Локи с Тьяльви отправились в пристройку и кое-как проспали до утра под весь этот грохот, так ни на минуту и не умолкший. А Тор остался стоять на страже у входа – и так и простоял всю ночь, не смыкая глаз и сжимая молот в руке. Чем ближе к утру, тем больше ему не терпелось уже наконец пойти и посмотреть, кто это там грохочет и трясет землю, а посмотрев, задать ему хорошую трепку. Будить своих спутников он уж, так и быть, не стал, но как только рассвело, направился в лес, на поиски.
Подобравшись к источнику шума поближе, он стал различать отдельные звуки в том, что издалека казалось сплошным грохотом. И звуки эти повторялись снова и снова: за раскатом оглушительного рева раздавалось не менее раскатистое урчание, малость потише, а за ним – какое-то посвистыванье, в общем негромкое, но такое пронзительное, что виски и зубы у Тора всякий раз простреливало болью.
Тор добрался до вершины холма и окинул взором окрестности.
И очень быстро взгляд его уперся в самого великанского из всех великанов, каких только ему доводилось встречать за свою жизнь. Тот растянулся в долине под холмом во весь свой могучий рост. Волосы и борода его были чернее углей, а кожа – белее поля, укрытого снегом. Великан крепко спал, как нетрудно было догадаться по закрытым глазам и равномерному храпу – которым и объяснялось загадочное посвистывание, так донимавшее Тора по дороге. При каждом всхрапе все вокруг так и ходило ходуном. Неудивительно, что земля всю ночь тряслась: в сравнении с этим великаном сам Тор был ростом с муравья, ну или с жука, в лучшем случае.
Тор затянул потуже Мегингьёрд, свой волшебный пояс, прибавлявший ему силу вдвое, – чтоб уж наверняка управиться даже с таким огромным великаном.
А великан между тем открыл глаза – ярко-голубые и холодные, как лед, – и уставился на Тора. Похоже, лезть в драку он не собирался… по крайней мере, пока.
– Привет, – крикнул ему Тор.
– Утро доброе! – голосом горной лавины откликнулся черноволосый исполин. – Звать меня Скрюмиром. Это значит «верзила». Все бы им хиханьки да хаханьки, родственничкам моим! Слыханное ли дело – такого коротышку, как я, прозвать верзилой? Ну, как прозвали, так и прилипло, что уж поделаешь. Эй, а где моя рукавица? С вечера вроде две было. Никак, одну обронил. – И великан поднял руки: на одной и вправду сидела здоровенная кожаная рукавица, а на другой – ничего. – Ага! Вот и она!
Великан протянул лапищу и пошарил по ту сторону холма, на котором стоял Тор. Потом рука вернулась с находкой – надо полагать, второй рукавицей.
– Хм-м, – пробасил великан. – Что это там внутри?
И легонько встряхнул рукавицу.
Из рукавицы кувырком на снег полетели Тьяльви и Локи, и тут до Тора дошло, в каком это доме они вчера заночевали.
А Скрюмир натянул рукавицу и довольно оглядел обе руки – теперь не замерзнут!
– Можем путешествовать вместе, – предложил он. – Если вы не против.
Тор посмотрел на Локи, Локи – на Тора. Оба посмотрели на юного Тьяльви. Мальчик пожал плечами: в своей скороходности он не сомневался.
– Я за вами поспею, – заверил он.
– Отлично! – крикнул Тор.
И они позавтракали в компании великана. Скрюмир извлекал из своей дорожной котомки целых коров и овец и поглощал одну за другой. Трое путешественников ограничились трапезой поскромнее. Покончив с завтраком, Скрюмир сказал:
– Слышьте, а отчего бы мне не понести заодно и ваши припасы? У меня в котомке места хватит, а вам все меньше тащить на своем горбу. Ну а вечерком сядем все вместе и перекусим.
