– Ты же коней и сёдла продал, за что тебе платить?
– Я жизнью рисковал за твоё добро, а ты жмотишься. А уговор? По рукам же били!
Отдал купец деньги с видом недовольным, обиженным. А с Фадеем его наниматель рассчитался сразу по приезде.
– Ну что, Фадей, завтра в обратную дорогу?
– Ты что! Наймёмся к другим купцам! Чего вхолостую в стольный град ехать? Ты посмотри – каждый день обозы из Мурома уходят. Одни во Владимир, другие в Рязань, иные в Суздаль.
– Так пока найдём, сколько времени потеряем?
– Я уже нашёл, всё ждал, когда купец твой деньги отдаст.
– Когда выезжать и сколь платят?
– Цена одна, а выезжать утром.
– Молодец! Я бы так поехал.
– Во всём выгоду искать надо. Или тебе деньги лишние?
Обоз был о двух десятках саней с товаром разным. И льняные беленые ткани, и пуховые платки, и замки железные, и мёд в бочонках. А владелец всего обоза и товара один – Кузьма Репьев, купец солидный, в годах. На вторых санях ехал. Фадей с Александром позади обоза, бок о бок.
– А чего Кузьма на вторых санях, а не впереди? – поинтересовался Саша.
– Мудр потому что, опытен. Случись опасность, все неприятности достанутся первым и последним саням в обозе.
Александр этих мелочей не знал. А довелось, третьим днём уже по Судогде-реке ехали, то ли промоина из-за родника образовалась, то ли рыбаки полынью пробили, а за ночь её снежком припорошило, а ухнули первые сани с лошадью в воду ледяную. Сани с грузом лошадь ко дну тянут, бьётся животина копытами о лёд, выбраться не может. Рядом ездовой барахтается в воде. Его быстро вытащили, выдернули за руки. Хорошо – не утоп, кожух-то намок, вниз тянул. Ездовые вокруг полыньи бегают, не знают, как лошади помочь.
– Руби постромки! – крикнул Кузьма.
Жалко ему товар на санях, так хоть лошадь спасти. Ездовой, стоящий рядом, покачал головой:
– Не поможет, хомут не даст.
Лошадь заржала, ушла на дно, пустив воздушный пузырь.
– Ах ты, беда какая!
Купец был удручён, ходил кругами вокруг полыньи. Фадей тихонько Александру сказал:
– Понял теперь, почему Кузьма в первых санях не едет?
– Догадался.
Взгляд Кузьмы на охранников упал:
– Вот вы оба впереди обоза поедете, чего вам сзади делать?
В принципе – разумное решение. Даже провались в полынью, лошадь выберется, не отягощённая санями и грузом. И всаднику помогут, обозники в походе дружны, из беды выручат. Обоз после задержки двинулся дальше. Во главе оба охранника. Фадей поучал:
– Ежели полынья свежая, едва снежком припорошена, она немного парит. Хуже, когда тонким льдом прихвачена и сверху снежок. За санным следом смотри. Если свежий, ступай смело. Промоины, они чаще ближе к берегу бывают, самый прочный лёд, он в стороне от стремнины.
Для Александра все поучения Фадея вновь. Ну не приходилось ему в прежней жизни ездить верхом по льду реки. Фадей за старшего стал, по возрасту, хоть не уговаривались.
– Я вперёд зреть буду, ты назад почаще оборачивайся. Если тати нападут, так в середине обоза, не проглядеть бы.
Но, с остановками на ночёвку, добрались до Владимира без приключений. Купец, как только городские ворота проехали да мыто за товар уплатил, с воинами рассчитался сразу.
– Как соберусь с товаром ехать, где искать вас?
– Меня – на постоялом дворе у церкви Богоявления, называется «У Трифона».
– Меня – как обычно, третья улица от Московских ворот, дом с наличниками.
– Дён через десять, ежели распродамся быстро, сообщу.
На том с обозом расстались. Несколько кварталов вместе ехали, на перекрёстке остановились. Фадею налево надо, Александру прямо. Сблизились за поход, а больше за сечу с разбойниками. Оба друг друга выручали, а это дорогого стоит.
– А давай завтра посидим, мёда стоялого попьём али пива? – предложил Фадей.
– Я с утра в монастырь, знакомца проведать.
– Да кто же с утра мёд пьёт? Ближе к вечеру жди.
Разъехались. Хозяин постоялого двора встретил, как старого знакомого.
– Давненько не было.
– Дела. Коня бы мне в конюшню определить.
– За милую душу. Прошка, коня в стойло определи, расседлай, задай лучшего овса да водой тёплой напои.
Александр заплатил за комнату и конюшню на две недели вперёд. Поел не спеша, в баню сходил. На постоялых дворах баня ежедневно топилась, после путешествий гости зачастую помыться желали. Выспался – и в монастырь. Привратник Фома узнал сразу, воротину отворил:
– Если ты Фотия ищешь, так он ноне в другом здании, туда иди.
И показал рукой.
– Это почему же?
– Послушником был, а седмицу назад постриг принял от настоятеля.
Получается – повышение в статусе. Но монах от мирской жизни отделён, его удел – служение Богу. Александр заколебался: идти или нет? Но пошёл, близких знакомцев-приятелей в городе не было, не говоря – друзей. Дорогу к келье Фотия ему показали. Отворил дверь, а Фотий молится перед иконами в углу, стоя на коленях. Александр тихо уселся в углу на скамью. Фотий покосился, молитву продолжил. Ждать пришлось долго. Наконец Фотий закончил молитву, осенил себя крестом, встал с колен.
– Рад тебя видеть, Александр!
– Я – тебя, Фотий. Монахом стал?
– Не всю же жизнь послушником.
– Как здоровье?
– Господь услышал молитвы, помог.
Ну да, если бы не монах-лекарь, похоже, искусный в своём ремесле, никто бы не помог. Посидели, поговорили. Саша предложил:
– Давай сходим в харчевню, посидим.
– Нет, не могу.
Каждый человек волен выбирать свою дорогу. Фотий поинтересовался, как прошла поездка в Муром.
– Спокойно, деньжат заработал.
– Это хорошо, каждый человек праведным трудом на жизнь зарабатывать должен.
Не говорить же Фотию, этой чистой душе, сколько человек Александр убил. Разбойники? Да, смерти заслуживают, но чернец всё по-своему воспринимает. Расстались, пообещав не забывать друг про друга, навещать.
А вечером Фадей заявился в комнату:
– Александр, у меня интересное предложение.
– Какое? Опять обоз охранять?
– Нет, лучше. Удельные князья что-то не поделили. Повоевать хотят, воинов себе ищут.
– Так у них же дружины есть.
– О чём ты? У каждого дружина по полсотни воинов. Это если и пешцев считать, и лучников.
– Скромно.
