Небольшая и незамысловатая, в сущности, повесть невероятно прибавила значимости, выросла в его восприятии. Из просто увлекательной книженции поднялась на уровень Шедевра, недостижимого по гениальности.
В следующий после прочтения вечер он в том же магазине потратил заначку и скупил остальные книги Стругацких – все, какие там были. Открыл «Понедельник начинается в субботу», пробежал глазами пяток страниц, но чтение как-то не задалось. Его не отпускал ТОТ, сталкеровский мир. Выход оставался лишь один, и он снова взял «Пикник» и перечитал, закрыв книгу поздно ночью, часа в три. Потом за неделю перечитывал ещё несколько раз.
Внимание его стало очень рассеянным, качество работы снизилось, и за это был получен выговор от шефа. Но ничего с собой поделать Слав не мог, потому что его сознание уже не хотело оставаться только в этом, реальном мире. Он воистину обрёл себя там, по другую сторону книги.
Но покоя не давала мысль, как бы невзначай появившаяся, на краешке сознания пытавшаяся проскользнуть… Однако задержалась и превратилась в МЫСЛЬ – большими буквами.
Ведь если кто-то смог представить и описать то, что ему увиделось, услышалось, ощутилось, значит, где-то и как-то оно всё-таки ЕСТЬ? Существует во плоти, так сказать, не только в воображении. Наяву, а не во сне?.. Реально, не в мечтах! Воображённое – лишь копия существующего, пусть не здесь, не сейчас и не в этом мире.
Соблазн дразнил его, искушал, и Слав, сам не заметив, начал представлять, как бы оно сложилось, если б он попал туда, стал настоящим сталкером… Он даже придумывал себе имена и прозвища; поначалу не очень удачные, вроде Большой Клык, Крутой Перец или Блэк Роджер. Потом переключился на более короткие и ёмкие. Первым делом в голову полезли всякие хищники: Акула, Скат, Кобра, Ягуар, Волк, Тигр…
Да, он воображал себе разные приключения, придумывал похождения, ситуации и как бы ему из них довелось выпутываться – и эти коллизии уже волновали его куда больше того, что с ним происходило в реале. Слав писал на бумаге странные слова, что-то рисовал, чертил карты и маршруты на них.
Он замирал от восторга, осознавая, что столкнулся лицом к лицу с необъяснимостью космического масштаба. Выслеживал ловушки, искал артефакты, дрожал от страха перед неизвестностью… Конечно, по ходу рейдов постоянно встречался с другими сталкерами (даже начал реально учить английский, чтобы без проблем общаться с бродягами Хармонта, мысленно представленными), снисходительно относился к новичкам и с уважением – к первопроходцам…
Вот как-то так проистекали его дни и ночи. Остальные произведения братьев Стругацких не произвели на него столь ошеломляющего впечатления, быть может, он слишком настроился на волну Посещения и не сбивался с неё. Его жизнь наполнилась смыслом, внезапно подаренным всепоглощающим желанием: попасть туда, где больше всего на свете захотелось быть…
Неудивительно, что в результате Слав, сам того поначалу не осознавая, принялся ИСКАТЬ. Жизненно необходимой стала возможность найти выход отсюда, из этого мира.
Он обзавёлся привычкой вечерами бесцельно бродить по тускло освещённым фонарями улицам и переулкам своего города. Бродить в перерывах между мечтаниями и творческими всплесками. Идти просто, чтобы идти, не торчать на месте. Он гулял так не вечер и не два – пока не исходил все тротуары и перекрёстки небольшого города. По-прежнему не понимая, чем заполнить внутреннюю пустоту, вызываемую самим фактом его нахождения ЗДЕСЬ. НЕ ТАМ, где хочется жить.
Тоска снедала его. Безвыходность и безнадёга… А месяца полтора спустя, поздним майским вечером, Слав который уж раз будто в полусне брёл по тротуару на пересечении двух улиц. Стемнело, других пешеходов не было в поле зрения. Нижнюю часть лица бредущего мечтателя покрывала как минимум недельная поросль; бриться бродяге не так уж обязательно… И тут парень вдруг пришёл в себя. Молнией высверкнуло и осветило разум обескураживающее осознание, что истинная реальность – здесь! Вокруг не иллюзия, не наваждение, не сновидение.
Зато ТАМ – всего лишь фантазия! Пусть сладкая, манящая, соблазнительная, но – сказка. И чтобы не сдохнуть от тоски по несбыточному, надо лишь смириться и научиться жить там, где ты есть, а не где хочешь быть. Придётся смириться…
За углом возле кромки тротуара стояло жёлтое такси, из открытого окна с пассажирской стороны послышался хрипловатый голос Виктора Цоя: «…значит, всё не так уж плохо на сегодняшний день! И билет на самолёт с серебристым крылом, что, взлетая, оставляет земле лишь тень…» Слав, вроде бы испытавший даже облегчение, но с ощущением осуждённого, которому только что вынесли приговор к пожизненному заключению, засунул себя на сиденье рядом с водителем и тихо, усталым голосом попросил отвезти домой
[3].
Водитель, толстенький лысый дедок лет шестидесяти пяти, приглушил звук радиоприёмника и спросил, по какому адресу. Слав назвал улицу и номер дома.
– Далёконько ж ты заплутал, сынок, – озадаченно прокомментировал «шеф». – Другой конец города.
– Я и сам не заметил, – вяло, отстранённо сказал Слав; вздохнул и добавил: – Э-эх! Прямо наваждение какое-то… Но теперь всё в порядке.
– Искал чего, что ль? – участливо спросил таксист.
– Не знаю… можно и так сказать.
– Чего ж ты искал? – не отставал любопытный водитель.
– Да я и сам толком не пойму. Просто тянуло куда-то, подальше отсюда… Надоело всё – работа, квартира, бытовуха… вот и хожу туда-сюда.
– И не сыскал того, за чем вышел, – как бы за него закончил высказывание таксист. Но не замолчал, а продолжил: – Ну, ежли ищешь, значит, так нужно. Ты токо не забывай: чтоб найти, надо очень хорошо искать.
Пассажира будто встряхнули за плечи! Он ощутил, как внутри разливается тёплое, щемящее томление. Встрепенулся, повернулся к водителю и уставился на него загоревшимися глазами. А ведь и вправду! Подумал, что всё так легко достанется?! На блюдечке с голубой каёмочкой преподнесут?.. А надо искать, искать, искать, пока не найдёшь, потому что другого выхода всё равно нет. И только тогда жизнь приобретает суть, содержание и форму. Сейчас, на сиденье такси, в пути по ночному городу, Слав ЖИЛ – и ощутил это, как никогда прежде.
Всё остальное – существование. Оно не стоит даже того, чтобы о нём думать. Это как бы вынужденная ноша того, кто желает посвятить себя истинной жизни, пока что представляемой лишь в фантазиях – вроде ложки дёгтя в бочке нирваны.
Разве требуется ещё что-то?..
Поиск, поиск ради достижения результата, безостановочный и неутомимый. Жизнь как поиск, даже если он обречён на нескончаемость. Тем более! Значит, жить нужно вечно. Как здорово, что это с ним случилось и он стал таким, какой есть сейчас, обрёл себя нового, настоящего, хоть и в другом, кажущемся ненастоящим мире. Да и разве ж он ненастоящий?.. Только кажется таким. Ведь Слав в нём воистину живой, а там, где может быть жизнь, там настоящее и есть.