И он сложил в свою котомку все припасы, затянул ремешки и двинулся на восток широким великаньим шагом. Тор и Локи припустили следом – они были боги и не знали усталости. Тьяльви тоже бежал во всю мочь, но он-то был простой смертный, так что ему пришлось несладко. Через несколько часов силы начали покидать его, и вскоре великан ушел так далеко вперед, что казался теперь одной из гор на горизонте с затерявшейся в облаках вершиной.
Когда путники, наконец, нагнали Скрюмира, уже сгустились сумерки. Великан нашел им место для ночевки под огромным старым дубом, а сам удобно устроился поблизости, примостив под голову валун.
– Я не голоден, – сообщил он. – Обо мне не беспокойтесь. Решил сегодня пораньше на боковую. Да, ваши припасы – у меня в сумке, вон там, под деревом. Доброй ночи.
И великан захрапел. Деревья затряслись от грохота вперемешку с урчанием и свистом, но путникам было уже не привыкать. Тьяльви вскарабкался по великаньей котомке и начал возиться с ремнями. А через некоторое время крикнул вниз:
– Не могу развязать! Ремни слишком тугие, будто из железа сделаны!
– Я могу гнуть железо, – успокоил его Тор и, одним прыжком вскочив на верхушку сумки, принялся тянуть да дергать.
– Ну? – выждав еще немного, поинтересовался Локи.
Тор только проворчал что-то себе под нос и продолжал тянуть. Потом еще что-то проворчал и еще подергал. Потом пожал плечами.
– Сдается мне, сегодня ужина не будет, – признал он, – если только этот распроклятый великан сам не развяжет нам свою котомку.
Тор посмотрел на великана. Посмотрел на Мьёлльнир, свой молот. Слез с котомки, взобрался на голову спящего Скрюмира, поднял молот и опустил его с размаху великану прямо на лоб. Один глаз Скрюмира сонно приоткрылся:
– На меня тут, кажись, листок с дерева упал, – пробормотал великан. – А вы там как, поужинали? Уже идете спать? Ложитесь, стесняться нечего: день был долгий. – И Скрюмир повернулся на бок, закрыл глаза и тут же захрапел снова.
Локи и Тьяльви ухитрились заснуть, несмотря на шум, но к Тору сон не шел. Бог грома был рассержен и голоден, да и не доверял он этому великану из диких восточных земель. К полуночи Тор вконец проголодался, зато храпом был уже сыт по горло. И вот, не утерпев, он снова вскарабкался великану на голову и устроился точнехонько на переносице.
Поплевал на руки. Подтянул пояс силы. Поднял Мьёлльнир над головой – и ударил со всей мочи. Молот вошел великану глубоко в лоб – по крайней мере, если Тору так показалось.
Было слишком темно, и разглядеть, какого цвета у великана глаза стали после этого, Тор не мог, но, так или иначе, они открылись.
– Кто там? – проворчал тот, кого собратья прозвали верзилой. – Тор, это ты, что ли? А мне тут желудь упал на голову. Который час-то?
– Полночь, – сказал Тор.
– Ну, утром увидимся.
И снова от великаньего храпа затряслась земля и закачались верхушки деревьев.
Солнце еще не взошло, но уже светало, когда Тор, проголодавшись и разозлившись вконец, решил нанести еще один, последний удар, который утихомирит проклятого храпуна навсегда. На сей раз он нацелился великану в висок и хватанул молотом с такой силой, что по горам раскатилось эхо.
– О-хо-хо, – сказал Скрюмир. – На меня, кажись, птичье гнездо свалилось. Или сучок. Кто его знает. – Он зевнул, потянулся и поднялся на ноги. – Ну, хватит дрыхнуть. Пора в дорогу. Вы, трое, в Утгард что ль идете? Ага. Ну, вас там примут честь по чести. Пир горой, пиво рекой, а потом и поборетесь, и побегаете, и силой померяетесь. Они там, в Утгарде, веселиться умеют. Просто идите на восток – во-он туда, где светает, – и оглянуться не успеете, как будете на месте. А мне – на север.
