– Невзлюбил Господь наш орден? Почему госпитальеры свободно проходят? Мы не более грешны, чем они!
– Может быть, из-за денег? – предположил Александр. – Насколько я наслышан, монеты идут только с конвоями тамплиеров.
– Не исключено, даже скорее всего так. То, что собирается обоз на Иерусалим, знает полгорода, даже день. Подготовку скрыть невозможно. Но кто из рыцарей сопровождать будет, не знает никто. Наш командор и командор госпитальеров договариваются за день-два до выхода. И уже командор ордена решает, сколько рыцарей выделить и кто поимённо будет сопровождать конвой.
– А были за последнее время нападения на конвои, которые сопровождали иезуиты?
– Их здесь почти нет, вояки с них никакие, они по большей части с мирным населением воюют, так безопаснее.
Огюст ухмыльнулся, продолжил:
– Проще подозреваемого на дыбу подвесить или в «испанские сапоги» заковать. Под пытками не всякий устоит и признается во всех грехах, которые и не совершал.
– Не любишь ты иезуитов, Огюст!
– Их только святые отцы любят. Не дай бог попасть иезуитам в лапы, живым не выпустят. В лучшем случае, да и то если ереси не найдут, калекой выйдешь.
– Огюст, позабудем на время иезуитов. Чует моё сердце, неладно что-то с конвоем.
– В последнее время и мамлюки, и кочевники обнаглели, часть Святой земли захватили, поселения и города. А у орденов сил нет отбить. Думаю – не за горами то время, когда они к Акре подступятся и к Иерусалиму.
– А что же церковь?
– Чем они могут помочь, кроме молитв и сбора пожертвований? Мало людей найдётся в Европе, чтобы ехать за тридевять земель и ежедневно рисковать жизнью. Даже если найдутся желающие, их ещё обучить надо, вооружить. На всё деньги нужны. А кроме того, что такой доброволец домой привезёт, семье? Шрамы от ран? У тебя сколько денег?
– Разве ты не знаешь? Ни одного су.
– И я никакого жалованья не получаю, только ренту от поместья, на то и в таверну захожу. И другие рыцари так, и оруженосцы.
– Мы в сторону ушли. Спрошу в лоб: есть ли в ордене предатель? Пусть не у нас, у госпитальеров?
– Должен быть! Но рыцарей в Акре не одна сотня, как узнать? А ещё оруженосцы есть, их сбрасывать со счетов нельзя.
Александр удивился:
– Ты предполагаешь, что предатель есть, но кто искать его будет?
– Не моё дело! Нас через два месяца сменят. Орден пошлёт других рыцарей на полгода, а мы отправимся во Францию. Как-нибудь два месяца перетерпим.
Александр совсем забыл о том, что рыцарей меняют. Половина старослужащих отбывает, им на замену свежие силы, через полгода ещё одна замена. Это если не произойдут большие бои, когда массовые потери.
Когда вернулись из Иерусалима в Акру, Александр, как и прежде, днём себя в порядок привёл, а вечером к Франсуазе направился. Поторапливался, в нетерпении был от близкой встречи. И не заметил, как от рыцарского замка за ним тенью следовал щуплый мужчина, больше похожий на подростка худобой и малым ростом.
Когда Александр вошёл в калитку, соглядатай подошёл, осмотрел забор, даже подтянулся, ухватившись за верх. Утром Саша, вспоминая часы, проведённые в объятиях Франсуазы, направился в замок рыцарей, мечтая отоспаться. Соглядатай, сидевший на углу улицы, проводил его деланно безразличным взглядом, но за Александром не пошёл, остался. А уже вечером прибежал к Огюсту:
– Я проследил за сержантом, рыцарь. Подслушать или подсмотреть, чем занималась парочка, не удалось, забор высок. Утром, после ухода сержанта, из дома вышла женщина, по описанию похожа на пассию Александра, и направилась в рыбацкую деревню, что на окраине города. Я следовал за ней и был осторожен, как ты предупреждал. Она встретилась с хромым Тибо, пробыла в его хижине недолго и вернулась назад.
