– Давайте переформулирую: вы уверены, что проводите здесь отпуск? Или в моем округе происходит что-то, о чем я должен знать, что-то, что заставило частного детектива проделать весь этот путь? И что связано с этим разложившимся парнем, которого вы нашли?
Против ее воли перед внутренним взором снова промелькнул невыносимо яркий образ тела под навесом, без лица и с большой дырой в груди. Если это Ворон, ее работа здесь окончена. Именно от этой мысли ее вырвало в первый раз. Она опять схватила корзину, на всякий случай.
– Я хотел бы получить ответ, мисс Монаган.
Но сердцем она чувствовала, что это не Ворон. Смерть и гниение до неузнаваемости изменили тело, но тело, найденное ею под навесом, явно не его. Ноги тоньше и короче, джинсы подвернуты над новенькими ковбойскими сапогами. Даже если бы Ворон решил стать истинным техасцем, он не смог бы найти пару столь длинных джинсов, чтобы ему пришлось их подворачивать. К тому же сапоги были безвкусными и кричащими. Ковбой Ворон предпочел бы что-нибудь более аутентичное.
– Мисс Монаган? – шериф Коларик вручил ей бумажную салфетку, чтобы она вытерла лицо, но было видно, что он уже теряет терпение. – Вы собираетесь отвечать?
И все равно Ворон был там, она в этом не сомневалась. Только вот шерифу об этом знать не надо.
– Я в отпуске. Искала короткий путь к ранчо Линдона Джонсона и заблудилась.
– Вы думаете задобрить меня именем Линдона Джонсона? Я республиканец
[81], – шериф произнес это так, словно каждый обязан знать о его политической ориентации.
Разбогатевший на программном обеспечении миллионер, который подался в шерифы, – об этом наверняка писали в национальных газетах. Тесс призадумалась, есть ли в мире место, где чудаки и эксцентрики предоставлены самим себе и находятся вне пределов досягаемости СМИ.
– Послушайте, если вы мне не верите, позвоните Мартину Таллу. Это детектив убойного отдела в Балтиморе. Он может за меня поручиться.
– И он может подтвердить, что вы здесь проводите отпуск и ищете ранчо Линдона Джонсона, да? Должно быть, детектив хорошо вас знает, раз ему известны такие подробности вашего маршрута.
– Нет, я имею в виду, он может подтвердить, что мне можно доверять. На самом деле… – она попыталась изобразить победную улыбку, но осознала, что это не самое уместное выражение в данных обстоятельствах, – мы с Мартином тоже познакомились благодаря мертвецу.
Шериф Коларик открыл ее помаду.
– Темновата, – прокомментировал он. – Это другое мертвое тело, которое вы нашли, тоже находилось на территории частного владения в миле от трассы? Видите ли, незаконное проникновение, не говоря уже об убийстве, у нас рассматривается судом, мэм. Марианна Барретт Коньерс нечасто заглядывает сюда из Сан-Антонио, поэтому мы стараемся хорошенько присматривать за ее собственностью. Она прекрасная женщина.
– Я заблудилась и остановилась, чтобы спросить дорогу, – повторила Тесс. – Когда поняла, что в доме никого нет, обошла прилегающую территорию, просто потому, что она была очень ухоженной. А что касается парня в домике у бассейна, то на ветру его трудно было не учуять.
– Сегодня едва ли чувствуется хотя бы легкий ветерок, мисс Монаган. Вы уверены, что не искали что-нибудь другое? Может быть, маленький сувенир на память из «отпуска»?
– Ветерок даже не понадобился, ведь, как вы сказали, он уже разложился. – Она округлила глаза в надежде принять невинный вид за счет этого. – Должно быть, он пролежал там долгое время, как вы считаете?
– Вы все знаете о ваших трупах, мисс Монаган.
Она учуяла расставленную ловушку, несмотря на мягкую интонацию шерифа.
– Не особо. Просто «Убойного отдела»
[82] насмотрелась. – А потом, будто незначительное дополнение: – Его снимали в Балтиморе, прямо в моем районе.
– Так себе сериал. Как и все сериалы про полицейских. Хотя мне нравился Чак Норрис в «Техасском рейнджере». Один раз его снимали в Керрвилле. На самом деле Норрис очень мелкий, впрочем, как и большинство актеров.
Шериф показал, какой Чак Норрис мелкий, чуть разведя большой и указательный пальцы.
– Ну, не знаю, – сказала Тесс. – Некоторые актеры из «Убойного отдела» довольно высокие.
Разговор получался идиотским, но безопасным. Впрочем, каждая проведенная тут минута давала все больше возможностей болтливой продавщице рассказать кому-нибудь о пытливой янки, которая искала местные сладости и молодого брюнета и добилась информации о доме Барреттов.
Шерифу тоже, вероятно, не терпелось вернуться к работе.
– Так, значит, вы нашли тело, которое, как вам стало понятно по запаху – потому что слишком много смотрите телевизор, – лежит уже долгое время. А затем позвонили в 911 с мобильного. Как вас вообще угораздило? Может, вы провозите наркотики через мой округ?
– Балтиморский наркорынок не обращается в Техас за поставками.
– Ну да, там у вас все на крэке сидят, верно?
Каждым своим словом он глумился. Тесс понимала, что шериф играл свою роль и устанавливал стереотипы то так, то этак, как ему нравилось. Сейчас он шутил и пытался проверить, поняла ли она его шутку.
– Ага, почти. Хотя сейчас героин возвращается. Это похоже на конкуренцию между кока-колой и пепси.
Он открыл ящик стола, немного в нем порылся и вытянул упаковку жвачки «Дентин», затем развернул ее и взял подушечку.
– Но даже несмотря на мобильный в кармане, вы зашли в дом, чтобы проверить, есть ли там работающий телефон. Я вас правильно понял? А вы заметили, что на задней двери вырезан кусок стекла?
– Конечно, заметила.
Тесс чувствовала, что он пытается к чему-то ее подвести, к чему-то нежелательному для нее. Она признала, что заходила в дом, – на случай, если там остался какой-нибудь ее след, но не была настолько глупа, чтобы признать, что вырезала стекло, чтобы туда проникнуть. Она выпрямилась, отведя плечи назад и придав своей футболке «Кафе Хон»
[83] форму, которую считала наиболее выгодной. Это была единственная футболка, привезенная из дома, когда она еще думала, что едет в Шарлотсвилл ненадолго, с одной ночевкой. Такие футболки они купили вместе с Вороном, и утром она надела свою, считая, что это напомнит ему о времени, которое они провели вместе. Она была совершенно уверена, что найдет его за день.
– И вы не воспользовались собственным мобильным телефоном потому, что…
– У меня очень дорогой роуминг.
