– Заткнись! – яростно крикнула я, но он и не подумал.
– А то что будет? – спросил он с гадкой улыбкой.
И я вдруг поняла. Я сказала:
– А то я тебя уволю, Гордон.
– У тебя даже этого не получится, – фыркнул он. – Потому что я увольняюсь! Сам!
– Увольняешься?
– Да! Я…
– Так ты, значит, с этого мгновения больше не мой ученик? Не оруженосец, не подмастерье?
Тут до него дошло. Он захлопнул себе рот ладонью, словно силясь затолкать обратно вылетевшие слова, а с лица отхлынула вся краска.
– НЕЕЕЕЕЕТ! – закричал он, отшвыривая револьвер и меняя свой тон на отчаянную мольбу. – Я не увольняюсь! Прости, извини, ради всего святого прими меня обратно, я не хочу кончить как…
По глазам хлестнула яркая вспышка, запахло жженой бумагой, и Гордон превратился в порошок, напоминавший начинку супа-пакета. О его существовании напоминали только опустевший костюм, котелок да дымящийся револьвер. Никто не мог входить в Драконьи Земли. Только Охотник да его ученик. Наглость Гордона сыграла с ним злую шутку. И тридцать миллионов не помогли…
Но мне было не до него. Я бросилась туда, где среди вереска лежал мой Кваркозверь. Я упала на колени и положила руку ему на лоб. Его большие глаза были закрыты, он словно спал… О кваркозверях есть легенда – их вроде бы посылают души умерших родичей, чтобы присматривать за нами в смутные времена… Кваркозверя прислал мне мой отец, теперь я была твердо в этом уверена. Странное животное, которое у многих вызывает резкое неприятие, и действительно некоторые его привычки никак не назовешь милыми… И, да, от него временами пованивает… Но Кваркозверь до конца исполнил свой долг. Он встал на мою защиту, не думая о себе…
Я перенесла его тело на взгорок над излучиной реки и похоронила под большой кучей камней… На самом верху я поставила обломок побольше, нацарапала на нем слово КВАРК, поставила дату и молча попрощалась с любимцем.
Мой верный друг… Друг, отдавший за меня жизнь…
Полдень
Я вернулась к бронемашине и поехала в сторону логова Мальткассиона, держа курс на памятную поляну в лесу. Добравшись туда, я поставила «Роллс-Ройс» в сторонке, заглушила двигатель и вышла. Мне сразу показалось, что большой валун гудел громче обыкновенного.
Дракон ждал меня, сидя на задних лапах. В такой позе он оказался куда выше, чем я предполагала. Уж точно не меньше сухопутных кораблей короля Снодда. Он нюхал воздух и что-то улавливал своими тонко настроенными ушами.
– Мне очень жаль твоего маленького любимца, – сказал он, глядя на меня с высоты своего роста. – Скверные манеры в еде, но какая замечательная душа!
Я поблагодарила Мальткассиона, и он сказал мне, что был уверен в моем прибытии, хотя и понимал мучившие меня сомнения.
– Со мной только что говорил Могучий Шандар, – ответила я. – Он настоятельно требовал, чтобы я тебя пощадила. Как по-твоему, что бы это могло значить?
В ответ раздалось сердитое ворчание.
– Не моги при мне живом поминать этого проходимца!
Вот это было потрясение так потрясение!
– Проходимца? Мы же вроде говорим про Шандара?
Мальткассион возмущенно взревел. Столб огня вырвался из его глотки и палящим смерчем прошелся по поляне, воспламенив большую дугласову пихту совсем рядом со мной. Смолистое дерево вспыхнуло, точно «римская свеча». Я поспешно отскочила на несколько шагов, спасаясь от жара.
– Сказал же, не моги упоминать его имени!
– Объясни почему! – заорала я, силясь перекричать треск горящего дерева.
Мальткассион жестом предложил мне отойти подальше, и я последовала за ним.
– С чего ты взяла, – сказал он, – будто ни один из Охотников прежде тебя не посещал Драконьи Земли?
– Да я как-то и не задумывалась…
– Тогда ответь мне вот на какой вопрос. Как ты считаешь, чего ради ты вообще здесь находишься?
По мне, все было ясно до боли в глазах, но все-таки я ответила:
– Разве Охотник не должен убивать драконов, виновных в несоблюдении Пакта?
– Но за четыре века ни один из нас ни единого разу его не нарушил! Не догадываешься почему?
– Из уважения к договору с людьми?
– Нет. На самом деле все получилось вот как. Тот мер… ладно, Шандар предложил нам использовать межевые валуны и их силовое поле, чтобы избавиться от докучливых людей. Создание подобных барьеров требует изрядного магического усилия. Он потребовал от нас помощи, и мы радостно согласились, связав магию межевых камней до того плотно, что она столетиями не рассеивалась сама по себе, пропадая лишь со смертью дракона, которого призвана была защищать…
– И?..
– И он нас обманул. Ткань магии оказалась куда плотнее, чем мы могли предполагать. Выяснилось, что межевые камни не столько удерживали на расстоянии людей, сколько запирали внутри нас самих! Драконьи Земли оказались не заповедником, а тюрьмой!
Некоторое время я молча переваривала услышанное.
– Но тогда, – сказала я наконец, – выходит, что Пакт – и не Пакт вовсе!
– Вот именно. Шандар огреб свои двадцать телег золота и свалил, а первый же дракон, который попытался выбраться из своих Земель, был мгновенно испепелен. Мы обменялись сообщениями, предупредив друг друга об опасности, после чего просто тихо сидели, постепенно умирая от старости, все реже переговариваясь и беспомощно наблюдая, как силовое поле, воздвигнутое вроде бы ради нашей защиты, постепенно высасывает из нас магию!
Я спросила:
– Тогда на что еще и Охотники?
– Они вроде украшения на окошке, – ответил Мальткассион. – Иные полагают, что Охотник – почетнейшая из профессий, но на самом деле это декоративная фикция. Если бы все так и шло согласно плану Шандара, ты вообще не должна была бы здесь появиться…
– Но тогда… Тогда я вовсе не обязана тебя убивать!
Дракон погрозил мне когтистым пальцем.
– Боюсь, ответ неправильный, – укорил он меня. – Мы все это спланировали очень, очень давно. Ты была нами избрана для этого подвига. Настанет полдень, и ты должна меня непременно убить!
Я ощутила, как мои глаза наполняет жгуче-соленая влага. Все было до такой степени несправедливо!..
– Но я никого в жизни своей не убивала…
– Большая Магия – событие по определению весьма специфичное. Кто-то вроде тебя должен обязательно исполнить требуемое.
– Но что во мне такого особенного? Почему, скажем, не сэр Мэтт Гриффлон? Он, кстати, очень хотел…
– Ты сама не знаешь, до чего ты особенная, Дженнифер.
– Скажи наконец, почему это непременно должна быть я!
