Начал припоминать, что он знал из истории, слышал от людей об Андрее Городецком. Картина вырисовывалась не самая радужная. Из рода Рюриковичей, третий сын Александра Невского, по завещанию отца получил в удел выделенное из Суздальского Городецкое княжество, коим владел до своей смерти. Обуреваемый жаждой власти, не останавливался ни перед чем, не раз выступал против старшего брата Дмитрия. В 1281 году князь Андрей с отрядом татар хана Менгу-Тимура совершил набег на земли Мурома, Владимира, Юрьева, Суздаля, Переяславля, Ростова и Твери. В 1283 году примирился с братом, но уже в 1285 году вновь привёл на русские земли татар. Александру вдруг вспомнились слова Н. М. Карамзина: «Никто из князей Мономахова рода не сделал больше зла Отечеству, чем сей недостойный сын Невского».
Бац! И в голове сразу пазл сложился. Война на лето намечается, конница, которой у русских князей мало, только в дружинах. А ещё разговоры на торгу, что в Золотой Орде новым ханом стал Тохта. Остановился резко, посреди тротуара, так, что в него идущий сзади приткнулся. Застонал, как от зубной боли. Вот же дурак-то! Надо было тупым воякой прикинуться, расспросить незнакомца поподробнее. Хотя сомнительно, что тот первому встречному всё выложит. Правда, нынешние люди о конспирации понятия не имели. Остро пожалел, что не уделял в школе и институте внимания истории.
Тохта, Тохта, что-то с его именем связано было. Но сколько ни тщился вспомнить, не получилось. Вернулся на постоялый двор. Фадей в трапезной за столом сидит, с жареной курицей расправляется.
– О, Александр! Садись. Нам торопиться некуда. Сделай заказ половому да подхарчись.
Саша так и сделал. Сел на лавку, половой подскочил.
– Мне то же, что и ему! – Саша пальцем на Фадея показал.
– Вмиг исполню!
Половой исчез. Фадей аппетитно обгладывал куриные косточки.
– Фадей, погоди жрать, как цепной пёс. Скажи, кто в Орде сейчас главный?
– Знамо дело – хан Тохта. А начальником войска у него, по-ихнему темник, брат его – Дюдень! Не знал разве?
Александр так и застыл на лавке, только что челюсть не отвисла. Сразу вспомнилось: брата хана звали Тудан, но почему-то на Руси его именовали не иначе как Дюдень. И в истории была – Батыева рать, Неврюева, Дюденева. За голову обеими руками схватился, замычал.
Фадей обеспокоился:
– Голова болит? Медовухи хлебни!
И подвинул свою кружку. Александр только сейчас в полной мере осознал, что грозит грядущим летом Руси. Подлючий предатель Андрей, чтоб ему гореть в аду, приведёт на земли русские басурманское войско. И разрушения и потери будут столь велики, что сравнятся с нашествием Батыя, когда обезлюдят города и веси.
Схватил Александр кружку, опорожнил в три глотка. Подбородком на ладонь опёрся. Что делать? Отменить ход события он не в состоянии. Остаётся одно – предупредить Дмитрия. Но кто он для великого князя? Незнакомец, за которым никто не стоит. Поверит ли? Скорее всего – нет. А если через настоятеля монастыря Иова действовать? Во Владимире митрополит новый, Максимом звать, перебрался из Киева. Настоятель монастыря не последний человек в епархии. Но опять же вопрос возникнет – от кого Иов сведения получил? Чем докажет? Ох, не работает в княжестве разведка, поскольку нет её.
Князя Андрея во Владимире нет, скорее всего, в княжестве своём Городецком злоумышляет, а верных ему людишек по городам разослал, дабы к лету охочих людей набрали. Сразу вспомнились асассины, орден убийц. Они-то были союзниками ордена тамплиеров, то враждовали, даже несколько комтуров убили. Не перенять ли их методы? Перебраться в Городец, втереться к князю в доверие, да и всадить нож в спину, пока татар на Русь не привёл? Но князь постоянно окружён дружинниками, боярами, телохранителями. После такого покушения будет схвачен непременно, попытан безжалостно и казнён. Умереть в честном бою Александр не боялся, но на дыбе? Выбор невелик. Тогда остаётся упредить Дмитрия Александровича.
