— Мы с-собираемс-ся унич-чтожить маш-шинных демонов. Это оч-чень с-сложное дело. Многогранное. Поэтому х-хотим быть в курс-се вс-сего с-странного и непонятного. Я не понимаю, поч-чему этот мальч-чик с-скрывает с-своё проис-схождение. Может, он объяс-снит это при тебе?
Селена облизала губы и снова вздохнула.
— Я объясню — почему. До сих пор у вас были когда-нибудь войны?
— С-стыч-чки на границах, — ровно ответил Координатор.
— У нас — были. Я не видела ни одной из них. Но я много читала. И знаю, что не только детская психика меняется, когда человек попадает в эту мясорубку. Даже у взрослого человека. А уж у ребёнка… Когда он видит, как родителей убивают… Как его пытаются спасти, а сами…
Внезапно всхлипнул Мирт — и резко отвернулся.
Непроизвольный всхлип маленького эльфа морозом продрал по сердцу Селены. Но она сдержала себя.
— А потом приходят взрослые. Вроде свои. Но у них железные нервы, они равнодушны, как те же машины, и они лезут в самую душу ребёнка, оставляя его голеньким. Рвут эту душу, заставляя вспоминать. Я понимаю, почему он не хочет раскрывать душу — особенно сейчас. Хельми скитался три года в одиночестве после смерти родителей. Поразительно, что не одичал. А вы… Не знаю, как у вас. Может, у вас это нормально. У нас такое тоже бывает, но с детьми — редко. Это называется — грязными сапогами в душу. — Помолчав, она добавила: — Знаете, Координатор… Если надо будет, я буду против вас драться за этих детей. Честно.
Джарри шагнул так, чтобы оказаться чуть впереди Селены.
Она понимала, что произносит излишне слезливую, патетическую речь, но ничего не могла поделать с собой. Да и вся ситуация какая-то… штампованная.
— Поч-чему же мальч-чик не ответит на прямой вопрос-с?
— Не знаю. Предполагаю.
Координатор внезапно вышел из помещения, у двери обернувшись к Селене.
Она, мягко скользнув пальцами по пальцам Джарри, молча прошагала мимо всех и оказалась в коридоре. Старый дракон закрыл за нею дверь и поднял брови.
— Для маленьких погибшие родители часто превращаются в предателей, — напряжённо сказала Селена. — Учтите, я не психолог и говорю только известное всем. Когда Хельми появился у нас, он попросил отдельную комнату, потому что боялся, что может повредить распахнутые во сне крылья. Он сказал о неумении контролировать себя так: «Х-хельми — маленький». — Она вспомнила, как улыбнулась тогда его тягучей фразе. — Я предполагаю, что он боится доверять. Потому, что боится нового предательства. То, что для вас прямой вопрос, для него — откровение на грани жизни и смерти.
— Х-хельми не наш-ш дракон, — спокойно сказал Координатор. — В наш-ших кланах не было детёныш-шей его возрас-ста. Мы узнавали.
— И что? — спросила девушка хладнокровно. — Что из этого? Вы подозреваете в нём лазутчика? От магических машин? Который специально голодал так, что от него, когда я его увидела, остались кожа да кости? Хотите мнение безмозглой дуры? Ну, хотя бы из интересу? Мальчишки вернутся в деревню и будут в ней с удовольствием сидеть. Вы спросите — а почему они сейчас сбежали? Коннор мечтает найти своих родителей. Больше он бегать не будет, потому что мы с ним сейчас успели добежать до лаборатории и убедиться, что она подчистую разгромлена и все ниточки, ведущие к его прошлому, оборваны… Зачем вам эти дети — Коннор и Хельми? Они — дети войны. Мешать вам больше не будут. Так претворяйте ваши военные планы в жизнь, но не трогайте мальчишек.
— Дракон должен жить с-среди драконов.
— Колр рядом, — напомнила Селена. — Он поможет мальчику научиться летать и всему тому, что должны знать драконы.
— Колр — с-слабый дракон, — пренебрежительно сказал Координатор, — только поэтому я отправил его в деревню.
— Ну да, — хмыкнула девушка, — очень слабый. Пролетел в одиночку между машинными демонами там, где вы летели целой стаей.
— Я говорю о другой с-силе, — с раздражением заявил Координатор. — Он эмоциональнее вс-сех, а значит, с-самый с-слабый из вс-сех бойцов, которые у нас-с были. Именно поэтому мы его отправили к вам.
— До сих пор я думала, что самый эмоциональный — это вы, — невольно наклонив голову, упрямо сказала Селена. — То и дело психуете, то и дело кричите.
— Как бы там ни было, эти двое ос-стаются у нас-с, — спокойно сказал старый дракон. Таким тоном, будто ставил последнюю точку.
И не надо никаких слов, чтобы понять, кого он имеет в виду.
— Э-э… Координатор, драться будем здесь или выйдем на улицу? — недобро спросила девушка, поднимая полу полусожжённой рубахи из того комплекта, который нашла в одном из домов деревни — рядом с зеркальной комнатой. И положила руку на рукоять ножа.
Раскосые глазища дракона вперились ей в лицо.
— С-селена, на что ты рассчитываешь? Ривера — деревенс-ского мага здес-сь нет. А ты с-собираешься дратьс-ся с-с драконами? — вкрадчиво спросил он.
— А что такого? Не всё ли равно, с кем драться, отстаивая детей?
— Мы — драконы, — надменно сказал Координатор. — Ты понимаеш-шь? Драконы.
— Координатор… — Селена оценивающе взглянула на него. — Я ведь не здешняя. Я знаю только название вашей расы. Видела вас изредка в действии. Разговаривала с вами. Пиетета перед вами не испытываю, как остальные ваши сограждане — которым этот пиетет вбивают в мозги с пелёнок. Так что могу с уверенностью сказать: нет, я не понимаю. И кто такие драконы — пока до меня не доходит. Поэтому я буду с вами драться. Сколько бы вас ни было.
Он молча смотрел на неё, а она вдруг увидела: волевое, жёсткое лицо — и складки усталости вокруг напряжённого рта; глаза злые, но под ними набрякли тёмные мешки недосыпания… Селена вздохнула.
— Как вас зовут?
— Вальгард, — помедлив, всё-таки сказал Координатор.
— Вальгард, мальчишки вам прямо сейчас нужны? Или есть время, пока вы не справитесь с техномагами? — И примирительно добавила, видя, что он начинает понимать: — Мы ведь никуда не денемся. Будем всё в той же деревне. А как у вас будет возможность, мы — под рукой.
— Взываете к рассудочнос-сти?
— К мудрости. Во многих наших сказках и легендах дракон — символ мудрости. Ещё у нас говорят — время лечит. Это многозначное выражение. Кто его знает, что произойдёт за то время, пока длится война? Может, к тому времени Хельми оттает и сам расскажет Колру всё, что вам нужно? Может, к тому времени Коннор с помощью маленького, но соображающего в технике Мики сумеет разобраться, как сделать, чтобы перестать быть опасностью для себя и для остальных? Сделали же мальчишки так, чтобы чужие Коннора не дёргали, как марионетку!
Она снова попыталась просчитать всё, что он может ей ответить. Да, он может сказать, что Хельми — это вражеский лазутчик, поэтому так яростно защищается от прослушки его мыслей, а значит — его всё-таки придётся оставить здесь. Координатор может снова сказать, что маленький дракон должен жить среди представителей своей расы. Да и вообще… Что вытворяет Селена, собрав в одном месте всех представителей существующих в этом мире рас?!
