Она никогда не выходила из дома без денег и банковских карт, но няне это знать необязательно.
С сумкой получилось хорошо, папа должен быть доволен.
– Ой, как жалко сумку-то!
– Жалко, – согласилась Аля и философски заметила: – Но пусть это будет наша самая большая неприятность.
Леся отперла дверь, потянула Данилку за руку, но ребенок вырвался, прижался к Алиным ногам.
– Иди гулять, Данечка, – погладила его Аля. Наклонилась, поцеловала.
Она когда-то читала, что дети улавливают настроение взрослых без слов. Дети и животные.
От ласки сына захотелось плакать. Аля заперла за няней и ребенком дверь и вытерла глаза пальцами, стараясь не размазать тушь, которую успела нанести утром.
Воскресенье прошло отлично. Павел предложил навестить тетку, Маша не возражала. На самом деле тетка была очень дальней родственницей, свекровь как-то объясняла Маше степень родства, но Маша быстро запуталась и забыла объяснение за ненадобностью.
Тетя Нина, которую Павел звал Нинулей, жила в отличном загородном доме, а две московские квартиры сдавала. Одна квартира была ее собственной, а вторая когда-то принадлежала последнему Нинулиному мужу. Мужей у тетки было три, с каждым она жила всего по нескольку лет, после чего благополучно их хоронила.
Характером тетя отличалась забавным. Любила пожаловаться на безденежье, на нездоровье, но и в то, и в другое верилось слабо. Старушка ни в чем себе не отказывала, смотрела все модные спектакли, хотя цены на билеты впечатляли даже Машу. Ну а нездоровье ее сводилось к слабости, которая мешала ей доходить на утренней прогулке до дальнего леса. «Дальний» лес располагался километрах в трех, и Маша была в нем лишь однажды, поскольку прогулка считающей себя абсолютно здоровой Маше оказалась почти не по силам.
Впрочем, Нинуля к своему брюзжанию относилась с юмором и вообще была дамой с юмором, и поездки к пожилой родственнице Маша любила.
Павел пошептался с теткой, Маша повалялась в гамаке, потом Нинуля накормила их потрясающим обедом. Готовила тетке приходящая из ближайшей деревни молодая женщина, а Нинуля кухаркой руководила. Потом Маша и Павел погуляли по опушке леса, прошлись вдоль большого пруда и в Москву вернулись уставшие и совершенно довольные прошедшим днем.
– Ты знаешь, – усмехнулся Павел за завтраком, – Нинуля опять поменяла завещание.
– И что теперь? – засмеялась Маша.
– Теперь она Варе и Сережке не оставляет ничего, а все оставляет мне.
Изменение завещания было одним из любимых занятий тетки. Маша считала, что старушка просто так развлекается, но наследники каждый раз начинали всерьез нервничать. Наследников у Нинули было трое – Павел и его двоюродные брат Сергей и сестра Варя. На самом деле были еще родители Павла, родители Сережи и Вари, еще какая-то родня, но завещание обычно распространялось только на молодое поколение.
И если Павел, у которого зарплата была вполне достойной, мог позволить себе искренне смеяться, наблюдая причуды родственницы, то Варя, которая одна растила пятилетнюю дочку, на гипотетическое наследство смотрела вполне серьезно. Сережа тоже, поскольку постоянной работы не имел. Работу он менял примерно раз в полгода, причем кардинально, то играл в каком-то ансамбле, то создавал фирму по организации всевозможных детских праздников. Однажды даже открыл с каким-то другом крошечное кафе, но этот бизнес совсем не пошел, продержался всего пару месяцев.
Нинуля за Сережу страшно переживала и, как подозревала Маша, была главным спонсором всех его начинаний. В то же время тетка и злилась на племянника вполне серьезно и исключала его из завещания каждый раз, когда очередная Сережина идея терпела фиаско.
На Варю тетка давно махнула рукой. Варя в глазах Нинули была откровенной неудачницей и позорила семью. Варя преподавала в колледже, подрабатывала репетиторством, и времени у нее не хватало ни на что, кроме ребенка.
– Сережа опять без работы, а Варька не смогла приехать к Нинуле, потому что малышка заболела. Нинуля собралась ее замуж выдать за сына какой-то приятельницы, организовала совместный обед, а Варя не приехала. Правда, Варька и не знала, что будут смотрины, Нинуля хотела сделать ей сюрприз. – Павел покачал головой и засмеялся.
– Варя знает, что ее вычеркнули из завещания? – Родственница Павла Маше нравилась, и она ее искренне жалела.
– Нет. – Павел отодвинул тарелки, пошел в комнату переодеваться. – И Сережа еще не знает.
– Паш, – Маша отправилась вслед за мужем, – нужно Варе сказать.
Обратное включение в завещание обычно происходило после того, как обездоленный наследник заглаживал перед теткой свою вину. Для этого нужно было ездить к ней почаще, сочувствовать теткиным болезням и всячески выражать свою привязанность.
– Зачем? – Павел посмотрел на себя в зеркало, остался доволен, чмокнул Машу. – В первый раз, что ли? Время пройдет, Нинуля опомнится.
– Но… Все-таки она действительно старая…
– Значит, Варьке не повезет.
Муж снова ее поцеловал, сунул в карман пиджака бумажник, а в карман брюк ключи. Маша заперла за ним дверь.
Павла тетка вычеркнула из завещания, когда он женился на Маше. Чем ей не угодила Маша, было непонятно, скорее всего тем, что Павел не привез невесту до свадьбы и не спросил у тетки позволения жениться.
Обо всем этом Маша узнала потом, когда Павел снова сделался законным наследником. После свадьбы они часто ездили к тетке, Павел целовал родственницу в щеку, восхищался деревенским воздухом и мечтал, как тоже будет жить за городом на пенсии.
Нинуля сменила гнев на милость месяца через три, и к тетке Павел и Маша стали ездить значительно реже.
Тогда именно Варя предупредила Павла, что Нинуля капитально на него разозлилась.
«Господи, о чем я думаю? – упрекнула себя Маша. – Конечно, Павел поделится наследством и с Варей, и с Сережей, если, не дай бог, с Нинулей случится непредвиденная беда».
Тополь за окном, летом закрывающий окно кухни, уже заметно пожелтел. Маша сделала себе кофе, понаблюдала за воробьями, скачущими с ветки на ветку.
Радость от проведенного с мужем дня пропала. Вместо нее не давала покоя противная мысль – если он способен поступить так с кем-то, он поступит так с тобой.
«Ко мне это не относится», – заверила себя Маша, оделась и отправилась в магазин за продуктами.
На улице было тепло и солнечно, и в ее жизни все было отлично.
Кире приснился маленький мальчик. Мальчик из сна совсем не был похож на Алькиного сына, но Кира точно знала, что это ее племянник. Она вела мальчика за руку, они спешили к Денису, потом Кира потеряла ребенка в толпе, никак не могла найти и проснулась от ужаса.
– Ты что? – проснулся Коля. – Ты что, Кира?
– Ничего. – Глаза оказались мокрыми, Кира вытерла их рукой. – Я сейчас потеряла своего племянника.
