И он показал мне на свое ухо. Оно сворачивалось и разворачивалось позади глаза и имело тонкое сетчатое строение, напоминая прожилки листка. Мальткассион развернул его передо мной и покрутил им туда и сюда, потом снова сложил.
– Все чувства драконов, – сказал он, – гораздо острее, чем у людей. Я запросто принимаю сигналы вашего телевидения и радио. Более того, я могу их читать. Я ловлю шестьдесят семь телеканалов и сорок семь радиостанций. В частности, мне очень понравилось твое выступление на шоу Йоги Бэйрда…
– А кабельное? Тоже смотришь?
– По счастью, от этого я избавлен.
– Короче говоря, ты осведомлен о том, что происходит снаружи?
– И очень неплохо. Стоило Маркони построить первые передатчики, как планета начала становиться такой шумной! Я, конечно, умею отгораживаться – примерно так, как вы прикрываете глаза от яркого света, но, согласись, в ясный день солнце даже сквозь веки просвечивает… Вот и со мной так же. Как бы постоянный звон в ушах, только в зрительном смысле.
– Стало быть, ты слышал об утреннем происшествии? О перевернутом грузовике? Полиция считает, что это ты его пытался уволочь, а потом сжег.
– Ну да, слышал. Мне, конечно, только грузовыми фурами интересоваться, когда у меня и водительских прав-то нет… Ты сегодня обедала?
Я так и вскочила, мой голос сорвался.
– Мальткассион, ты хочешь сказать, будто тебя это не волнует? Там тьма-тьмущая народу только и ждет, чтобы ты помер, и они кинутся расхватывать землю!
Дракон медленно опустил и вновь поднял веки, открывая драгоценные глаза-самоцветы.
– Когда-то, – сказал он, – это вправду меня волновало. Но теперь я стар. И я уже очень давно ждал, чтобы ты скорее пришла. Дело в том, что электромагнитный спектр не исчерпывает всех областей нашего зрения. Мы видим не только радиоволны или даже гамма-лучи. Нам доступны туманные сферы потенциальных исходов…
– То есть будущее?
– Точно! – Мальткассион воздел когтистый палец. – Будущее. Непознанная страна, куда все мы так или иначе движемся и куда мы однажды придем. Только не надо слушать тех, кто утверждает, будто все там предопределено. Максимум, на что способен самый даровитый предсказатель, это объявить тебе наиболее вероятную версию грядущих событий. А дальше уже все зависит от нас – принять ли эту версию как должное или попытаться что-нибудь изменить. Очень просто плыть по течению, но для того, чтобы с ним бороться, требуется немалое мужество. Давным-давно было предсказано, что Охотник, который переживет последнего из нашего рода, будет молодой женщиной, наделенной не средним умом, замечательными талантами и благородством души. Она наконец освободит нас…
Я не очень-то узнала себя в этом пафосном описании и даже спросила:
– А ты уверен, что я – именно та Дженнифер Стрэндж, которая требуется? Может, опять ошибочка вышла?
Но дракон внезапно переменил тему.
– В пророчестве есть и еще кое-что, но все очень туманно… Когда-то я помнил, но передумал с тех пор столько дум, что так сразу и не соображу!
– Значит, тебе известно, что король Снодд и герцог Бреконский держат наготове войска?
– О да. Пока все идет по плану, мисс Стрэндж.
– По плану? Неужели это ты все подстроил?!
– Ну, не все. Придется тебе поверить мне на слово.
– Не понимаю…
– Поймешь, маленький человечек. Со временем все поймешь… А теперь оставь меня. Увидимся поутру в воскресенье, только меч прихватить не забудь.
– А вот не приду! – сказала я настолько вызывающе, насколько это вообще возможно в присутствии сорокатонного огнедышащего дракона.
– А вот и придешь, – утешил меня Мальткассион. – Это уже не зависит от твоей воли, как, впрочем, и от моей. Большая Магия уже начинает движение, и ничто уже не остановит ее…
– Так это и есть Большая Магия? В смысле – ты, я и Земли?
Он как-то очень по-человечески передернул плечами. Получилось почти смешно.
– Я не знаю. Я не вижу дальше воскресного полдня, и причина тому, полагаю, только одна. Предсказания сбываются оттого, что люди очень хотят увидеть их сбывшимися… Наблюдатель всегда влияет на ход событий, а поскольку в данном случае наблюдателей у нас миллионы, итог практически гарантирован. Мы с тобой – лишь мелкие участники чего-то очень большого… А теперь оставь меня. Увидимся в вокресенье.
Я очень неохотно ушла от него. Вопросов у меня по-прежнему было куда больше, чем ответов.
К тому времени, когда я снова очутилась в Башнях Замбини, успели появиться новые – все как одно голословные – заявления о «правонарушениях» Мальткассиона. Меня вызывали освидетельствовать оба случая, так что в Башнях я не задержалась.
Детектив Нортон поджидал меня, загодя расплываясь в злорадной ухмылке.
– Жду не дождусь послушать, как вы и теперь станете мне доказывать, что это не дракон натворил! – проговорил он с недобрым смешком.
Выведя меня на полевую дорогу за деревней, называвшейся Гудрич, он жестом указал мне на полосу выгоревшей земли. Отметина была примерно как на рубашке – от перегретого утюга, только очень большого. Она имела конкретные очертания человеческого тела с раскинутыми руками. Ее вид очень мне не понравился.
– Обгоревшая земля и отсутствие тела, – сказал детектив. – Классические признаки драконьего нападения. А кроме того… – он даже помедлил ради драматического эффекта, – у меня есть свидетель!
И он представил мне сморщенного старика, пропахшего марципаном. Он все время ел эту гадость из бумажного кулька и еле стоял на ногах, а язык у него заплетался.
– Сэр, расскажите Охотнице, что вы видели!
Старик кое-как сфокусировал на мне взгляд. Потом, сипя и заикаясь, понес что-то об огненных шарах и жутких звуках в ночи. И о том, как его приятель вот только что был рядом с ним, а потом – р-раз! – и исчез. Он даже продемонстрировал мне свои опаленные брови.
– Достаточно вам? – уже совсем не шутливым тоном спросил детектив Нортон.
– Нет, – ответила я. – Мальткассиона кто-то хочет подставить. Я с ним разговаривала неполных два часа назад. А этот ваш свидетель на суде и десяти минут не продержится. Чтобы выдвинуть обвинение против дракона, нужна такая же сумма доказательств, как и против любого другого живого существа!
– Ох, до чего же вы мне надоели! – сказал детектив. – Я больше двадцати лет в полиции прослужил! Кто, по-вашему, все это натворил, если не Мальткассион?
– Кто-то, кому невтерпеж заполучить Драконьи Земли. Допускаю, что это король Снодд. А может, и Брекон. У обоих ого-го какой интерес к драконьим владениям…
– Да вы с ума сошли! – Детектив наставил на меня палец. – Хуже того, вы опасны! Обвинять короля в пособничестве убийству? Вы хоть представляете, что с вами будет, если я об этом кому-нибудь расскажу?
