– Не смей называть моего брата убийцей! – прошипела Кира. Она бы закричала, но неподалеку у входа на кладбище старушка продавала искусственные цветы и иногда с интересом на них поглядывала.
– Прости.
Она отвернулась. Стало тоскливо, одиноко. Она устала от одиночества за долгих четыре года. Ей показалось, что она вернулась в нормальную жизнь, а оказалось, что было и есть как раз одиночество.
– Прости. Ну прости. – Николай развернул ее к себе и обнял. Крепко обнял, она не смогла его оттолкнуть.
– Никогда не называй моего брата убийцей!
– Никогда не назову. Прости.
Его грудь упиралась ей в ребро, Кире стало больно.
Но она бы до самой смерти так стояла.
– Звони, – отпустил ее Николай.
Надина подружка Лиза ответила сразу.
– Здрассте, – шепотом сказала Лиза, когда Кира путано попыталась объяснить, кто она такая. – Мне о вас Ирина Васильевна говорила. Вас Кира зовут, да?
– Да, – подтвердила Кира. – Лиза, я сейчас в вашем городе. Вы не могли бы со мной встретиться?
– Могу, – отчего-то обрадовалась Лиза шепотом. – Я сейчас в сквере у пруда…
Она объяснила, где сквер, Кира постаралась запомнить. Сквер находился минутах в пяти езды от кладбища.
Николай припарковал машину у невысокой ограды сквера. Сквозь редкие деревья виднелся пруд. Пруд был частично затянут ряской, но это Кира заметила, только когда подошла ближе.
– Я тебя здесь подожду, – решил Николай. – Тебе одной она больше расскажет.
Наверное, это было правильно, но Кире отчего-то стало обидно. Чуть-чуть обидно, почти незаметно.
– Если у тебя дела…
– У меня сейчас одно дело – ты, – улыбнулся он.
Кира выбралась из машины, пошла по асфальтированной дороже и почти сразу увидела молодую женщину, покачивающую ногой коляску, сидя на лавочке.
– Лиза? – остановилась рядом Кира.
– Да, – улыбнулась женщина, и Кире тоже отчего-то стало не то чтобы весело, но как-то спокойно.
Строгая светлая коса не гармонировала с короткими шортами, но отчего-то придавала Лизе задорный вид.
– Сколько ему? – кивнула Кира на коляску. Малыш спал, хмурив лобик.
– Четвертый месяц пошел. – Лиза отодвинула коляску подальше, еще раз качнув напоследок.
Кира села рядом.
– Ирина Васильевна сказала, у вас брата убили.
Прав Коля, это вызывает любопытство.
– Да, – кивнула Кира.
– Может, найдут, кто.
– Может, найдут.
– У меня муж тоже машину купил, и я волнуюсь все время. То ли он в кого въедет, то ли в него…
– Брат всегда аккуратно ездил, не знаю, что с ним тогда случилось.
– Ой, да пешеходы тоже виноваты. Я и сама дорогу перебегаю. Перебегала, – поправилась Лиза. – Теперь-то по сторонам смотрю, у меня дети.
– Надя ребенка ждала, – перешла Кира к делу. – Она замуж собиралась?
– Не знаю, – покачала головой молодая мама. – Мы с девчонками сами удивились. Надя ходила с одним, но недолго, он потом в армию ушел, и все.
– Погиб? – ахнула Кира.
– Да нет, – опешила Лиза. – Почему? Просто после армии сюда не вернулся, на Урале где-то живет. Я не знаю точно.
Про возможного отца неродившегося ребенка Лиза не знала ничего. В ночные клубы Надя, конечно, ходила, но про постоянного ее парня никто из Лизиных подруг ничего не знал.
– Надя была скрытная? – спросила Кира.
– Да нет. Почему? – оборот речи Лизе шел. Она при этом забавно пожимала плечами, Кире было весело на нее смотреть. – Как все. Что-то расскажешь, что-то не расскажешь.
– А самая закадычная подруга у нее была?
– Не знаю. Мы мало вместе тусили. У меня жених был, я с ним больше времени проводила, чем с подружками. Она со своей сестрой дружила, – вспомнила Лиза. – С двоюродной. Не помню только, как ее звали.
Сестру звали Викой, Кира помнила слова учительницы Ирины Васильевны.
– Надька сестру часто приводила. Тихая такая девчонка была, неприметная. Но хорошая, не хвасталась никогда, что москвичка. А на похороны не пришла, представляете? – оживилась Лиза. – Ужас! Родную сестру хоронят, то есть двоюродную, а ее нет!
– Может, ее в Москве тогда не было.
– Ну и что? Должна была приехать!
Малыш проснулся, повращал глазками, сморщился. Лиза подхватила его на руки.
Кира улыбнулась ребенку, простилась.
В машине Николая не было, он появился откуда-то сбоку, доедая на ходу мороженое. Второй вафельный стаканчик, для Киры, он держал в руке.
Мороженое оказалось вкусным, но после него захотелось пить, пришлось останавливаться у киоска, покупать воду.
Лиза не спросила, почему Кира начала интересоваться Надей. Она бы тоже на ее месте не спросила, и так все ясно.
«Наверное, стоило все-таки назваться журналисткой», – с опозданием решила Кира, когда они уже въехали в Москву. Она не столько боялась заинтересовать собой убийцу, если, конечно, предположить, что убийца мстил за девушку Надю, сколько просто не хотела глупо выглядеть. Доморощенные следователи всегда выглядят глупо.
– Поднимешься? – равнодушно спросила Кира, когда машина остановилась рядом с ее домом.
– Если не выгонишь, – усмехнулся Коля, не глядя на нее.
– Не выгоню.
Он начал целовать ее в лифте, и больше Кира не думала ни о Денисе, ни о Наде, ни о ее сестре, которая не появилась на похоронах.
Анатолий Михайлович вспоминал о пистолете в самый неподходящий момент. Вот и сейчас, по дороге к Лениному дому в который раз подумал, что пистолет необходимо выбросить. Баловаться с оружием ему уже не по возрасту.
Пистолет он купил в начале девяностых у школьного приятеля. Приятель тогда ушел из армии на вольные хлеба, но связи у него оставались, и пистолет он Анатолию скорее навязал, чем предложил. «Видишь же, что творится, – говорил приятель. – У тебя семья, семью защищать надо».
Слава богу, защищать семью с помощью пистолета Анатолию Михайловичу не пришлось, но возиться с оружием ему нравилось. Несколько раз он даже ездил в лес стрелять по веткам, каждый раз замирая от страха, что его остановят гаишники.
«В выходные выброшу», – пообещал он себе, звоня в домофон.
Лена ждала его у открытой двери, и, обнимая ее, он чувствовал, как уходят тревоги прошедшего дня, как будто он вернулся домой после долгой тяжелой дороги.
– Я тебя очень люблю, Лен, – прошептал он.
– Я тебя тоже, – тихо сказала она.
