Пройдя метров пятьсот, Жив остановился, уткнувшись в сплошной забор из абнормалей. Куда бы он ни набрасывал камушки – с каждым что-то случалось. Оставался единственный путь – обратно. И пришлось возвращаться. Иногда даже самые важные правила приходится нарушать… Жив с не меньшей внимательностью прощупывал тропу, эти же пятьсот метров, потому что в том месте, где ничего не было, на этот раз могла оказаться внезапно возникшая ловушка. Так и случилось – дважды.
Теперь обогнуть вредоносный участок Жив мог только с правой стороны. Вернувшись в исходную точку, он принялся прокладывать путь дальше. Однако здесь граница тянулась не по прямой. Пятно излучения приобретало размытую форму, колебалось и дополнительно запутывало прокрадывающегося сталкера.
Остановившись на пару минут, он решил подкрепиться, но не успел достать плитку шоколада. Метрах в тридцати, за деревьями, раздался едва слышный треск веток. Жив сразу же перетёк в боевую позицию. Сейчас у него на снайперской винтовке был установлен коллиматорный прицел. В обычных ходках оптику он прятал в чехол. Винтовка оснащена планкой Пикатинни, можно легко менять прицелы.
Глаза Жива пока не видели, что там, за деревьями. К тому же опасность могла прийти и со стороны излучающего пятна на поверхности земли… Залезть на дерево, но даст ли это преимущество? Или наоборот, ещё не известно. Плюс дерево само по себе отдельная тема. Прежде чем к нему хотя бы прикасаться, нужно пристально осмотреть и убедиться, что опасности нет, и то не факт, что осмотр исключит угрозу наверняка. Так что Живу оставалось просто ждать. Готовиться к изменениям ситуации, к появлению любого врага.
Однако ему не пришлось долго торчать в ожидании. В поле зрения из кустарниковых зарослей вывалился мутированный кабан – видать, рассчитывал подкрасться тихо, но кабан есть кабан. Жив среагировал сразу же, когда сенсор шлема зафиксировал движение и когда раздался громкий звук. Сталкер выцелил винтовкой мишень и нажал на спуск. В тот момент, когда пуля стартовала из ствола, красная точка коллиматора оказалась точно на правом глазу кабана.
Зверь не успел даже хрюкнуть, он резко затормозил, взрывая ногами землю, и уронил простреленную голову. Вот так, одним выстрелом. Главное, скорость реакции и точно знать, куда стрелять. В четвёртом круге мутированные свиньи относятся к числу наименее страшных монстров.
Жив сделал ещё контрольный выстрел в левый глаз и присел на рюкзак. Убрал винтовку за спину и приступил к еде. По такому поводу решил не ограничиваться шоколадом. Добавил кусок вяленой говядины и плавленый сырок. Из левой руки ни на миг не выпускал пистолет. Случись что, он уронит пищу и, оценив степень опасности, либо выстрелит, либо, сместившись вправо, чтобы прикрыться с двух сторон «жаровней» и «плешью», воспользуется снайперкой… Поев, допил остатки чая из термоса, закрутив баллон, оперативно собрался и снялся с позиции.
Вправо пойти ему тоже было не суждено. Пройдя ещё какое-то расстояние, Жив уткнулся буквально в огненную стену. Такая область ИФП называлась «лента страсти». Отдающее гарью марево угрожающе покачивалось на ветру. К тому же идущий чуть не прошляпил «неверного». Энергетический сгусток, незаметный невооружённым глазам, подкрался сзади, вплотную, и если бы не чуйка, вовремя предупредившая и позволившая отскочить…
Хождения туда-сюда продолжались до середины дня, пока солнце не достигло зенита. И вот Жив очутился в исходной точке. Ситуация с излучением не поменялась, а вперёд пройти надо.
