– Что-то там с деньгами крутили.
– Что крутили?
– Не помню.
– Я разговаривала с Тополевым, он сказал, что на кафедре был гадюшник.
– Я тоже с ним разговаривала. Где его нет, гадюшника? Маш, я хочу найти убийцу Дениса. Кафедра – это пустое. Гадюшник везде, и деньги крутят везде. – В дверь позвонили, Кира торопливо нажала кнопку электронного замка и заулыбалась вошедшей даме. – Слушай, я тебе перезвоню.
Она не успела рассказать Маше, как опять ездила в проклятый городок. От этого сделалось грустно. Впрочем, ей и без того было невесело.
Еще грустнее стало, когда она запирала дверь салона и ей никто не посигналил. Кира не хотела этого делать, но все-таки поозиралась по сторонам – машины Николая не было. Ну и черт с ним! Она же не наивная дурочка, чтобы надеяться, что встретила свою судьбу. Судьбу случайно не встречают, за ней долго и упорно охотятся и потом вцепляются в нее изо всех сил, чтобы не упустить.
Кира спустилась в метро, доехала в полупустом вагоне – поздно уже, основная масса пассажиров давно дома. На улицах тоже народу было немного, хотя вечер выдался чудесный, тихий. Наверное, один из последних теплых вечеров в этом году.
Она помялась у входа в супермаркет и пошла дальше. Купить продуктов не мешало бы, но лень она не пересилила. Кое-что в холодильнике еще оставалось, а много ей одной не надо.
Она шла медленно и с тоской понимала, что случайно вырвавшиеся слова о том, что во всех ее несчастьях виновата Аля, не просто слова, а твердая внутренняя уверенность. Ей даже внезапно стало холодно теплым августовским вечером.
Кира остановилась, заметила лавочку у чужого подъезда, села и достала телефон. Смотреть карту на маленьком экране было неудобно, но она терпеливо двигала пальцем по сенсорному экрану и чувствовала, как начинает стучать в висках.
Денис не случайно попал в подмосковный городок четыре года назад. Оттуда недалеко до Алькиной дачи. Кира слишком долго ненавидела брата, обвиняла его и жалела себя, поэтому и не замечала очевидного. Она в последний раз взглянула на карту и сунула телефон в сумку.
Денис много раз ездил с Кирой к Альке на дачу. Кира тогда втайне завидовала подруге, такой громадный дом, как у Анатолия Михайловича, их с Денисом родителям никогда не построить. Дача находилась как раз посередине между двумя трассами – той, где произошло тогда ДТП, и той, по которой Денис обычно ездил.
Подошла женщина с двумя большими пластиковыми пакетами, поставила пакеты на лавку рядом с Кирой, принялась рыться в сумке. Кира торопливо поднялась, отошла в сторонку, снова достала телефон.
Звонить пришлось долго, Кира уже решила, что бывшая подруга совсем не ответит, и даже удивилась, когда услышала:
– Алло.
– Что ты сказала тогда Денису? – прошипела Кира. Ей хотелось закричать, но рядом шли люди.
– Что? – напряженно удивилась трубка и ласково сказала куда-то в сторону: – Это Кира, Костенька.
Послышался шум, шорох, что-то произнес детский голосок, и в наступившей почти сразу тишине Аля тихо и медленно спросила:
– Что я сказала Денису?
«Наверняка закрылась где-нибудь в комнате, чтобы муж не слышал», – зло подумала Кира.
– Что ты сказала Денису, отчего он попал в аварию? – медленно повторила Кира.
– Кирочка, с тобой все в порядке? – озабоченно спросила Аля.
– Нет! – рявкнула Кира. Мимо прошла пожилая пара, Кира посторонилась, пропустила. – Со мной не все в порядке! У меня брата убили! Из-за тебя!
– Ты что, взбесилась? При чем тут я? Мы с Денисом расстались еще до аварии! – Подруга шипела тихо, явно не хотела, чтобы муж услышал.
– Я знаю, что он с тобой встречался недавно! – отчеканила Кира. – Я все знаю, ясно тебе?
– Я не видела Дениса уже четыре года, – медленно и четко произнесла трубка. – И не звони мне больше!
Послышались короткие гудки, Кира швырнула телефон в сумку.
Врет Алька. Точно врет, только непонятно зачем.
Денис пытался узнать ее адрес. Наверняка узнал, брат отличался настойчивостью.
Внезапно навалилась усталость, тяжелая, обморочная. Захотелось опять сесть на лавочку, но Кира себя пересилила, поплелась к дому.
Она уже подходила к подъезду, когда послышался короткий автомобильный гудок. Ей сигналить никто не мог, и Кира не отреагировала.
– Привет! – неожиданно возник перед ней Николай.
– Привет, – остановилась Кира. – Соскучился?
– Захотел тебя увидеть, – кивнул он.
Она сильно огорчилась, не увидев его у салона, а сейчас не обрадовалась. Сейчас ей хотелось домой. В ванну, а потом спать. Хорошо, что она работает через день и завтра выходной.
– Я сегодня работал на другой территории. Не успевал к салону.
– А…
– Пойдем в ресторан!
– Не хочу.
Он замолчал и даже на нее не смотрел, но сонливость отчего-то прошла. Хорошо, что он молчал, Кире хотелось просто постоять рядом с ним. Рядом с ним она как будто отключилась от злого голоса Али и ото всего злого и враждебного мира, перенеслась в другой мир, где никто никого не убивает и не предает и никто никогда ее не обидит и не скажет, чтобы она больше не звонила.
– Кира…
– Что?
Он вздохнул и тронул ее за плечо.
– Давай поужинаем.
– Зачем ты приехал? – Она посмотрела в сторону – с корявой яблони, растущей у подъезда, упало яблоко.
Яблоня плодоносила каждый год. Бабушка не разрешала подбирать яблоки, они наверняка содержали массу вредных веществ, как и все городские растения. Но маленькая Кира однажды, когда никто не видел, упавшее яблоко съела, оно было очень вкусным, вкуснее, чем из магазина.
– Захотелось.
Он отдернул руку, а потом снова взял ее за плечо, но по-другому, крепко.
– Мне тебя очень жалко, но ты не обижайся. Это я… по-хорошему.
Понять, что он хотел сказать, было трудно, но Кира поняла и вздохнула.
– Пойдем ко мне.
Она сделала два шага в сторону, подняла упавшее яблоко и протерла его пальцами.
Николай яблоко у нее отнял и бросил в сторону.
– Городские фрукты не едят. Я куплю тебе яблоки, – пообещал он.
Кира улыбнулась, ничего не сказала, затыкала в кнопки домофона. Ей хорошо рядом с ним, а человеку свойственно хотеть хорошего. О том, что он появился в ее жизни странно и совершенно неожиданно и это может быть связано со смертью Дениса, она забыла.
25 августа, четверг
Маша старалась не помнить о том неприятном, что услышала от Тополева, но не помнить не получалось. Она привыкла считать Павла честным и умным, и слышать о нем гадости было противно и больно.
