Пока Жив поджидал свой заказ, к нему подсел Бокса. С этим старым, теперь совершенно лысым бродягой они знакомы давным-давно, в четвёртом круге однажды пересеклись их тогдашние ходки. Недолгий период ходили вместе, в напарниках. Какими же они были молодыми… и вот ходят в Зоне по-прежнему.
– Ога-а, Живой, рад тебя видеть! Какими тропами?
– Здоро́во, Бокса! Да вот, чапаю помаленьку. Ты как сам?
Жив крепко пожал заскорузлую, потемневшую от оружейного масла и всего такого прочего ладонь давнего товарища. Примерно такую же, как его собственная.
– Сам живой, как видишь! Всё остальное детали… Давай проучаствуем, за встречу. Щаз водовки бахнем…
– Не, не, здесь брать не советую, палёнка…
– Дык кто ж говорит брать! У меня с собой, – сообщил запасливый по этой части, как всегда, Бокса.
– За встречу, – кивнул Жив.
И они выпили. По очереди глотнули из плоской фляжки, которую коллега добыл из-за пазухи. Затем бывший напарник принялся рассказывать, какие ходки у него случились за то время, что они не виделись. Жив давно не любил толкать речи и травить байки, теперь он предпочитал больше слушать. Но вставлял какие-то комментарии по ходу рассказа, как бы невзначай интересуясь свежими зонными новостями, известными Боксе.
Принесли заказанную еду. Пока Жив употреблял макароны с мясом и сырок «Сливочный», собеседник всё говорил и говорил. От предложения разделить виски пополам отказался и, когда Жив начал потягивать из стакана, вдруг закончил лясы точить, озабоченно наморщил лоб, будто вспомнил о чём-то, и засобирался отчаливать. Что ж, у Боксы теперь свои дела, не пересекающиеся с ходками Жива. Они пожали друг другу руки и распрощались, взаимно пожелав удачи… Оставшись без компании, сталкер направился к стойке бара. Усатый упитанный бармен возился с посудой.
– Кувшин, сколько с меня? – спросил Жив.
– А что заказывал? Как всегда?
– Да, по-флотски, сырок и стакан вискаря.
– Семьдесят.
– Благодарю, – сказал Жив, выкладывая на стойку полтинник и две десятки. – А докторша принимает сегодня?
– Да, это ещё стольник сверху, – ответил Кувшин. – С ней за услуги расплатишься на месте.
– Без проблем. – Сталкер отстегнул положенный процент заведению.
Затем он прошёл по коридору в одно из боковых помещений. Там располагались два стула, металлический шкафчик, лампа торшерного типа и столик с медицинским оборудованием. Ничего особенного, но обстановка казалась достаточно уютной, тем паче по сравнению с полевыми условиями кругов Зоны.
Жив поздоровался с врачихой по имени Мила – пухленькой, соблазнительных форм женщиной лет тридцати пяти, в коротком белом халатике. Рассказал о том, что ему в спину врезалась туша мутаволка, и сзади теперь нездоровые ощущения. Пришлось разоблачаться, снимая бронекомплект, комбез, рубаху и футболку.
Докторица осмотрела спину, диагностировала сильный ушиб мягких тканей и произвела необходимые манипуляции. Мазала, растирала, налепила компресс, приклеила пластырем. Живу не особо нравилось, что в его состояние вмешивается ещё кто-то, кроме него самого, но копошиться с повреждением на собственном хребте ни разу не удобно, если нет дополнительной пары рук, вывернутой назад. А гематома там серьёзная в плане возможных последствий, и если что-то недоглядеть или недоделать, потом будет поздно пить боржоми. Поэтому пришлось отдаться в опытные руки Милы, хотя обычно во всех местах, где мог дотянуться, сам себя лечил.
Не из коллег же кого-то было просить, чтоб осмотрел спину… Лучше настоящий врач, раз уж случилась оказия. Собственно, с этой целью докторша здесь и находится. Помогает сталкерам, получившим ранения или травмы в ходках. Даже оперирует, хотя не в этой приёмной… Неслабо зарабатывает, хотя, скорей всего, дополнительный доход тоже получает – не по основной специальности. Женщина видная, в самом соку.
Вообще-то любой, кто намерен остаться в Зоне надолго, старается приобрести какие-то медицинские навыки и познания. Рано или поздно каждому придётся справляться с ранениями в полевых условиях. Если есть желание стать настоящим сталкером, конечно.
– Готово, – сообщила докторша. – Советую отдохнуть суток трое. Останешься пока здесь, я займусь твоей спиной как надо.
– Подумаю, – буркнул Жив и посмотрел на свою одежду, сваленную на пол.
– Ты какой-то весь напряжённый. – Мила помассировала пальчиками плечи сталкера и предложила: – Помочь расслабиться?
Жив вдруг ощутил, как по телу разливается тёплая волна и в паху растёт возбуждение…
Неудивительно. Нормальная мужская реакция. И в Троте человек остаётся человеком. Женщин-сталкерш по кругам Недоада ходит не так уж много даже сейчас, после смягчения режима допуска; зато в первом и частично во втором – намного больше тех, кто и не пытается зарабатывать сталкерским ремеслом. Официанток, поварих, медичек, танцовщиц и так далее. А по совместительству… Ясное дело, там, где полным-полно голодных до женской ласки мужиков, готовых щедро платить, надо быть идиоткой, чтобы не воспользоваться перспективами. А совсем уж дурочки в Зону обычно не попадают. Исключения, конечно, везде есть, но, как обычно, правило они лишь подтверждают.
Но Жив сегодня ночью не мог себе позволить расслабляться подобным образом. Утром надо идти. Это во-первых. А во-вторых, вполне мог бы со случайно подвернувшейся девицей, но не с ней – именно потому, что Мила его давно знает и к нему не совсем равнодушна. Потому что, в-третьих, он теперь тщательно избегает взаимоотношений более близких, чем деловые встречи и знакомства. Нельзя потерять то, чего не приобретал…
Он резко встал, и женщина отпрянула. Молча, ни слова не говоря, сталкер схватил одежду, снаряжение и снова облачился. Посмотрел наконец на миловидную докторшу, отрицающе покачал головой, бросил на столик несколько купюр и вышел вон.
Теперь сразу – спать. Отдых ему нужен, ещё и как, в этом докторша права на все сто… Но уже на выходе из коридора в зал его перехватил какой-то малознакомый сталкер, не совсем новичок, хотя и далеко не из матёрых. Зовут его, кажется, Горький Мак, уж неизвестно, за какие прегрешения.
– Эй, Жив! – остановил его парень. – Тебя Кистень хотел видеть.
– Что?.. Когда?
– Как сможешь, так и заходи, – пожал плечами сталкер. – Меня просили передать.
– Ладно, – кивнул Жив. – Ты передал. Не обещаю, что зайду.
Выйдя в зал, он пошёл к столику, за которым восседал тощий татарин по прозвищу Чингиз, выполняющий функцию портье. На самом деле это он держал заведение, хотя почему-то предпочитал в качестве хозяина выставлять бармена Кувшина. Но для Жива в человечьем сообществе Трота осталось мало секретов… Работа у него такая – знать всё и обо всех.
– Привет, потомок завоевателя мира, – сказал он татарину. – Мне бы выспаться.
– Здорово, Жив! Давно не заходил… Тебе на одну ночь место или как?
