– Добрый вечер! – удивленно окликнул он ее, выбираясь из машины.
Она обернулась, сразу его узнала и заулыбалась.
– Вам куда? – Анатолий Михайлович сжал пальцами подбородок и быстро опустил руку. Когда-то жена изучала язык жестов и рассказывала ему, как нужно вызывать к себе симпатию собеседников. Дотрагиваться до подбородка нельзя было ни в коем случае. – Я вот только подъехал, он кивнул на машину. – Давайте отвезу вас. Москва сейчас пустая, ездить одно удовольствие. Я люблю водить машину, а ездить мне особо некуда. Только на дачу.
– Ой, спасибо вам. Не надо, я так доберусь. Мне далеко… – Она назвала один из окраинных районов.
– Садитесь! – решительно сказал он и повторил, потянув ее за плечо. – Садитесь!
Она замялась, но не потому, что боялась его, а просто потому, что не хотела утруждать незнакомого чужого человека. Он сейчас чувствовал ее так, как будто знал всю жизнь, и мимолетно этому удивился.
Он продолжал тянуть ее за плечо, и девушка послушно шагнула к машине. Анатолий Михайлович сунул руку в карман, нащупал веревку, отпустил.
– Москвичка? – трогая машину, поинтересовался он.
– Нет. – Она засмеялась.
Конечно, девушка приехала из глубинки. Теперь об этом жалеет. Дома лучше. Вообще-то с работой в родном городе плохо, но ведь продавщицей и там можно устроиться, правда?..
Анатолий Михайлович свернул на Садовое. Мэра ругают, но ночной город был красив, дома подсвечены в меру, строго и без излишеств.
Они с подружкой приехали три года назад. Сначала в Подмосковье квартиру снимали, а теперь в городе. Повезло. Покупательница одна предложила и берет недорого, сейчас ведь квартиру сдать трудно…
Он повернул с Садового направо, к области. Нужно будет заехать на мойку. Стопроцентно микрочастицы ее одежды не удалишь, но подстраховаться нелишне.
Она твердо решила вернуться домой. Еще два месяца проработает – и все!..
Справа потянулась стена деревьев. Парк был чуть в стороне от прямого пути к ее району, и девушка совсем не удивилась.
Анатолий Михайлович опустил руку в карман и сжал в кулаке моток веревки…
4 сентября, воскресенье
Сидеть на работе в воскресенье было обидно. Коля собирался поехать к родителям, и Кира старалась не надоедать ему звонками. Вот ведь странно, еще недавно она верила, что он ее бросил, а сейчас была абсолютно убеждена, что он никогда не сможет этого сделать. Вот так несчастные женщины и попадаются на удочку проходимцев. Верят вопреки всему.
Телефон зазвонил, когда она уже начала поглядывать на часы – рабочий день подходил к концу.
– Кира, – сказал в трубку сосед Иван Яковлевич. – Я тут вспомнил кое-что. Денис меня спрашивал насчет генетической экспертизы. У меня племянник этим занимается, я тогда Денису телефон племянника дал. Теперь вот вспомнил про это, поговорил с племянником. Денис ему звонил, они договорились, что он привезет племяшу генетический материал, но не привез. Ты ничего про это не знаешь?
– Нет, – с горечью призналась Кира.
Она ничего не знала про брата.
Она несколько лет ничего не хотела о нем знать.
Кира убрала мобильный в сумку, покачалась в кресле.
Для их семьи проведение генетической экспертизы было чем-то чуждым, невозможным. В их семье от детей никто не отказывался, в их семье все друг друга любили.
Только она на какое-то время перестала любить Дениса.
Об экспертизе мог попросить кто-нибудь из Денискиных знакомых…
У самого-то у него не могли появиться сомнительные дети, раз он был в местах, достаточно отдаленных.
Кира резко выпрямилась в кресле и замерла.
«Остановись, – осекла она себя. – Однажды уже нарисовала себе детектив. С Викой. А оказалось все банально просто».
Марина вышла проводить клиентку, Кира дежурно похвалила стрижку.
Денис разглядывал их детские фотографии…
Не может быть!
До ареста у него не было другой девушки, кроме Альки…
Кира опять схватила телефон, еле дождалась, когда Маша ответит.
– Маш, когда у Альки родился ребенок?
Маша вспомнила, назвала число.
– Ты представляешь, – с обидой сказала подруга, – она мне даже не говорила, когда должна родить. Сказала, что сын родился, только через месяц. Я тогда позвонила просто так, поболтать, она и сказала, что сыну уже месяц.
Кира прикинула, ребенок вполне мог быть Дениса.
– Ты его вчера разглядела, Данилу?
– Ну… – замялась Маша и ахнула: – Денис?..
– Денис разглядывал детские фотки, – напомнила Кира. – Помнишь, альбом лежал раскрытый?
– Аля не хотела со мной встречаться, – начала рассуждать подруга. – Я просила ее прислать фотки малыша, она не прислала.
– А мужа ее ты видела? – нетерпеливо перебила Кира.
– Ты его тоже видела, – напомнила Маша. – Он к Алькиному папе приходил, мы с ним у них дома сталкивались. Вспомни, мы не один раз его видели. Темненький такой. В нем азиатское что-то.
В маленьком Даниле не было ничего азиатского. Или было?
– Мне сейчас позвонил сосед. Денис интересовался у него генетической экспертизой. У соседа родственник эксперт или что-то в этом роде.
Маша помолчала и тихо посоветовала:
– Не лезь в это дело. Ребенку лучше не будет, только хуже. У него есть мать и отец, а как там на самом деле, не наше дело.
– Ладно, Маш, пока! – не стала возражать Кира.
Запирая салон, она не смотрела на стоящие рядом машины. Знала, что ее ждут. Иначе и быть не может.
Она повторяет печальный опыт миллионов обманутых женщин.
Рядом с салоном Коля припарковаться не смог, но Кира даже на секунду не занервничала, проходя мимо ровно стоящих машин, и наконец нашла «Тойоту».
Николай что-то читал в телефоне. Кира села рядом с ним, потерла виски.
– Я по тебе скучал, – серьезно сказал он и скупо улыбнулся.
– Я по тебе тоже, – так же серьезно ответила Кира.
Она всегда будет ему верить. Вопреки всему.
– Коля, давай сначала в центр заедем. – Она назвала адрес и объяснила: – Это недалеко от моего дома. То есть от родительского.
– Зачем? – Он вырулил на дорогу, остановился у «зебры», пропуская пожилую даму.
– У меня, возможно, есть племянник.
– А отец у племянника есть? – помолчав, спросил Николай.
– Есть, – кивнула Кира.
– Кира…
– Мы только посмотрим. – Она знала, он сейчас скажет примерно то же, что и Маша.
