– Ал, у меня могут быть свои маленькие секреты, – улыбнулась Ирэна.
– Какие? Советую хоть раз сказать правду.
– Всего лишь привезла привет от девушки. Это запрещено?
– Ложь!
– Ал, отпусти меня немедленно, – мама поняла, что так просто не отстану, и пошла в наступление. – Или ты забыл, кто я? Так могу напомнить. Я – твоя мать. Родила тебя, воспитала, и не моя вина, что жизни в родном доме ты предпочел ничтожный балаганчик комедиантов.
А вот это она зря! Я слишком долго терпел и молчал. И теперь эмоции рушили плотину здравого смысла.
– Родила и воспитала? – прошипел, крепче сжимая ее локоть. – Не думал, что унижения – это метод воспитания! Тебе все и всегда было не так. Думаешь, я не видел, как ты относишься к Элене? И с каким разочарованием смотришь на меня? Да, мама, я – не маг-стихийник, не некромант, даже не боевик. Но я горжусь тем, чего сумел добиться. Вот только твоей заслуги в этом нет! Или ты немедленно скажешь, что за тайны у вас с Дарентелом, или я провожу тебя к крону – на это моих мизерных сил точно хватит. И уж ему-то ты расскажешь, зачем напросилась ко мне в гости и какое сообщение передала его старшему сыну.
Мама всхлипнула. Я разжал пальцы и сделал шаг назад – насколько это было возможно в тесной душной каморке, освещаемой тусклым магическим светильником. Погорячился? Возможно, но ни о чем не жалел.
– Я передала ему сообщение от наставника, – Ирэна вытерла лживые слезы. – Это преступление?
– Да, учитывая, что его наставник – Киримус дер Гарден. Как ты встретилась с Гарденом и что именно должна была передать?
Мама молчала. Она смотрела на меня так, словно впервые видела. Изучала каждую черточку лица. Мне становилось не по себе от ее взгляда. Хотелось отступить, сбежать, провалиться сквозь землю, но я желал получить ответ.
– Мы с Киром знакомы уже года три, – наконец она что-то решила. – Встретились в столице во время бального сезона. Милый парень. Он приехал ко мне меньше недели назад и попросил передать послание принцу Дарентелу, так как самому ему во дворец нельзя. И рассказал, что ты сейчас в столице. Я тут же собрала вещи. Не из-за Дарентела – из-за тебя. Да, глупо вышло. Мне просто хотелось увидеть, каким ты стал.
– Увидела? – гаркнул я.
– Да, и довольна результатом. Только если ты думаешь, что в послании было что-то запретное, ошибаешься. Всего три слова: «Завтра в полночь».
Я не знал, что сказать. То ли она и правда не понимала, то ли нравилось казаться глупой. Оперся спиной о стену, потому что ноги подкашивались. Давно не чувствовал себя таким никчемным. Родная мать и та впуталась в интриги двора крона. Что делать? С Дарентелом-то ясно – проследить. Тем более что время мне известно. А вот с мамой? Что сказать? Как поступить?
– Могу идти? – она не казалась растерянной. Наоборот, считала себя правой.
Разве можно ей что-то доказать? И я отступил. Она шагнула к двери – и остановилась.
– Послушай, – прикоснулась к щеке теплыми пальцами, – ты можешь думать обо мне что угодно. Но все, что я делаю, только ради вас с Эленой. Гарден – не последний человек в Арантии. Его влияние на наследника велико. И твоя карьера…
– В бездну карьеру, мама. – Она что, серьезно? – Взгляни, что ты творишь. Ввязалась в склоку между кроном и его сыном. Они-то родственники, помирятся. А ты? Хочешь, чтобы наши головы полетели?
