Несмотря на такие вот «артиллерийские дуэли», происходившие непосредственно на пороге, Сестринство жило припеваючи. Монастырь производил и поставлял городу овощи, фрукты, мед и мудрое слово. В обратном направлении текли денежки, которые, собственно, и позволяли им воспитывать найденышей вроде меня или Тайгера. Ну и что из того, что прямо в огороде окопалась артиллерийская батарея? Такое соседство позволяло даже точно определять время, ибо ежедневный выстрел производился неизменно в восемь часов ноль четыре минуты.
Я припарковала машину и тихонько прошла через старую караулку, имея в виду сделать сюрприз Матушке Зенобии, дремавшей посреди лужайки в большом кресле. Ей давно уже перевалило за сто пятьдесят, но живости она отнюдь не утратила. Она сама потеряла мужа в Войнах Троллей и вскоре после этой утраты присоединилась к Сестринству Лобстера. Моих ушей не минули смутные слухи о бурном образе жизни, который она когда-то вела, но доподлинный факт мне был известен только один: то, что в тысяча девятьсот двадцать седьмом году она поставила рекорд скорости в воздушных гонках, пилотируя «Percival Plover» с двигателем от Нейпира. Двести восемь целых и семьдесят две сотых мили в час! Я это знаю совершенно точно, поскольку видела у нее в келье почетный приз, на котором было увековечено достижение. Несмотря на строгость устава, даже дамам Лобстера позволяется один небольшой сувенир из суетного мира.
– Дженнифер? – сказала она, протягивая мне руку для прикосновения. – Я видела, как ты подъехала. Это ведь твоя такая оранжевая машинка?
– Точно, Матушка, – ответила я.
– А сама ты, я полагаю, одета в синее?
– Опять в точку, – ответила я, в очередной раз поражаясь таким вот ее замечаниям. Она ведь уже более полувека была совершенно слепа.
Дважды хлопнув в ладоши, она велела мне сесть рядом с ней. Тотчас подбежала послушница, и Матушка Зенобия распорядилась принести чаю и кекс. Почесав Кваркозверю под подбородком, она протянула ему коробочку собачьего корма полакомиться… Должна вам сказать, что угощать Кваркозверя – все равно что шуровать рукой в работающем блендере, причем зажмурив глаза. То есть меня он ни единого разу не обижал, но клыки у него что ножи, и спокойно смотреть на них я так и не привыкла.
– Как там юный Проунс? – спросила монахиня. – Вливается в коллектив?
– Вливается, и очень неплохо. Прямо сейчас, пока мы разговариваем, он отвечает на телефонные звонки.
– Это особенный мальчик, – проговорила Мать Зенобия. – С ним несколько хлопотно, но он предназначен для великих свершений… Сколько мы ни усовершенствовали замок на буфете с едой, он неизменно вскрывал его!
– Что-то он мне не показался воришкой, – сказала я.
– Нет-нет, он ни разу ничего не украл. Он делал это просто для того, чтобы показать – дескать, я мог. А к тому времени, когда ему исполнилось девять, он уже всю библиотеку прочел… – Она немного подумала и добавила: – Отец Тайгера служил третьим инженером на сухопутном корабле во время Четвертой Войны Троллей. Пропал без вести в наступлении на Стерлинг. Скажешь ему, если он спросит.
– Обязательно, – сказала я. – Только если спросит.
Она спросила:
– Ты просто повидаться приехала?
– Нет, – сразу созналась я. Я давно успела уяснить, что врать Матушке Зенобии было бессмысленно.
– Значит, – сказала она, – дело касается Драконьих Земель.
– Вы тоже почувствовали?
– Оттуда, – сказала она, – фонит так, что к концу недели почувствуют уже все.
– Расскажите мне о драконах, Матушка Зенобия.
Она отпила чаю и начала свой рассказ.
– Драконы – неотъемлемая особенность Несоединенных Королевств. Такая же, как чай в четыре часа пополудни, пышки, джем и кардиганы на молнии. Когда-то то были свирепые огнедышащие создания, исполненные великого разума и достоинства. Они были способны рассуждать о самых важных материях. Говорят даже, что дракон по имени Янус был самым первым, кто предположил, что Земля вращается кругом Солнца, а точки света во тьму ночного неба суть вовсе не дырочки в бархатном покрывале, но звезды, во всем подобные Солнцу. Также поговаривают – хотя людское тщеславие и велит считать это всего лишь легендой, – что математические законы дифференциального исчисления были впервые выведены неким Димвидди, некрупным драконом с острова, ныне называемого островом Соединенных Полезностей. Еще говорят, будто «Буль-Буль» Бизли, знаменитый розовый дракон из Тролльвании, был несравненным комедиантом. Отловив себе жертву, он принимался ее смешить до тех пор, пока волосы у пойманного не делались совершенно седыми… Так вот, при всем своем несравненном уме, остроумии и благородстве, драконы имели одно обыкновение, из-за которого с ними нельзя было не считаться…
– И это?..
– Им нравилось есть людей.
– Я-то думала, это всего лишь страшилка для малышни…
– Если бы, – сказала Матушка Зенобия. – Это истинная правда, так что лучше не перебивай. Несколько столетий население наших островов поддерживало шаткий мир с обитавшими здесь драконами. Поскольку те не любили толп и предпочитали кормиться ночами, люди почитали за благо сидеть по домам и не странствовать в одиночку. А уж если нужда гнала в путь, в качестве предосторожности надевали высокие остроконечные шлемы, выкованные из меди, потому что драконы считали их крайне невкусными. Тем не менее драконы продолжали есть людей, и страна жила в страхе. Прежде чем с драконами был заключен Пакт, единственным средством борьбы с ними служили рыцари. Множество бесстрашных молодых людей пускалось в нелегкий путь, надеясь убить дракона и получить руку королевской дочери, обещанную победителю. Каждый надеялся привезти в качестве доказательства своего успеха драгоценный камень, сиявший у дракона во лбу…
На этом Матушка Зенобия умолкла, и мне показалось даже, что она задремала.
– И что дальше? – спросила я осторожно. Могла бы и не спрашивать, – она, конечно же, не спала, просто с мыслями собиралась.
– Проблема была в том, – продолжала она, – что убить дракона удавалось очень немногим. До нас дошли сведения о восьми тысячах ста двадцати восьми попытках подобного рода, предпринятых рыцарями. Успех, однако, сопутствовал всего двенадцати. Обычно это было чистое везение – достаточно храбрый конь, крепкая рука и копье, угодившее как раз в незащищенное место под горлом… Рыцарские деяния продолжались около двух веков, после чего энтузиазм к воинским подвигам и женитьбе на королевне стал угасать. А после того как пятеро рыцарей решили предпринять одновременную атаку и вернулись нанизанные на пику в виде гигантского шашлыка – охотиться на драконов и вовсе было запрещено. Королевский указ был принят с большим облегчением, – в среде рыцарей, конечно.
– А дальше что было?
– Еще два века ничего особенного не происходило. Популяция драконов не сократилась даже после изобретения пороха. Пушечные ядра просто отскакивали от их чешуй – дракон получал лишь временное несварение и, естественно, жутко злился. Представь, он мирно греется на послеполуденном солнышке, а тут по нему принимаются из пушек стрелять! Нечему удивляться, если после этого посреди ночи сгорала деревня… Казалось, решить драконий вопрос могла только магия. Но дело все в том, что драконы и сами очень не слабо поднаторели в священном искусстве. Понадобилось появление мага столь могущественного, что, когда он шел, его следы вспыхивали сами собой…
