– Тесс? А это, должно быть, Эсски. Хорошая собачка.
Эсски, падкая на комплименты, тут же приникла к его ноге и начала повизгивать, чтобы на нее обратили еще больше внимания.
– Китти по телефону сказала, что ты будешь к обеду. Но, наверное, ты ехала совсем неспеша. Это было почти два часа назад. Я добираюсь из Уэйко меньше чем за полтора.
– Да, я тоже езжу достаточно быстро, когда знаю дорогу, – сказала Тесс и тут же почувствовала себя маленькой двухлетней девочкой. – А тут еще пробки и контрольные радары.
– Радары? Это если идешь больше ста… Давай помогу, – он попытался взять у Тесс сумку с новой одеждой.
– Я сама, – сказала она, отбирая ее.
– Можешь и сама. Но здесь ты гостья. Тебе придется принимать наши любезности, даже если они будут угрожать твоей жизни, – Кит лукаво ухмыльнулся. Она почувствовала, что в его понимание знаменитого южного гостеприимства в том числе входили поздние визиты к приезжим дамочкам, если они к этому расположены. Из всех неотесанных молодчиков Китти этот был самым молодым и самым неотесанным.
– Как ты стал хозяином книжного?
– Вообще-то у меня только комикс-секция, но она лучшая в городе. Я даже победил в опросе читателей в «Кроникл».
– А тебе…
– Что? – сказал он. – Что мне?
Тесс смутилась:
– Ну, сколько лет?
– В апреле будет восемнадцать.
Господи. Да это еще и подсудно.
– И ты встретил Китти…
Он упер руки в боки и посмотрел на нее.
– Значит, любишь ставить прямые вопросы? Или решила поиграть в соцопрос? Это раздражает, чтоб ты знала.
– Понимаешь, Кит, просто я пытаюсь понять, как моя тетя оказалась в отношениях, противоречащих законам даже этого отсталого штата.
– Кит? Я не Кит, я Мори, его сын. Отсталого, говоришь? Насколько я помню, Мэриленд не так давно попал во все новости страны, когда тринадцатилетняя вышла замуж за своего двадцатидевятилетнего сожителя.
Он умолк и позволил себе озорную улыбку.
– Значит, ты подумала, что это я замутил с Китти? Бред. Хотя я бы не возражал против отцовских объедков. У него неплохой вкус.
– Так Кит твой отец?
– Да. Он в магазине здорового питания, покупает что-то для вегетарианской лазаньи.
Взгляд Мори вдруг стал таким же, как у Эсски, когда та смотрела на особенно вкусную еду в духовке.
– Мы не выносим мяса.
– Вегетарианцы в Техасе? Это что, шутка?
Отлично, она проехала такое расстояние до места, знаменитого своими барбекю и фахитами
[59], чтобы оказаться в доме, где мясо запрещено.
В переулке с шумом остановился ярко-желтый «Триумф»
[60].
– А вот и папа. Я помогу выгрузить продукты, – Мори снова заулыбался и оживился.
Мужчина, который выбрался из машины, оказался коренастым, с большим животом и редеющими волосами. «Должно быть, совсем себя запустил после того, как Китти бросила его», – подумала Тесс. Она знала, что ее тетушку привлекали молоденькие парни вроде Мори, а не толстяки ее возраста, и она расправлялась с ними быстрее, чем Эсски с костями. У Кита было округлое лицо, приятное, но непримечательное. Гены явно передались Мори от длинноногого красавца из маминых объедков, выражаясь его же языком.
– Иди же сюда, – сказал Кит, удерживая пакет с продуктами. Он прижал ее свободной рукой и поцеловал в щеку. – Не хочу показаться фамильярным, но я чуть не стал твоим дядей, знаешь ли.
– О, конечно.
Она никогда о нем не слышала, а он знал лишь ее имя. Пожалуй, справедливо.
– Твоя тетя – прекрасная женщина. Но я представить себе не мог, что перееду в Балтимор и брошу все это. А она то же самое думала по поводу Техаса.
– Угу…
– Но я рад, что нам с ней наконец удалось стать друзьями, хотя было и нелегко. Когда она сегодня позвонила и попросила помочь тебе, счастью не было предела. Жду не дождусь, когда узнаю тебя поближе.
– И я очень рада.
Тесс взяла поводок Эсски и пошла вслед за Китом и Мори в «Страну кводлингов», размышляя, может ли вообще кто-то кого-то близко узнать.
* * *
В Техасе стояла жара. Здесь не было и намека на октябрьскую погоду, обосновавшуюся в среднеатлантических штатах. Тесс по настоянию Кита взяла с собой Мори и направилась в расположенный за Техасским университетом Гайд-парк, старый район на севере города по соседству с местом, где жил Ворон. Она старалась не жаловаться на жару, но кондиционер «Тойоты» приказал долго жить еще в прошлом месяце. В Балтиморе она не придавала этому большого значения и не торопилась его ремонтировать.
– Не представляю, как вы это выдерживаете, – повторила она в пятый или шестой раз, стягивая кожаную куртку, а за ней и джинсовую рубашку, которую носила поверх футболки.
– Что выдерживаем? – спросил Мори. – Поверни здесь. Вот квартал, который ты ищешь.
По адресу, куда родители Ворона весь август отправляли чеки, стоял старинный викторианский дом, в котором было по меньшей мере шесть квартир, если судить по количеству почтовых ящиков. Имена каждый указывал как хотел: одни были напечатаны на старомодной машинке для ярлыков, другие – написаны на листочках бумаги, приклеенных скотчем. Гроувс, Перельман, Лейн, Ганделл, Линтикам. Ни одна из этих фамилий ни о чем не говорила. Она позвонила в пятый номер – квартиру Ворона.
– Нет ответа, – сказала она Мори.
– А ты бы ответила, если бы жила здесь нелегально? Как вчера за ужином сказал папа, квартиры в этом бизнесе никогда не должны простаивать без дела. Вопрос в чем: это хозяин выставил Ворона на улицу или он сам кого-то подселил вместо себя? Попробуем прямо в дверь.
Он начал подниматься по ступеням впереди Тесс, но она обошла его на лестничной площадке и дотянулась до двери пятого номера раньше его.
– Я ищу Ворона, – громко сказала она, когда стук остался без ответа. Монаган слышала крадущиеся шаги к двери и обратно, будто кто-то посмотрел в глазок, но не решился ответить.
– Послушайте, дверь такая тонкая, что я практически чувствую ваше дыхание.
– Вы ошиблись адресом, – раздался голос изнутри. – Никогда о таком не слышал.
– Нет, мы не ошиблись. И мне известна фамилия человека, который здесь проживает официально, и, конечно, это не ваша фамилия, – сказала Тесс, повысив голос. – Мне бы очень не хотелось искать хозяина, чтобы сообщить ему, что здесь живут другие люди.
