– Зачем? – не отставал он.
Она грустно пожала плечами, отвернулась. Он понял, отстал – высшее образование придавало определенный статус. В жизни важны не только деньги.
Он женился на ней через полгода. А еще через год родилась Аля.
– Я ненадолго, – пообещал Анатолий Михайлович.
– Погуляй, Толя. – Жена поцеловала его в щеку. – Хочешь, на дачу поедем?
– Да нет, – решил он. – Жалко тратить время на дорогу.
Двор был пуст, только дворник в оранжевом жилете сметал в небольшие кучки опавшие листья.
Анатолий Михайлович прошел через детскую площадку, свернул к домам, между которыми они вчера шли с Леной. На этот раз у «Фермерских продуктов» никто не курил, только какая-то пожилая женщина, переваливаясь и держась за перила, спустилась с крыльца.
Он вошел внутрь. В крошечном помещении продавали и мясо, и колбасы, и овощи, и хлеб. Помещение было стерильно чистым, и Анатолию Михайловичу неожиданно стало жалко, что таких магазинчиков в Москве скоро совсем не останется.
– Здравствуйте, – улыбнулась ему девушка в кокошнике.
Он не понял, она ли вчера курила у двери.
– Живу рядом, – улыбнулся в ответ Анатолий Михайлович, – а только вчера заметил ваш магазин.
– Ой, да мы здесь давно! – перегнулась через прилавок девушка. – Смотрите, какие продукты! Колбасу возьмите, такая вкусная колбаска!
– Давайте, – согласился он, разглядывая копченое колесико.
Цены на продукты он давно не отслеживал и не знал, но колесико показалось ему недешевым.
Как начать разговор о постороннем, он не представлял, кивнул продавщице и спустился с крыльца.
Этот двор тоже был пуст. Анатолий Михайлович подошел к расколотому дереву, тронул рукой сломанный ствол.
– Во время грозы сломало, – послышался сзади негромкий голос.
Он обернулся. Девушка-продавщица вышла на крыльцо, курила, сбрасывая пепел на асфальт.
– Я читал, во время последней грозы люди погибли, – подошел он к ней.
– Ужас! – покачала головой девушка. – Такой ветер был, ужас! А у нас, представляете, это дерево закачалось, затрещало так противно и упало прямо поперек двора. Тоже могло кого-нибудь придавить. Тут как раз женщина шла. Еще парень был, но он в другую сторону шел. А женщина вполне могла под ствол попасть! Дерево клонилось сильно, когда она проходила.
– Испугалась? – имея в виду незнакомую женщину, которая вполне могла быть очень знакомой, спросил Анатолий Михайлович.
– Наверное, – пожала плечами девушка. – Я ей закричала, стала к нам звать, но она ушла.
– Молодая женщина?
– Молодая.
– Наверное, живет поблизости.
Грозу и убийство связывать было нельзя, но он осторожно спросил:
– У моих друзей, они в этом дворе жили, недавно сына убили. Вы ничего про это не слышали? Правда, убили его не во дворе, убили в квартире.
– Это как раз во время грозы было, – кивнула продавщица. – К нам полиция приходила. Записи с камеры переписали. С заведующей разговаривали, она сказала, что мы никого не видели. Она-то во время дождя на крыльцо не выходила. А у нас ничего не спрашивали. Да у нас и спрашивать бесполезно, мы же не видим, кто по двору ходит. И во время дождя никого не видели, только вот парня и ту девушку с зонтом. Но ведь не она же убила, правда?
– Правда, – улыбнулся Анатолий Михайлович. – Скорее уж парень. Вы его разглядели?
– Нет, – покачала она головой. – Парень от нас далеко был. По-моему, в очках, но я не уверена. В джинсах и в рубашке, это точно, а лицо не помню. А вот девушку я узнаю.
– Почему? – опять улыбнулся Анатолий Михайлович. – У нее что-то характерное во внешности?
– Да нет, – пожала плечами продавщица, немного подумала и серьезно сказала: – Она такая… Одета хорошо. По-моему, я ее где-то видела. Не в тот раз, а раньше.
Анатолий Михайлович посмотрел вверх. Камера на штативе смотрела на крыльцо магазина. Насколько отсюда виден двор, понять было невозможно.
– Спасибо вам, – попрощался он. – Буду к вам заходить.
Разговор, казалось, отнял последние силы. До своего подъезда он шел медленно, заболела голова, противно потянуло в груди, и впервые в жизни Анатолий Михайлович показался себе стариком.
Убирая колбасу в холодильник, он отрезал кусочек, попробовал. Колбаса действительно оказалась вкусной, но заставить себя проглотить ее он не смог и выплюнул в унитаз.
Выпив кофе, подруги еще посидели за удобным столиком. Народу на улице прибавилось, москвичи ценили последние хорошие денечки.
– Вспоминай адрес! – вздохнула Кира. – Пойдем к Альке.
– Кира, неудобно, – укоризненно улыбнулась Маша. – Давай хоть позвоним для начала.
– Найди адрес, а там подумаем! – отрезала Кира.
Маша послушно достала телефон, стала рыться в электронной почте. К собственному удивлению, искала недолго, и письмо от Али, в котором та когда-то прислала ей свой новый адрес, нашла.
Теперь пришлось посмотреть карту. Нужный переулок располагался недалеко. Странно, что название переулка показалось незнакомым, наверняка в детстве они по нему бегали.
– Рядом с родителями квартиру купила, – почему-то недовольно сказала Кира. – Чтобы было кому ребенка подкинуть.
– У нее на няню наверняка деньги есть, – не согласилась Маша, поднимаясь. – Если есть деньги на квартиру в центре, на няню точно есть.
Кира тоже неохотно поднялась. Оглядевшись, двинулись в сторону подругиного переулка.
– Знаешь, мне не хочется с ней встречаться, – неожиданно решила Маша. – С какой стати? Зачем навязываться?
– Ладно, ну ее к черту, – подумав, согласилась Кира.
Подняла голову, посмотрела на табличку, висевшую на ближайшем доме. Оказалось, что они почти у Алиного дома.
Наверное, нужно было повернуть назад, но они прошли мимо шлагбаума, загораживающего въезд во двор, побрели вдоль одного из недавно выстроенных домов. Окна первого этажа были пустыми, грязными, видимо, первые этажи предназначались для кафе или иных коммерческих заведений, но желающие обосноваться здесь не торопились.
Дом закончился детской площадкой, точно такой же, как в любом московском дворе. Домик-горка, качели. Машу это удивило, сюда просились совсем другие детские аттракционы. По краю площадки стояли лавки, и на одной из них сидела Аля.
Маша отчего-то замерла, увидев подругу, а Кира решительно шагнула вперед.
– Привет! – неприятно улыбнувшись, остановилась Кира перед Алей.
– Привет. – Аля посмотрела на подруг равнодушно, как будто видеть их в собственном дворе было совершенно обычным надоевшим делом.
