Время летело быстро, и настал черёд сопровождать паломников тамплиерам. Число рыцарей было увеличено, потому что в одной из повозок были деньги. Иерусалим, по меркам времени, город большой, кроме постоянных жителей ещё паломники, денег требовалось много.
В последнюю ночь перед походом Александр попрощался с Франсуазой. Всё же на месяц расставались. Этой ночью женщина была особо ласкова.
После бессонной ночи выступать в поход особенно тяжело. Саша, сидя в седле, клевал носом. Лошадь у него покладистая, спокойная, сама место в строю держит, понукать не надо. Огюст, глядя на Александра, посмеивался. С трудом дотянул до первой ночёвки, зато спал крепко и разбужен был оруженосцами:
– Вставай, завтрак уже, тебе ничего не останется!
Умылся, поел, почувствовал себя значительно лучше. Перед глазами тянулись уже знакомые унылые места. Поневоле сравнивал с родной природой, и сравнение было не в пользу Палестины. Второй и третий дни пути прошли благополучно. А на четвёртый, через пару часов после начала движения, напали мамлюки. По обыкновению, выскочили из-за холмов, сразу развернулись. Дистанция невелика была и стремительно сокращалась. Рыцари копья на изготовку, стали разгоняться. Александр за Огюстом держался, в копейной сшибке ему делать нечего. Успел пару раз из арбалета стрельнуть, потом занял место справа от Огюста, когда рубка пошла. Мамлюки числом превосходили, сражались упорно. С первым мамлюком Александр бился долго. Мамлюк в возрасте под сорок, опытный, сухощавый. Сначала сам на Александра нападал, довольно умело. Но уроки Огюста даром не пропали, Саша защищался знаючи, принимая удары на щит, когда противник выдыхаться стал, сам его атаковал. Сразил мамлюка из арбалета один из оруженосцев. Саша назад обернулся посмотреть – кто помог. А в конце обоза бой идёт, арьергард из рыцарей бьётся со второй группой мамлюков. Обложили враги с двух сторон, ни вперёд прорваться, ни отступить, хотя об отступлении не помышлял никто. С обозом от противника не оторваться, а бросить паломников – значит обесчестить себя, покрыть позором. Кто тогда рыцарям доверять будет? У рыцарей один вариант – победить, пусть ценой собственной жизни.
Бились долго, упорно. Несмотря на превосходство противника, нанесли ему серьёзные потери. Обеим сторонам понятно стало, рыцарей не одолеть. Как-то разом, как по команде, мамлюки развернули коней, понеслись вскачь и скрылись между холмами, покинув поле боя. Их не преследовали, рыцари тоже имели потери. Собрали тела рыцарей и оруженосцев, оружие, погрузили на повозки. Задержка получилась большая, в селение на ночёвку прибыли затемно, с опозданием против обычного. Поужинав, спать улеглись. Огюст, лежавший рядом с Александром, сказал:
– Не везёт нам. Госпитальеры прошли без потерь, без боя.
– На деньги мамлюки позарились. Знают наверняка, что госпитальеры только паломников сопровождают, а тамплиеры ещё и деньги зачастую. По накидкам легко издали рыцарские ордена различить.
– Думаешь?
– А у тебя есть другое объяснение?
– Звёзды так сложились.
Ну да, любое событие, если его объяснить нельзя, списывают на звёзды либо на Господа, отвернулся на какое-то время, но не на себя. Ведь всё делали, как всегда. Александр считал – плохо! Зачем ходить одним маршрутом? Есть другой путь, немного севернее. Дольше, покружиться придётся, в итоге времени больше уйдёт, но безопаснее. Не хватит у мамлюков сил устроить засаду сразу на двух дорогах. Имел бы противник резервы, напал бы сейчас удвоенным количеством. Связав боем рыцарей, прорвались к повозке с деньгами, захватили.
Утром Александр Огюсту сказал, что каждый раз другим путём идти надо, даже и третий путь сыскать. Казалось – чего проще? Ни рек нет, ни гор. Огюст остудил:
– Нет по другому пути достаточного количества колодцев. Вода в обязательном порядке должна быть в местах ночных стоянок. Не буду кривить душой, есть колодцы, но вода скверного качества, а главное – мало. Не хватает даже людям напиться, а лошадям, мулам? Животные воды требуют много. И они не верблюды, каждый день три ведра воды как минимум дай, а то и больше.
– А другие пути поискать?
– Дорог проторить можно много. Но Палестина не благословенная Франция, где на одном лье пути одна река и два ручья и колодцы в каждом селении. В этих краях всё упирается, друг мой, в воду. Это ценность. За колодцы сражаются, их берегут. Захвати или засыпь землёй все колодцы, и жизнь замрёт, не будут ходить караваны, уйдут люди.
М-да, земля хоть и Святая, но к людям сурова. И зачем только Моисей сорок лет евреев по пустыне водил, а Иисус не мог подобрать место жительства поприличнее? Скажем – в Европе?
Добрались до Иерусалима, две недели отдыха, и в обратный путь. Рыцарей поменьше в конвое, но обошлось. По прибытии в Акру сил хватило, чтобы расседлать коня, задать ему корм в ясли и упасть на топчан, едва сняв оружие и кольчугу. Днём вымылся, поел горяченького, а уже нетерпение одолевало, скорей бы вечер, увидеть Франсуазу. Поход на Иерусалим больше месяца длился. Как стемнело, направился к знакомому дому. Ноги сами несли, временами даже бежал. Постучал тихонько, Франсуаза открыла не сразу.
– Ты?
– А ты кого-то другого ждала? Вчера вечером приехал. Как видишь – жив и здоров. Первым же вечером к тебе. Или ты не рада?
– Нет, что ты! Проходи. Правда, я не ждала, есть вино, но закусить нечем.
– Я не вино пить пришёл, ты меня лучше вина пьянишь.
В комнатке маленького дома Александр с женщины платье в нетерпении стянул. Уже после Франсуаза спросила, как прошёл поход.
– Могло быть лучше. Мамлюки напали, числом большим. Да Господь помог, отбились, хоть и потери понесли.
– А когда в следующий раз едешь?
– На то воля командора. Как прикажет, так и выступим. А тебе зачем знать?
– Я за тебя молиться буду, чтобы жив остался, ко мне вернулся.
Александру приятно стало. Хорошо, когда кто-то о тебе вспоминает. С Огюстом они приятели, но он сослуживец. И снова Александр почти все ночи проводил у Франсуазы.
Через две недели отправились рыцари паломников сопровождать. Александр за два дня до выхода женщину предупредил. И вновь случилось нападение мамлюков. Отбились с большими потерями, в Иерусалим всего четыре рыцаря с десятком оруженосцев въехали, не считая паломников.
Огюст утром был озабочен:
– Что-то мамлюки нагло себя ведут. Как поход, так нападение. Эдак у нас рыцарей не останется. Следят они за нами, что ли?
Александр мысль о слежке отверг. Понятно, выход конвоя из города не скроешь, о том все горожане и паломники знают уже за два-три дня до похода. Но сведения эти ещё мамлюкам передать надо, а это самое трудное. Рядом с Акрой и Иерусалимом конные патрули рыцарей дороги под контролем держат. Одинокий всадник подозрение вызовет, а пешком, вдоль берега, лазутчику не успеть до биваков мамлюков добраться.
Но время шло. За два месяца два конвоя госпитальеров прошли, и абсолютно без происшествий. А на два конвоя тамплиеров мамлюки напали, как будто знали. Огюст в недоумении был:
