Но ты как командир все сделал правильно. Еще несколько минут назад ты был уверен, что тебе противостоят лишь они, – Ульвэ указал на остающихся на своем месте русских воинов во главе с Евпатием, – а тут вдруг появились мы. Но кроме нас за тобой и твоими людьми наблюдают и другие, скрытые от постороннего глаза, наши отряды. После последних слов вражеский командир невольно огляделся по сторонам, пытаясь рассмотреть спрятанные отряды.
– Не утруждай понапрасну свои глаза, – надменно отреагировал на действия тамплиера Ульвэ. – Ты не заметил нас, так что не заметишь и их. Больше того, наши отряды – лишь передовой авангард. Я уже, когда началась стычка, послал своего человека предупредить основные силы, которые вот-вот будут здесь.
– Во чешет! – уже совершенно беззлобно, а больше с восхищенным удивлением громко прошептал в кругу своих воинов Глеб. – Хороший понт дороже денег!
На Глеба тут же цыкнули Евпатий и Прошка, так что ему пришлось мгновенно замолчать.
А самоуверенный Ульвэ, не моргнув и глазом, продолжал свою браваду:
– Я предлагаю тебе следующее, брат тамплиер: ты вместе со своими людьми складываешь оружие и, подобру-поздорову убираешься восвояси хоть к своему Колдуну, а хоть куда глаза глядят. Даю слово, что мы вас не тронем. Но это касается только тебя и остальных тамплиеров. Эти же, – Ульвэ махнул рукой в сторону монголов, – отправятся с нами, твои телеги и груз мы, естественно, тоже заберем. Раздумывать некогда, так что не теряй времени и соглашайся, отступать вам все равно уже некуда.
Вражеский командир еще раз напряженно огляделся по сторонам, взглянул на своих начинавших терять уверенность воинов, а потом остановил свой суровый взгляд на вальяжно рассевшемся в седле Ульвэ. Вид у Ульвэ был такой, словно за его спиной и в самом деле ждет команды целая армия. Он настолько вошел в роль, что даже, наклонившись к земле со спины еще недавно принадлежащего врагу жеребца, сорвал травинку и, сунув ее в рот, стал небрежно гонять маленький стебелек из одного уголка рта в другой.
– Ты обвинил меня в нерешительности и трусости, – заявил меж тем вражеский командир, – надеюсь, судьба еще сведет нас, для того чтобы я поквитался с тобой за эти слова. Но сейчас у меня есть более важное дело! Я отвечаю тебе, что не принимаю твоих условий и наши переговоры закончены. Я забираю слово!
Закончив последнюю фразу, тамплиер тут же скомандовал воинам вокруг обоза плотнее сомкнуть ряды, а сам достал большой рог и громко в него протрубил особым образом.
Ульвэ, поняв, что нельзя терять ни секунды, решил обрушить всю свою мощь на вражеского командира. Приведя в действие свой меч-артефакт, он молниеносно обрушился на того, с кем только что беседовал. Его воины, которые также питались магической силой страшного клинка, тоже ринулись в атаку.
Но произошло неожиданное. Вместо того чтобы двигаться быстро и молниеносно, воины Ульвэ, как и он сам, наоборот, вдруг стали тяжелы и медлительны. Это свою магическую атаку применил командир вражеского конвоя. У него тоже был собственный артефакт, сила которого заключалась в том, что он вплетался своими магическими нитями в артефакт противника, меняя его действие на противоположное. Вот почему Ульвэ со своими воинами вдруг стал медлителен и нерасторопен.
Казалось, это был наилучший момент для расправы над четырьмя рыцарями ливонского ордена, однако воины Колдуна и не подумали им воспользоваться. По приказу своего командира они быстро развернули весь обоз, и не теряя времени, двинулись обратно к ущелью, захватив по пути тела бездыханных монголов. А навстречу им, повинуясь протрубившему рогу и покинув свой пост, двинулся каменный страж. Сияя фиолетовыми зрачками, он явно вознамерился прикрыть отступление воинов Колдуна.
Евпатий, Прошка и Глеб с бойцами оказались словно между двух створок быстро сжимающихся железных тисков. Одной створкой были обоз и его воины, спешащие обратно в ущелье, а другой – воинственный каменный великан.
– Быстро всем в сторону! – крикнул своим Евпатий. – Прочь, прочь с дороги!
Повинуясь приказу своего вовремя сообразившего, что делать, командира, русские воины мигом отскочили в сторону, пропуская набиравший скорость обоз и его конвой.
Отбежав подальше, они остановились, чтобы убедиться, что никто из врагов даже и не подумал их преследовать. Видимо, блеф Ульвэ оказался настолько убедительным, а груз таким ценным, что воины Колдуна решили побыстрее убраться восвояси.
Но вот у каменного стража была явно другая задача. Пропустив мимо себя спешащий обоз, он решительно направился в сторону Евпатия и остальных.
– Надо его отвлечь! – крикнул своим русский богатырь. – Рассыпьтесь в стороны, держитесь по одному и не приближайтесь друг к другу!
Второй раз повторять не пришлось. Все тут же кинулись врассыпную, а страж ненадолго остановился, в замешательстве вертя головой и выбирая, за кем ему погнаться.
Долго выбирать не пришлось. Один воин, тот, который командовал, отчего-то замешкался на месте, и страж направился прямиком к нему.
– Евпатий, берегись! – отчаянно крикнул обернувшийся Глеб, видя, что богатырь, опустив голову и не следя за окружающим, роется в своей дорожной сумке.
– Не лезь! – громко предупредил Глеба ближе остальных находившийся к нему Прошка. – Евпатий знает, что делает! Лучше стража отвлекай! – и сразу после своих слов Прохор стал пускать одну за другой стрелы в голову великану.
Последовав его примеру, остальные начали делать то же самое. А Глеб даже умудрился попасть из своей пращи прямо в фиолетовый зрачок. Но даже и это меткое попадание никакого вреда каменному стражу не нанесло.
Но зато за те секунды, на которые великан отвлекся на стреляющих по нему воинов, Евпатий успел достать и положить на ладонь два высушенных лепестка одному ему известного цветка. Ученик мага быстро растер ладонями лепестки в порошок и, взяв в каждый кулак по половине получившейся массы, резко выбросил руки вверх.
Из разжатых кулаков частички лепестков взмыли в воздух, а Евпатий сделал особое движение пальцами, сплетая магические нити и присоединяя их к брошенным растертым лепесткам.
В воздухе тут же образовались два крошечных облачка, которые начали быстро подниматься вверх и увеличиваться в размерах. Когда они поднялись выше каменного стража, то это были уже два приличных размеров облака. А взмыв еще выше в небо, облака вдруг стали наливаться темным и превращаться в две большие тучи.
Решительно настроенный до этого момента каменный страж вдруг отступил и панически завертел своей каменной головой. Он уже не высматривал, на кого бы ему наброситься первым, а словно искал укрытие, где можно будет спрятаться от надвигающейся грозы.
Тем временем так и не сошедший со своего места Евпатий снова вскинул руки вверх и, будто схватив в воздухе что-то невидимое, плотно сжал кулаки. Затем он, продолжая держать руки над головой, быстро двинул свои кулаки навстречу друг другу, с силой ударив их один об другой.