– Клянусь, я отдал бы золотой экю за то, чтобы узнать, о чём они говорили!
– Невозможно! Постоянно ходят рыбаки или их жёны. Моё любопытство могло вызвать подозрения.
– Разумно. Продолжай.
– После встречи хромой Тибо вышел в море на своей лодке, до вечера не возвращался.
– Занятно. А другие рыбаки?
– Вернулись. Сам знаешь, улов продают на рынке вечером. К утру рыба протухнет, кто её купит?
– Благодарю, Паскаль. Держи свои три су, как договаривались, ты их честно заработал. Но держи язык за зубами. И вот что, постарайся узнать, когда вернётся этот Тибо.
– Я постараюсь. Надеюсь, плата будет прежней?
– Можешь надеяться.
После ухода Паскаля Огюст принялся расхаживать по комнате, бормоча что-то себе под нос. Собирал сегодня командор совет, на котором присутствовали рыцари опытные. Довёл до их сведения, что мамлюки собирают большие силы на юге, в районе Яффы и Рамала, а на востоке, у Дамаска, замечены в большом количестве кочевники, ближайшие союзники мамлюков и единоверцы. Для рыцарей новость плохая, похоже – воинство египетское султана Халил аль-Ашрафа собирается войной. И первой целью будет Акра, оплот рыцарей на Святой земле. Падёт Акра, участь Иерусалима будет предрешена. На совете командор принял решение выделить деньги из казны ордена на укрепление стен рыцарского замка. Но только решение было запоздалым.
Огюст тоже был уверен, что кто-то из рыцарского замка предаёт тамплиеров. И этот неизвестный был именно из его ордена. Тяжело было осознавать, но Огюст решил проверить подозрения. И начал с ближнего круга. Вот Александр. Из оруженосцев поднялся за храбрость в бою, причём хлопотами самого рыцаря. Сблизились они – рыцарь и сержант, оружному бою Александра он учил. Руку на сердце положа, не верил, что приятель его и боевой товарищ предателем может оказаться. Но был настораживающий момент – подруга его, Франсуаза. Подставить специально её не могли, Александр обнаружил её случайно в повозке. На его месте мог быть другой. Но женщинам Огюст не верил изначально, имел печальный опыт во Франции, где ему изменила возлюбленная, из-за чего он вынужден был покинуть родину и уехать в Палестину зализывать душевные раны. И надо же – Паскаль сразу же обнаружил подозрительного Тибо. Что может быть общего между женщиной и хромым рыбаком? Они не родня, на любовников не похожи, разница в возрасте велика. А ещё подозрительно было, что после краткого визита в рыбацкую хижину Франсуазы Тибо вышел в море и не вернулся к вечеру, как другие рыбаки. Куда он плавал? К мамлюкам? На многие лье от Акры побережье не контролировалось рыцарями.
Огюст не был интриганом, не обладал коварством и хитростью иезуитов, действовать привык прямолинейно. Вот и сейчас в его голове созрел план захватить хромого Тибо и допросить с пристрастием. Если окажется пособником проклятых египтян, то схватить Франсуазу. В случае вины – убить, покарать. Беспокоило, что может быть замешан и Александр. Другой вопрос – сознательно делал или выбалтывал секреты под винными парами непроизвольно, поддавшись чарам любовницы? Если виновен, придётся всех троих передать в руки командора, пусть рыцарский суд решает их судьбу. Не виновен если, нечего бросать тень. Госпитальеры будут рады любой промашке тамплиеров. И так всё время доносят своему магистру о потерях ордена храмовников якобы вследствие неумения и небрежного несения службы. Лучше не выносить мусор на всеобщее обозрение. Поэтому начал действовать не спеша, скрытно и наверняка.