Очнулся от участливого голоса Фадея:
– Отпустило голову-то?
– Легче стало, – кивнул Саша.
Половой принёс заказ – жареную курицу, кружку медовухи, пряженцы с рыбой.
– Изволь откушать, гость дорогой.
Вечером и ночью обдумывал, как убедить настоятеля Иова донести его тревогу до митрополита, чтобы тот проникся грозящей бедой и повлиял на князя Дмитрия. Великому князю сорок три года, опытен, должен осознать всю степень опасности. Утром снова отправился на торг, уже с целью найти вчерашнего незнакомца. По повадкам – это эмиссар князя Андрея, набирающий рекрутов – добровольцев, как сказали бы позже – пушечное мясо. Но сколько ни ходил по торгу, а незнакомца так и не встретил. Зато на следующий день, уже к полудню, к нему подошёл другой мужичонка и завёл разговор, подобный позавчерашнему. Александр, насколько мог, разыгрывал из себя полудурка, стараясь получить как можно более развёрнутые ответы, обещал подумать. Сам же затесался в толпу, стал наблюдать за незнакомцем. Тот ещё подходил к нескольким мужчинам, заводил разговоры. Понятно – вербовщик. И судя по всему – не один. Муром – город во всех смыслах для Андрея Городецкого удобный. Недалеко с юга граница с Диким полем, откуда без лишнего шума и огласки могут татары подойти. Муром от Владимира недалеко, и для конницы это пара дневных переходов, и нападение будет для Дмитрия Александровича внезапным. Задумано коварно, хитро. Видимо, вербовщик выполнил сегодняшний план, а может быть, просто замёрз. Вышел с торга, бодрым шагом направился к окраине. Александр за ним в отдалении. Старался не привлекать к себе внимания, осторожничал. Но вербовщик не оглянулся ни разу, слежки не почувствовал, пёр, как лось на гону. Потом без стука распахнул калитку, зашёл во двор. Александр прошёл мимо, медленно, разглядывая домовладение. О, изба добротная, пятистенка, из двух печных труб дым валит. В такой большой избе полсотни человек разместиться могут. Правда, от соседей такое общежитие не скроешь, отхожее место на заднем дворе. Он уже отошёл на десяток шагов, как хлопнула калитка сзади. Саша обернулся. На тротуар из владения вышел вербовщик, с ним кто-то разговаривал, невидимый за забором. А голос-то знакомый – позавчерашнего незнакомца.
– Завтра с утречка выезжай во Владимир, отдашь письмо, дождёшься ответа – и обратно. Полагаю, за седмицу управишься.
– Всё исполню, как велишь, Егор.
Вербовщик пошёл, но, судя по звуку шагов, обратно к торгу. Александр прошёл ещё несколько шагов, остановился. Да здесь целое осиное гнездо! Обернулся ещё раз. Вербовщик уже поворачивал за угол, калитка закрыта. Александр отправился на постоялый двор. В голове мелькнуло – перехватить этого вербовщика надо. Наверняка поедет он санным следом, на Судогду не свернёт. Там обозам удобнее, по льду. Ни подъёмов, ни спусков. А такая дорога одна – через Булатниково – Ушну – Мошок. Сразу Фадея предупредил:
– Ты меня завтра не ищи.
– Зазнобу нашёл? Небось вдовушку молодую? – Фадей прищурил один глаз, погрозил пальцем.
Да пусть думает, что хочет. Случится перехватить или нет и чем закончится встреча, ещё неизвестно, а втягивать в это скользкое дело Фадея не хотелось. Предупредил слугу – разбудить его со вторыми петухами да приготовить небольшой тормозок в дорогу: расстегай, пару яиц.