Солнце всё-таки ухитрялось ненадолго проникать своим золотистым светом в мрачные глубины. Словно в чертоги ада порой долетает случайный лучик райского сияния. Ведь ад и рай находятся по соседству?.. Под ногами Жива стелился ковёр палой, ещё прошлогодней листвы. А деревья расцветали заново, готовясь к наступающему лету.
Обычных птиц в четвёртом круге нет. Совсем. По крайней мере Жив не встречал ни разу. Только мутированные, смертельно опасные твари с крыльями. Так что видеть прилёт грачей он не мог. Но по календарю большого мира сейчас уже апрель. Сюда, в недра Трота, смена времён года с зимнего на тёплое доходила тоже с опозданием… Глубже значило и холоднее.
Поразмыслив немного, Жив решил ещё раз пробовать идти слева. Там застава из абнормалей показалось ему плотной, но хотя бы не заведомо непроходимой. Если уж решил лезть, то лезь. И он вернулся туда. И всё же нашарил неприметные с первого взгляда просветы, которые раньше не заметил… Найденная щель вела практически напрямую через скопление, чуть отклоняясь к участку с излучением, и потом шла по кромке, вдоль злосчастного пятна. По ней Жив смог выбраться из леса.
Наконец он дошёл к фабрике, когда-то функционировавшей на краю маленького городка. Её-то сталкер и планировал обследовать на предмет хабара. Проложив маршрут между «изменёнками», прокрался к решётчатому забору, поверх которого тянулись прерывистые, рваные ряды трухлявой «колючки». Найти дыру в древней решётке труда не составило. Жив преодолел ограду через брешь и вступил на фабричный двор.
Полуденная сиеста
Четверть часа спустя сталкер лежал на крыше фабричного цеха и слушал музыку.
Музыкальные треки у него были закачаны в память компа, вмонтированного в шлем. Звук получался прекрасным, но подача была настроена таким образом, что шумы, уловленные внешним микрофоном, слышались громче, а резкие звуки в особенности.
Жив не изменял своим пристрастиям. Сейчас он слушал классические композиции группы «Машина времени». В музыке хочется доброты, когда в реальной действительности постоянно приходится кого-то убивать, резать, кромсать, спасая свою шкуру… И пусть иные треки затёрты «до дыр», когда ты только что побывал на волосок от смерти, то скорее всего будешь совершенно не против ещё раз послушать про корабли, например, или про зиму в летнем парке, или о том, что не стоит прогибаться под изменчивый мир. На что-нибудь потяжелее в такой момент не тянет. Хотя порой, чтобы разрядить нервы, вполне подойдут «монстры» хард-рока…
А в небе, которое он наблюдал, подняв забрало, тем временем воцарился погожий весенний денёк. Густой занавес облаков разошёлся, и безбрежная синева манила вверх. Пахло свежестью и дождём. Даже солнце немного припекало.
Сейчас Живу ничего не угрожало. То есть не грозило напрямую; хотя человеку в Троте, да и вообще в жизни, постоянно что-то угрожает. Здесь не было прямых угроз потому, что мало кому могло прийти в голову забраться сюда.
Внизу, с одного бока, виднелась опушка леса, с другого – от бывших фабричных ворот начиналась дорога к городу. Производственное здание занимало довольно обширную площадь. Хотя оно насчитывало всего три этажа, но было вытянуто в длину. Чтобы обойти и проверить уровни, Живу понадобилось около часа. На первых двух ничего интересного не нашлось, только хлам да изредка локалки. Третий этаж был почти полностью разрушен. Жив сумел по остаткам лестницы пробраться на него, а затем как-то выползти и на сохранившийся фрагмент крыши, который невесть каким чудом ещё держался.
В результате вольный бродяга «загорал»; распластался на ровной поверхности и лежал, полуприкрыв веки, погрузив сознание в музыкальную нирвану. Рюкзак, автомат и снайперская винтовка лежали рядом, под руками. Бронекомплект, однако, Жив не снимал, а оружие, само собой, не стояло на предохранителях.
