Герд улыбнулась, и глаза ее вспыхнули радостью.
– Скажи ему, что я согласна, – промолвила она. – Через девять дней, считая от сегодняшнего, я встречусь с ним на острове Барри, и мы сыграем свадьбу. Поезжай и скажи ему.
Скирнир вернулся в дом Ньёрда.
Не успел он сойти с коня, как Фрейр уже спешил ему навстречу – измученный и бледный, еще бледнее прежнего.
– Какие вести ты привез? – спросил он. – Радоваться мне или проститься с последней надеждой?
– Она станет твоей женой через девять дней, на острове Барри, – ответил Скирнир.
Фрейр поглядел на своего слугу, и во взгляде его не было радости.
– Ночь без нее тянется вечно, – вздохнул он. – Даже одна ночь – и та слишком длинна. Две ночи – длиннее. Как выдержу три? Эти четыре дня были длиною в целый месяц, а ты говоришь, что я должен прождать еще девять?
И Скирнир поглядел на своего господина с жалостью.
Через девять дней от того дня Фрейр и Герд впервые встретились на острове Барри и сыграли свадьбу в полях, среди ячменных колосьев, волнующихся под ветром. Герд оказалась еще прекраснее, чем он помнил, и руки ее были нежны, а поцелуи – сладки, точь-в-точь, как он надеялся. Благословен был их союз, и говорят, что сын их, Фьёльнир, стал первым королем Швеции (а потом, одной несчастливой ночью, утонул в бочке мёда, когда искал в темноте удобное место, чтобы облегчиться).
А Скирнир получил свою награду – чудесный меч Фрейра, рубивший врагов сам по себе, – и вернулся в Альвхейм. Прекрасная Герд заполнила пустоту в жизни Фрейра и в его сердце. Так что Фрейр не жалел о своем мече и не стал искать ему замену. Когда ему пришлось сразиться с великаном Бели, он убил его оленьим рогом. Так силен был Фрейр, что мог бы и голыми руками справиться с великаном.
Но все же напрасно он отдал свой меч. Рагнарёк уже близко. И когда расколется небо и темные орды Муспелля поскачут на битву, Фрейр пожалеет, что волшебного меча у него больше нет.
Рыбалка Хюмира и Тора
Однажды боги пришли к Эгиру, в его огромный чертог на морском берегу.
– Вот и мы! – крикнул Тор, шедший впереди всех. – Мы желаем пировать!
А Эгир был самым большим из морских великанов. Его жена, Ран, собирала утонувших моряков в свои сети. И было у Эгира и Ран девять дочерей – морских волн.
Угощать богов Эгиру было неохота, но и ссориться с ними не хотелось. Он посмотрел Тору в глаза:
– Я закачу вам пир горой, да такой славный, какого никто из вас отродясь не видал. Мой слуга Фимафенг будет подносить вам угощения, покуда каждый не наестся от отвала, и пива будет столько, что каждый упьется допьяна. Но есть у меня одно условие: принесите мне сперва котел, чтобы наварить пива вдоволь. Ведь вас, богов, немало, и жажда у всех велика.
Эгир знал, что такого большого котла у богов не найдется. А не будет котла – не придется и выставлять угощение.
Тор стал спрашивать совета у других богов, но каждый отвечал, что такого большого котла, какого требует Эгир, на свете и вовсе нет. Наконец, обратился он к Тюру, богу войны и сражений. Тюр почесал подбородок левой рукой – единственной, что у него осталась, – и молвил так:
– На краю мирового моря живет король великанов, Хюмир. Есть у него котел в три версты глубиною. И другого такого котла не сыщется во всем мире.
– А ты уверен? – спросил Тор.
Тюр кивнул:
– Да, ведь Хюмир – мой отчим. Давным-давно он взял в жены мою мать, – пояснил он и добавил: – Моя мать – великанша. Так что этот огромный котел я видел своими глазами. И коль скоро я своей матери не чужой, нас с тобой примут в доме Хюмира.
И взошли Тюр и Тор на колесницу Тора, запряженную двумя козлами, Ворчуном и Дробилой, и помчались к дому Хюмира во весь опор. Не простой дом то был, а огромная крепость. Тор привязал козлов к дереву, и они с Тюром вошли в ворота.
Не встретив никого, прошли они на кухню и там увидели старуху-великаншу, что резала лук и капусту: каждая луковица была как валун, а каждый капустный кочан – как большущая лодка. Тор уставился во все глаза: девять сотен голов было у старухи, одна другой уродливее и страшнее. На всякий случай он даже отступил на шаг, но Тюр если и испугался, то не подал виду.
– Здравствуй, бабушка! – крикнул он. – Мы приехали одолжить у Хюмира его большой котел, чтобы наварить пива.
– Экие крошки! А я вас было за мышей приняла, – откликнулась великанша девятью сотнями ртов сразу, и голос ее был как рев толпы. – Не со мной тебе об этом толковать надо, внучек. Поговори с матерью. – И крикнула еще громче: – Гости к нам пожаловали! Твой сын, да еще и с другом!
На зов явилась другая великанша, в золотом платье, – Хюмирова жена, мать Тюра. Собою она была куда как хороша – не чета свекрови. Поднесла она гостям пиво в двух самых крошечных наперстках, какие только сыскались в великаньем хозяйстве. Тору и Тюру они показались огромными, как два ведра, но жаловаться не приходилось: по дороге у обоих в горле пересохло, а пиво у Хюмира было отменное.
Затем великанша спросила Тора, как его звать, и Тор уже чуть было не ответил, но тут вмешался Тюр:
– Это Веор, матушка, мой друг. И недруг всех, кто враждебен Хюмиру и великанам.
Тут издалека послышался какой-то грохот – словно гром раскатился над вершинами гор, или горы осыпались камнепадами, или на море поднялся шторм и от могучих валов, накатывающих на берег, затряслась сама земля.
И с каждым мигом грохотало все громче, все ближе…
– Мой муж часто приходит домой не в духе. А когда он сердит и угрюм, с гостями он может обойтись дурно, – предупредила великанша. – Пожалуй, вам обоим лучше спрятаться под этим котелком и посидеть там, пока он не повеселеет.
И мать Тюра поставила на пол котелок и спрятала под ним гостей. Ну и темно же там было!
Между тем от шагов великана уже трясся весь дом. Двери оглушительно хлопнули, а вскоре Тор и Тюр услышали, как великанша втолковывает мужу, что ее сын приехал в гости с другом и что Хюмиру надобно вести себя хорошо, как положено доброму хозяину, и постараться никого не убить.
– С чего бы это? – возразил великан громогласно и грубо.
– Тот, что поменьше, – наш сын, Тюр. Ты помнишь его. А того, что побольше, зовут Веор. Будь с ним повежливее.
– Тор? Наш заклятый враг Тор? Тот самый Тор, что один перебил больше великанов, чем все великаны вместе взятые? Тот самый Тор, которого я поклялся убить, если встречу? Тот самый Тор…
– Веор, – перебила его жена. – Не Тор. Веор. Он друг нашего сына и недруг наших врагов, так что будь с ним полюбезнее.
– Я нынче не в духе. Думы мои мрачны, и на сердце гнев. И нет у меня никакого желания с кем бы то ни было любезничать, – пророкотал великан. – Где они прячутся?
