– Шерифу я сказала, что заблудилась. Однако это не совсем так.
– Да, – на этот раз с чуть меньшим выражением, скорее вопросительно.
– Я кое-кого ищу. Человека, который останавливался в вашем загородном доме.
Хозяйка просто кивнула в ответ на эту информацию и сделала длинный глоток из своего стакана. Марианне Барретт Коньерс было, наверное, под пятьдесят, не намного больше, чем Китти, но выглядела она значительно старше. Из своего небогатого опыта Тесс было известно, что обеспеченные женщины знали, как выглядеть молодыми и как выглядеть старыми, и лишь немногие чувствовали себя комфортно в среднем возрасте. Они старались казаться резвыми и наивными с небольшой помощью пластической хирургии или же выбирали прижизненное мумифицирование. Волнистые волосы миссис Коньерс были жестко заколоты, а макияж нанесен мастерски, причем это касалось не только губной помады и туши для ресниц, но и всего остального от крема-основы до карандаша для бровей. Однако вопреки всем усилиям эту женщину с ее грубыми чертами, словно набросанными начерно, можно было назвать скорее недурной, чем милой.
– Вы кого-то искали, – повторила она, будто размышляя над словами Тесс, – но не сказали об этом шерифу.
– Именно.
– Почему?
Тесс понадобилась лишь секунда, чтобы выдать правдоподобную ложь, но ей показалось, что Марианна заметила задержку:
– Мои отношения с клиентами носят конфиденциальный характер.
– Юрист?
– Нет, но работаю на юриста.
– Частный детектив.
– Да.
– Не местная.
– Да.
– Похоже на игру, – сказала Марианна, закрывая книгу и подпирая подбородок рукой. – Двадцать вопросов. Сколько у меня осталось?
– Что, если мы поменяемся ролями и я задам вам несколько вопросов? В вашем доме этим летом были гости?
– Очевидно же: был один. Джентльмен в домике у бассейна.
Она улыбнулась, весьма довольная шуткой.
– Приглашенные гости.
– Не уверена.
– Звучит в самом деле неуверенно.
Что бы ни забавляло Марианну в этом разговоре сначала, теперь это пропало – так же быстро, как и появилось. Ей стало скучно и неинтересно.
– У крестницы есть ключи, она может приходить туда, когда захочет. Поэтому и другие могут. Я не была там несколько лет, и детей у меня нет.
– Ваша крестница – молодая блондинка по имени Эмми, которая иногда пользуется прозвищем Голландка?
Тесс решила не упоминать остальные детали вроде противоречивых описаний фарфоровых кукол, психичек и анорексичных бродяг.
– Голландка, – Марианна улыбнулась. – Она много лет так не называлась.
– Под ним она выступала в Остине.
– Ах да, музыка… На самом деле ее зовут Эмили Штерн. Эмми для домашних. А почему вы ее ищете? Что… В Остине что-то случилось?
– Я ищу не ее. Я никогда ее не видела.
Тесс достала фотографию Ворона, самую позднюю – вырезку с надписью «В большой беде».
– Я разыскиваю этого мужчину. Последнее, что мне известно – он был с ней в Твин-Систерс.
Марианна мельком взглянула на фото.
– А ищете вы его из-за того, что здесь написано. «В большой беде».
– Отчасти. Его родители ничего о нем не слышали более месяца и очень переживают.
– Родители всегда переживают.
– По-моему, вы сказали, что у вас нет детей.
– Зато у меня есть родители. Или вы думаете, я из яйца вылупилась? – Тесс задела ее за живое. – Даже у Афины были родители, несмотря на то что она вышла из головы отца полностью готовой. Это вот Афродита, богиня любви, появилась из океана безо всякого объяснения. Ее и надо было бояться, скажу я вам. У меня были родители, и в свое время я заставила их здорово понервничать. И вот я здесь, взрослая женщина, и моя жизнь настолько спокойна и скучна, что нельзя представить даже в самых смелых фантазиях. А они живут в доме престарелых. С уходом. Превосходный двусмысленный термин. Будто кто-то в конце жизни может взять и не уйти.
Тесс попыталась вернуть разговор в нужное русло.
– Этот молодой человек… Его родители имеют основания беспокоиться. Он никогда не терял с ними связь на столь долгий срок.
– Жаль, я не слушала своих родителей, – пробормотала Марианна, протягивая руку к толстой стопке газет, лежавшей на стеллаже из кожи и дерева, стоявшем недалеко от кресла. Она пролистала их, особенно обращая внимание на раздел афиш, которые каждая газета печатает по уик-эндам. Тесс мельком увидела упоминание Дня всех усопших, из-за которого, как сказал служащий из «Мэрриотт», были забиты все отели. Марианна отложила газету и продолжила перебирать, дойдя почти до низа стопки, пока наконец не нашла то, что искала.
– Все зависит от контекста, правда же? Мисс… Как вас, милая?
– Тесс Монаган.
– Откуда вы, кстати? Не могу понять по акценту.
До этого Тесс понятия не имела, что у нее есть акцент. Она уж точно не растягивала «о» и не поступала вольно с «r», как типичные балтиморцы. Да и речь Марианны не была по-техасски медленной. До сих пор здесь никто еще не говорил так, как, по мнению Тесс, должны были разговаривать техасцы.
– Из Балтимора.
– Я поняла, что не с юго-запада, еще до того, как вы начали говорить – по реакции на моих друзей, – она указала на ухмыляющиеся скелеты. – Вам они не очень-то понравились, это очевидно. Даже моя русалочка.
Тесс постаралась не содрогнуться от вида ужасной русалки.
– Она не так уж плоха.
– Все зависит от контекста, – повторила Марианна. – Эти работы заставляют вас думать о Хеллоуине и прочих жутких вещах, но на самом деле они чудесны и милы, если понимаешь мексиканские традиции. И даже жизнеутверждающи.
«Как скажешь», – подумала Тесс, но в ответ лишь вежливо кивнула.
– Вы увидели фотографию вашего друга с надписью «В большой беде» и посчитали, что так оно и есть.
Марианна продолжала просматривать газеты. Наконец она остановилась и вытянула руку. Тесс поняла, что она просит дать ей фотографию Ворона. Марианна взяла ее и положила перед собой на газетную страницу. Затем повернула, чтобы сыщица тоже увидела. Когда убрала, все сразу стало ясно.
Вырезка, которую Тесс все это время носила с собой, оказалась кусочком пазла. Ворон стоял с тремя другими людьми, и это явно был снимок из рекламной фотосессии группы. Слова «в большой беде» оказались частью заголовка «“МАЛЕНЬКАЯ ДЕВОЧКА В БОЛЬШОЙ БЕДЕ” СЕГОДНЯ ВЕЧЕРОМ “У ПРИМО”». Справа от Ворона стояла блондинка с большими глазами и короткой стрижкой. Ее многочисленные личности на фотографии было не различить, но она явно была хорошенькой. Даже красивой.