– Не преувеличивай. Просто знай – приехала я к тебе. И правда хочу, чтобы ты прекратил бойкот и вернулся домой. Отец стареет, он хочет тебя видеть. А ты пытаешься учить кого-то уму-разуму. Какой из тебя профессор, Ал? Тобой слишком легко управлять. Вот и сейчас стоишь здесь, пытаешься меня убедить, что не права. А я права, Ал. Вот увидишь. Гарден возьмет свое. И если ты прислушаешься к нему, можешь получить пост куда выше, чем должность профессора в академии чудовищ.
Последняя фраза больно резанула по сердцу. Я выскочил из каморки и взмыл вверх по лестнице. Ни единого слова! Ни единого больше! Иначе с ума сойду! Все, что связано с матерью, вызывало в душе такую бурю, что я сам не мог понять, почему теряю голову. Мне уже не семнадцать. Да, я все еще ищу себя, но давно уже не тот мальчишка, которому требовалось одобрение родителей. Но почему тогда так больно? Я ведь справился с прошлым. Или не справился? Доказал себе, что могу куда больше, чем кривляться на сцене – а ей не доказал. Мама по-прежнему думает, что может решать за меня. Что только она знает, как для меня будет лучше. Так почему я не могу просто забыть? Не обращать внимания? Отделить себя настоящего от себя прошлого?
– Ал! – долетел окрик в спину. – Приезжай домой. Мы будем ждать.
Но я знал, что не приеду. Пусть хоть небо упадет на голову. Ни за что. Это выше моих сил. А Элена? Если мама знакома с Гарденом – неужели сестра тоже замешана? Не хотелось верить в предательство той, кого простил и снова стал считать семьей. Бездна!
Влетел в свою комнату и захлопнул дверь.
– Аль! – Мия повисла на шее. – Я все слышала. Слышала, как ты признался матери, что я тебе небезразлична. Наконец-то!
Ее губы прижались к моим. Я ответил на поцелуй – но скорее для того, чтобы Мия ничего не заметила. Особенно дрожащих, как в лихорадке, рук.
– Утром говорила с отцом, – Мия села на кровать. – На королевский бал должен приехать принц Райнер из Луазии. Наследник луазийского престола. Он хочет просить моей руки. Я обещала отцу подумать, но теперь точно знаю, что скажу.
– Мия, подожди, – попытался остановить ее. – Твоему отцу не понравится такой ответ. Может, познакомишься с принцем? А потом скажешь, что не сошлись характерами?
– Нет, Аль, – принцесса упрямо покачала головой. – Не хочу больше лжи. Либо отец примет мой выбор, либо лишится дочери. Если он будет настаивать на браке, я сбегу. С тобой.
– Хорошо, – сел рядом, чувствуя, что не в силах спорить. – Только, боюсь, прежде, чем мы сбежим, моя голова украсит ворота столицы.
– Не говори так, – Мия опустила голову мне на плечо. – Я люблю тебя, Аль. И теперь, когда знаю, что это взаимно… Аль, что случилось? Вы поссорились с госпожой Ирэной?
Мия вглядывалась в мое лицо. Встревоженно, пристально.
– Немного, – пришлось признать. – Мы никогда не ладили.
– Почему? Она такая замечательная.
– Потому, что она… не знаю, как сказать, Мия, – захотелось выговориться хоть кому-нибудь. Вот только подходит ли для этого взбалмошная принцесса?
– Скажи как есть, – Мия прижалась ко мне и замерла.
– Мы всегда ссорились. Из-за пустяков. Она хотела, чтобы я был лучше, чем есть. И я старался. Видит небо, старался. Ничего не получилось. Мама по-прежнему считает, что я – ничтожество.
– Ты не прав, – Мия выводила пальцем узор на моей ладони. – Мне кажется, она таким образом заботится о тебе. Просто не умеет по-другому. Как мой отец. Он тоже заботится о нас, но чересчур… сурово. Считает, что это пойдет нам на пользу. Вот и твоя мама думает, что должна тебя опекать. И не видит, что ты вырос. И сам можешь о ком-то заботиться. Не злись на нее, Аль. Родители есть родители. Их не выбирают.
