– Давайте я вас подвезу, у меня машина.
– Спасибо, – улыбнулась ему Кира. – Сама дойду.
Мужчина пожал плечами, сбежал с крыльца.
Ветер, казалось, дул со всех сторон. Дождь усилился. Прямо на глазах образовались лужи, одну пришлось обходить по краешку газона. Узкий бордюр оказался скользким, и Кира чуть не шлепнулась прямо в грязную воду.
Скромная «Тойота» обогнала ее у поворота к метро.
– Садитесь, – приоткрыл дверь посетитель стоматологии.
Вид у него при этом был такой, как будто он подбирает нищенку с паперти: и доброе дело совершать неохота, и совесть не дает бросить на произвол судьбы несчастное существо.
Наверное, из-за того, что смотрел он на нее хмуро и разговаривал без особой симпатии, Кира и села к незнакомцу в машину. Цену улыбкам она хорошо знала, сама растягивала губы с утра до вечера.
– Куда?
Сзади посигналили, мужчина тронул машину, свернул в сторону центра.
– К метро.
– Да ладно вам, – поморщился он. – Говорите адрес. Может, нам по пути.
Кира планировала ехать домой, чтобы поскорее залечь в горячую ванну, почитать что-нибудь или послушать музыку, но неожиданно назвала адрес родительской квартиры.
Она встретится с братом и опять о нем забудет.
Решение было правильное, ей стало спокойнее. Все-таки странно, что вчера Денис так и не объявился, раньше он был очень пунктуален. Впрочем, раньше он не был уголовником.
Раньше она очень любила брата. Гордилась и хвасталась им, и ужасно ревновала к подруге Але. Алька считалась его девушкой.
Мужчина ехал молча, и Кира неожиданно заговорила сама. Обычно она помалкивала. Привыкла помалкивать за последние четыре года.
– Заболел зуб?
– Заболел, – подтвердил он, даже не посмотрев на Киру.
– И как? Вылечили?
Он свернул на Садовое. Когда-то Кира считала, что всегда будет жить в центре, и долго не могла привыкнуть к бабушкиной квартире в не слишком отдаленном, но все-таки чужом районе.
– Поставили временную пломбу.
Водитель был не намерен поддерживать разговор. Ну и черт с ним. Кира принялась рассматривать дома и редких прохожих и чувствовала себя дальней странницей, случайно занесенной в некогда знакомые места.
– Какой подъезд? – Машина уверенно свернула в арку между домами.
Под этой аркой Кира впервые поцеловалась со своим однокурсником, в которого была влюблена год до этого. И здесь же осталась одна, когда сказала ему, что у нее посадили брата.
Любимый тогда сразу куда-то заторопился, чмокнул ее в лоб, обещал позвонить и больше не звонил.
– Следующий, – показала Кира и замялась, держась за ручку двери.
– Я не подрабатываю извозом, – усмехнулся мужчина – догадался, что она сейчас предложит ему деньги, и от этого Кире впервые за много времени стало весело.
– Спасибо. – Она быстро вышла из машины и добежала до подъезда.
Дом показался чужим, незнакомым, наверное, потому что недавно заменили лифт.
Кира была здесь чуть больше месяца назад, перед приездом Дениса. Брат сообщил, что освободился и приедет, она отправилась в родительскую квартиру, вытерла пыль, купила кое-какие продукты. Запасные ключи от квартиры оставила на гвоздике рядом с дверью, а саму дверь не заперла. Код от подъезда сбросила брату эсэмэской.
Она не заволновалась, когда Денис не открыл. Только разозлилась на себя, и за то, что приехала, и за то, что перед этим не позвонила, и за то, что явилась даже без ключей.
От злости и дернула ручку двери, и даже сразу не поняла, что дверь не заперта.
Дениса она нашла лежащим на полу в коридоре. Уже засохшая кровь образовала небольшую лужу на старом паркете, который давно нужно было заменить.
Отпускное время уходило, а Маша ничего из намеченного сделать не успевала. Вообще-то, в отпуск они с Павлом собирались поехать куда-нибудь на море, но фирме, в которой Павел работал, удалось заключить срочный контракт, и нормальный отдых не состоялся. Муж чувствовал себя виноватым, смотрел на нее с видом нашкодившей собаки, и Маша безуспешно уверяла его, что прекрасно проведет время на даче.
На самом деле, она могла прекрасно провести время и в Москве.
Так и вышло. Ежедневно ездить на работу из Подмосковья Павел не мог, на дорогу уходило слишком много времени. А время муж предпочитал отдавать работе, тем более что работа была срочной и ответственной.
Одной на даче Маше было скучно, и она целыми днями валялась с книжкой в пустой квартире.
– Походи хотя бы в бассейн, – уговаривал Павел.
– Лень, – честно отвечала Маша.
С ним она поехала бы в бассейн с удовольствием. С ним она куда угодно поехала бы, а одной действительно не хотелось.
Так и вышло, что всю жару она провела в городе под кондиционером, а когда собралась хотя бы на пару дней все-таки выбраться за город, похолодало и пошел дождь.
Маша в очередной раз посмотрела за окно и вздохнула. Съездить на дачу было нужно. Собрать немногие созревшие ягоды – год выдался неурожайным, да и просто присмотреть за участком и домом.
Ехать же в выходные было особенно неудобно, потому что в эти дни за город ехала вся Москва и дорога удлинялась в разы.
Дождь не утихал. Маша опять улеглась на диван, жалея, что новый американский детектив скоро кончится. Павел предупредил, что задержится, и она с тоской посмотрела на часы.
Телефон зазвонил, когда главная героиня решала, белую или голубую блузку ей надеть на встречу с молодым человеком.
– Да, Кира. – Маша удивилась ее звонку.
Она только вчера звонила Кире, поздравила с днем рождения и, как обычно, убедилась, что Кире не нужны ни ее поздравления, ни она сама.
Подруга говорила, негромко и четко произнося слова, а Маше показалось, что она слышит не о чужом несчастье и горе, а ее саму из новой уютной квартиры засасывает куда-то в темное, неизведанное и страшное. Думать о себе в такой момент было отвратительно, и она быстро сказала:
– Я сейчас приеду. Кира, я сейчас приеду.
До района, где они с Кирой выросли, ехать было минут двадцать, а казалось, что это разные города. Маша уже привыкла к широким улицам, к сплошному потоку машин и озабоченной, спешащей публике. В центре люди никуда не спешили, они гуляли, смеялись, пили вино и кофе на верандах бесчисленных кафе.
Ее родители жили рядом с Кириными, но Маша всегда приезжала к ним днем, и разница не была так заметна.
В последний раз в квартире Кириных родителей Маша была, когда арестовали Дениса. Они сидели с Кирой в ее комнате и молчали, за стеной рыдала Кирина мама, а Кирин папа ее не утешал.
