Сначала она столкнулась с Денисом в подъезде. Она точно знала, когда он возвращается из института. Шел дождь, и он пошел ее проводить.
– Знаешь… – сказала Аля на ступеньках своего дома. – Ты только не смейся, ладно? Ты мне очень нравишься…
Денис тогда только удивился, даже пошутил необидно, но смотреть на Алю с тех пор стал по-новому, ласково. Даже на Машку так не смотрел.
Потом он на Машу перестал смотреть совсем. Получилось все проще, чем Аля предполагала.
Всем на беду.
Солнце скрылось, и сразу стало холодно. Аля поднялась и быстро направилась к подъезду.
У полиции нет никаких доказательств.
Кира уже подошла к станции метро, но резко остановилась, достала телефон и отошла в сторонку, к огороженному низким заборчиком газону. Мимо сновали прохожие, Кира повернулась лицом к клумбе, аккуратным кругом желтевшей среди зеленой травы. Желтые цветы под ветром шевелили лепестками и казались жалкими и несчастными. Знали, наверное, что скоро зима.
Кира порылась в сумке, нашла визитницу и позвонила одному из полицейских, оставивших ей визитки. Визиток было две, она взяла первую попавшуюся.
– Покажите мне еще раз ту запись с камеры, – попросила Кира. – Где женщина входит в подъезд.
Она увлеклась племянником и совсем забыла, что нужно искать убийцу брата.
– Мы опросили всех соседей, – вздохнул парень полицейский. – Она не приходила ни в одну из квартир.
Запись она просматривала долго, полицейский ее не торопил.
– Узнали? – наконец спросил он.
Кира покачала головой – нет. Лица женщины видно не было. В кадр несколько раз попала сумка. Светлая сумка висела у женщины на плече.
Сумка была очень похожа на ту, которую нянька отняла у азиатки. И на ту, которая стояла на лавке рядом с Алей, когда они с Машей решили навестить старую подругу.
Если бы на кадрах действительно была Алька, она бы выбросила сумку давно. Сразу же.
Аля забыла сумку, а азиатка подобрала? Очень похоже. Если бы сумку нагло украли, нянька вела бы себя по-другому, наверняка закричала бы что-нибудь про полицию.
По фигуре в целом женщина походила на Алю, но могла быть и одной из миллионов других женщин.
Правда, у миллионов других женщин не было повода приходить к Денису, а у Али был.
Наверное, надо было сказать, что женщина напоминает ей бывшую невесту брата, но Кира не сказала. Выйдя из полиции, она позвонила Але.
– Ты приходила к Денису в день убийства? – спросила Кира.
Она вдруг почувствовала, что очень устала. Захотелось немедленно домой, выпить крепкого чаю и лечь спать под тихую музыку.
– Ты что, спятила? – тихо спросила Аля. – Зачем мне к нему приходить?
– Поговорить о вашем сыне!
– Что?! – выдохнула подруга.
– Да ладно тебе! – устало вздохнула Кира. – К Денису приходила женщина, и я думаю, что это ты. В полиции есть видеозапись.
– Дура! Проверься в психушке!
Кира услышала тихий щелчок – подруга отключилась.
Она еще немного постояла около клумбы и медленно пошла к своему бывшему дому.
Соседу в дверь она позвонила без предварительного звонка, бабушка наверняка укоризненно покачала бы головой.
– Заходи, – посторонился Иван Яковлевич.
– Помните, вы мне говорили, что женщину видели, когда Дениса убили? – Кира сбросила туфли, Иван Яковлевич протянул ей пушистые тапочки.
– Помню.
– Вы ее узнаете, если я вам фотку покажу?
– Вряд ли, – сосед покачал головой. – Не разглядывал я ее. Чаю хочешь?
– Хочу.
Кира помолчала, глядя, как сосед достает заварной чайник. Сам он, судя по всему, заваривал чай прямо в чашке, потому что чашка с остатками заварки стояла на столе прямо перед Кирой. Заварной чайник был красивый, изящный, Кира повертела его в руках. Китайский, наверное.
– Япония, – сказал Иван Яковлевич, усевшись напротив.
Кира вздохнула, поставила чайник опять на стол и провела пальцем по скатерти. Скатерть тоже была очень красивой, из чего-то легко моющегося и с редкими веточками на сером фоне. Тоже, наверное, Япония.
Она сделает ремонт в родительской квартире и будет покупать очень красивые мелочи. Например, такую же скатерть на кухонный стол.
– У Дениса раньше была девушка, – вздохнула Кира. – Даже, можно сказать, невеста. Вы знали?
– Откуда же мне знать? – удивился старый сосед. – Ходила к вам какая-то молодежь, и к тебе, и к Денису, но я за вами не следил…
– Ну… может быть, Денис вам рассказывал.
– Мы с ним больше о жизни говорили, – усмехнулся Иван Яковлевич. – А не о девушках.
Девушки тоже были частью жизни, но Кира поправлять соседа не стала.
– У нее ребенок, и я думаю, что это ребенок Дениса.
– Бывает, – заметил сосед.
– Это мой племянник!
– Генэкспертиза тебе для этого?
Кира не ответила, и так ясно.
– А она, мать, говорит, что ребенок не Дениса.
– Ей виднее. Она замужем?
– Замужем.
– Счастлива?
– Откуда я знаю! Наверное.
Еще бы Альке не быть счастливой. Муж, ребенок и денег куры не клюют. Подруга становилась счастливой, когда получала, что хотела. А получала желаемое она всегда, ей везло. Знала ведь, что Денис Маше нравится, а нацелилась на него и взяла свое. Маша про свои чувства никогда не рассказывала, но все видели и знали, и Кира, и Аля.
– Ну и чего ты хочешь?
Она хотела взять маленького Данилку на руки. Побаюкать.
– Не лезла бы ты туда, – в сердцах сказал сосед. – Зачем чужому счастью мешать? Кстати, ты знаешь, что кое-кто из соседей хлопок слышал? Только никто не понял, что это выстрел. Полиция нас всех по нескольку раз опрашивала.
– Нет, – покачала головой Кира. – Только сегодня с ними разговаривала, а мне они про это ничего не сказали.
– Слышали хлопок, – подтвердил Иван Яковлевич. – Но у нас стены капитальные, сама знаешь. Гранату взорвут, а решат, что петарда.
– Во сколько это было?
– Около пяти.
– Значит, полиция что-то делает, – хмыкнула Кира. – А я думала, они совсем не шевелятся.
– Ну и зря ты так думала! Там такие же люди, как везде. Есть без совести, а есть и с совестью… Кстати, парнишку в очках, которого я тогда видел, я потом несколько раз встречал. Живет он здесь, в соседнем подъезде.
Кира еще посидела со стариком, уходить ей не хотелось и было очень жаль потерянных в одиночестве лет.
