Сквозь постылость нежеланного, но окружающего мира он ехал вперёд, оставляя километры дороги позади. С каждым стуком колёс ближе к мечте. За окнами проносились города, сменялись пейзажи, пассажиры заходили и выходили. На каких-то станциях поезд стоял подолгу, где-то почти не стоял. Хотя вполне возможно, весь этот поезд призрачный и только снится ему, а на самом деле Слав уже осуществил мечту, находится в мире Посещения, спит и видит сон о том, как по железной дороге едет к берегам Невы…
Наушниками MP3-плеера закрыться от окружающих звуков… Под музыку витать ещё удобней. Минуты летели гораздо быстрее, и не нужно было возвращаться к скучной действительности. Песня за песней, все вместе – в одну нескончаемую композицию. И все мелодии, ритмы и слова превращались в симфонию, победно звучащую внутри, бред и дремота смешивались с реальной музыкой, накладывались, породив галлюцинации, отрывочные и не задержавшиеся в памяти…
Он посреди озера, в лодке. Там, на берегу, – Зона с артефактами и аномалиями. Он остановился и не знает, куда плыть. Сзади ничего нет. Но что-то мешает плыть вперёд. А вдруг это обман, видимость, на самом деле там нет прохода? Но он же знает, что там – Зона!.. Обязательно нужно найти тропу… Слав стряхнул наваждение, но почти сразу другая картина затмила восприятие: он, зажимая рану, ползёт в горячке, ночью, между аномалиями, по нему то ли стреляют, то ли светят прожекторами, злобно воют сирены, но ползущий их не слышит, потому что оглушён… Всё. Сон. Больше ничего нет. Музыка закончилась.
Только потом, гораздо позже, он понял, что ему очень повезло; будто находился под присмотром ангела-хранителя. Почти никто из попутчиков не пытался выдернуть его в реальный мир. Брезговали, не пытались втянуть в дорожные разговоры. В их глазах он наверняка остался каким-то наркоманом, валявшимся всю дорогу на своей полке, никого не замечая. Кажется, за всё время в пути он единственный раз, на автомате, поел утром и всего пару раз отлучался из купе в туалет. Решение взять более дорогой билет в купе было абсолютно верным. В плацкарте никакой хранитель не уберёг бы от настырных соотечественников.
Наконец и второй день поездки сошёл на убыль, и когда атмосферу снаружи уже окрасил вечерний сумрак, поезд со скрипом, грохотом и визгом тормозов, последними за этот рейс, остановился. Прибыли в Питер.
Слав отвернулся от стены, которая служила экраном для его «мультиков», подождал, пока купе опустеет, встал, поднял крышку-лежанку, достал свои вещи и вышел в коридор. На краю восприятия мелькнули лица проводниц. Он миновал проём, шагнул на перрон… Дальше-то куда? Вход в здание вокзала, внутри огромный зал, шумная толпа, все спешат. Теперь на автобус. Ехать в гостиницу. Как и куда добираться, он посмотрел перед отъездом в сети и выстроил маршрут.
Бумажку, однако, сейчас не нашёл, сколько ни рылся в рюкзаке. Листок бумаги, на котором он записал номер автобуса, направление, название гостиницы, канул бесследно среди вещей. Бывает же такое… Высыпать вещи из рюкзака на асфальт он пока не решился. Вспомнил название гостиницы. Походил, потерянно глядя на автобусы – здесь их было великое множество, он столько машин вместе и не видал раньше! – но так и не вспомнил точный номер. Поспрашивал у людей, как добраться до такой-то гостиницы, но то ли реальные питерцы не такие вежливые, как про них говорят, то ли попались приезжие, и ответа спрашивающий либо вообще не получал, либо нарывался на грубость.
Пришлось ловить такси. Деньги у него были, хотя и не так уж много. Начальство согласилось на отпуск. Несколько дней до этого Слав пахал как ломовая лошадь, к тому же фирма ему кое-что задолжала за прошлые месяцы. Шеф, конечно, мужчина строгий, но не зверь же. Уговорить его удалось.
Слав сел в авто, сказал, куда нужно ехать, и не пожалел – доехал с комфортом. По пути рассматривал усеянные вечерними огнями улицы и проспекты. Град Петра показался ему похожим на родной город – такой же архаичный, но только северный и больше размерами. Опять повезло – таксист попался не болтливый. Конечно, в прошлый раз водитель такси ему сильно помог, но сейчас разговоры с кем бы то ни было точно лишние.
Приехали, вот и перевалочный пункт. Привал на обочине тропы.
В холле гостиницы Слав зарегистрировался, поднялся в забронированный заранее номер и больше никуда не выходил. Смотрел на панораму огней из окна, покушал, доев то, что осталось с дороги, да и улёгся спать. Поиск продолжится утром.
Снов не было. Измотанный переездом организм объявил забастовку и впал в настоящую спячку.
Пробудившись, Слав глянул на часы – ого, половина одиннадцатого! – встал и опять посмотрел в окно. Дневной Питер ещё больше напомнил ему родной город… На улицу Победы предстояло добираться на метро. Перекусив в подвернувшейся кафешке, искатель направился по адресу. Сел на поезд метро нужной ветки, сориентировавшись быстро – метрополитен-то небольшой. Если специально не исхитряться, то не запутаешься.
Прибыв на нужную станцию, покинул вагон и медленно поехал вверх по эскалатору. Теперь главное – не торопиться, чтобы не натворить чего-нибудь в шажочке, как он себе представлял, от цели. Не напортачить, всё делать с чувством, с толком, с расстановкой… Втираться в доверие, просить, выведывать, вынюхивать, если угодно.
От станции по Московскому проспекту добрался до просторной площади, повернул налево, под острым углом, и двинулся почти в обратном направлении. Улица была похожа на бульвар. Слав шагал по центральной аллее, вдоль скамеек, выстроившихся по обе стороны, и шеренг деревьев, сквозь кроны которых проглядывало бледное небо. Солнце пряталось за облаками. Дождя нет, и то спасибо. В Питере, говорят, сплошные осадки…
Слав сверялся по номерам на домах – всё ближе и ближе… Вот он, справа, дом номер четыре. Путник остановился напротив, между деревьями. И посмотрел на окна.
Представил, что там, прямо сейчас, у одного из окон за шторой стоит… И видит его, замершего на аллее внизу, созерцает задумчивым взглядом из-за стёкол очков… Сердце бешено заколотилось, норовя вырваться из груди и запрыгать по траве газона, отделяющего тротуар от мостовой.
Вот в этот момент древесные кроны словно придвинулись рывком к задравшему голову Славу, норовя упасть и припечатать к земле, но тотчас отдёрнулись обратно, как будто передумали…
Желаемое перевернулось с ног на голову.
Резко опустивший голову Слав от неожиданности даже зашатался и, чтобы не рухнуть, присел на корточки.
В этот миг он обескураженно осознал, что понятия не имеет, какими словами выразить вслух своё желание. Абсолютно не понимает, как сформулировать. Единственно верные слова не высверкнули в мыслях, вместо них туманилась какая-то взвесь из обрывков и ошмётков образов… в этом тумане просвета не проглядывалось – ни малейшего.
Казалось бы, желаемое рядом, рукой подать, давай переходи через дорогу и бери!
Но после того как Слав не вдоль, а поперёк пройдёт по этой проезжей части улицы Победы, он потеряет свою цель навсегда.
Как штормовое предупреждение, как заполошный сигнал тревоги, эта уверенность возникла в гуще мысленного тумана и сконцентрировалась, оформилась в чёткий приговор.
