Домой она приехала перед самым приходом Коли, приготовить нормального ужина не успела, да и не из чего было, сварила пельменей и пообещала себе больше такого не допускать.
Лену Анатолий Михайлович увидел, едва выйдя из метро. Она его не заметила, прошла мимо метрах в трех, нырнула в стеклянную дверь. Он сделал несколько шагов и остановился.
Бывшего чувства, когда его тянуло к Лене, как будто без нее ему не хватало воздуха, больше не было. Только глухая тягучая тоска. Как будто еще несколько дней назад, когда он постоянно думал о Лене, он был живым, а теперь сделался мертвым. Живой он был способен любить, а мертвый оказался совсем без эмоций.
На какой-то момент ему все-таки захотелось рвануть вслед за Леной, догнать, зарыться лицом в ее волосы и забыть про весь тот ужас, который на него обрушился.
Анатолий Михайлович повернулся и медленно пошел к дому. Потом не выдержал и свернул к магазину.
В маленьком помещении какая-то молодая мама с двумя детьми уже расплачивалась за покупки. Один ребенок был совсем маленьким, лет двух, держался за материну ногу и весело улыбался. Девочка постарше крутила в руках куклу, очень красивую, в роскошном бальном платье. Когда росла Аля, таких великолепных кукол не было.
Анатолий Михайлович позавидовал молодой женщине. Ей вряд ли приходится решать проблемы, которые мучают теперь и его, и дочь.
Продавщица его узнала, заулыбалась, потянулась за хлебом.
– Нашли убийцу? – доставая бумажник, спросил он.
– Ой… – Женщина тяжело вздохнула, покачала головой и перегнулась к нему через прилавок. – Водителя нашего арестовали. Стасика. Он нам воду возит и соки. Стасик за Таней ухаживал, только он ей не нравился. А зря, хороший парень. Вежливый. Татьяна иногда с ним гуляла, в ресторан ходила. А серьезного ничего не хотела. Наверное, богатого ждала. Вот и дождалась…
Женщина опять повздыхала.
– Только я не верю, что это Стас. Не верю, хоть меня режь. Не мог Стасик такого сделать, я его лет пять знаю. А полиции лишь бы кого-нибудь схватить…
– Разберутся, – успокоил Анатолий Михайлович. – Если не виноват, отпустят.
– Отпустят! Да им бы только отчитаться.
– Разберутся, – повторил Анатолий Михайлович. – Сейчас не сталинские времена. Без доказательств не осудят.
В магазин зашли, громко переговариваясь, два молодых парня. Анатолий Михайлович попрощался, вышел.
Тоска, которую он почувствовал, увидев Лену, усилилась, захлестнула. Меньше всего он хотел, чтобы осудили невиновного. Меньше этого он хотел только, чтобы осудили дочь.
Незнакомого парня было жалко невыносимо, тюрьма казалась Анатолию Михайловичу страшнее смерти.
Он почти дошел до подъезда, когда заметил дочь. Аля поднялась со скрытой кустами лавки.
– Что? – хмуро спросил он.
Она подняла на него обиженные глаза, и он тоскливо замер. Мозг отказывался принимать что-то еще.
– Папа… – пролепетала она. – Папа…
– Ну говори! – Он схватил ее за плечо и сразу отпустил – мимо прошла недавно появившаяся соседка, поздоровалась, с интересом их оглядев.
– Пойдем домой! – Анатолий Михайлович шагнул к подъезду, набрал код домофона.
В лифте Аля молчала, и это давало надежду на то, что ничего по-настоящему ужасного больше не произошло. Иначе не выдержала бы.
– Кать, мы поговорим немного, – крикнул он жене. – Ужин нам организуй!
– Привет, мам. – Дочь поцеловала вышедшую им навстречу мать, он протянул жене пакет с хлебом.
– Говори! – Он пропустил Алю в комнату, закрыл дверь и привалился к ней спиной.
– Мне звонила Кира… – Дочь забралась с ногами на диван, как когда-то в детстве, и ему стало неприятно на нее смотреть, как будто она больше не имела права походить на девочку, ради которой он мог отдать все, включая собственную жизнь.
– Она стала кричать, что это я приходила к Денису. В полиции есть запись с камеры…
– Стоп! – перебил он. – Кира сказала полиции, что на видео ты?
Как только дочь попадет в поле зрения полиции, они расколют ее за пять минут. Они заставляют признаваться матерых преступников.
От недавней глухой тоски не осталось ничего. Он умел подавлять эмоции в нужный момент.
– Н-не знаю, – растерялась Аля.
– Узнай!
– Не могу. – Она опустила глаза. – Мы поругались.
– Кончай чушь нести! – заорал он и тут же заговорил тише: – Звони прямо сейчас, проси прощения и узнавай, что Кира сказала полиции!
– Папа! – Аля похлопала глазами, и опять это показалось ему пародией на прежнюю Алю. На глупую маленькую девочку, которую он очень любил. – Но ведь пистолета нет…
У него не было времени объяснять ей, что и без пистолета она запросто окажется в тюрьме.
– Звони!
Кира ответила не сразу. Он уже начал мучительно думать, что еще можно сделать прямо сейчас. К счастью, дочь заговорила.
– Кира, меня там не было. – Говорила она хорошо, устало, но твердо. – Правда! Я приходила к Денису, но раньше, не в тот день. Мне его было так жалко! Слушай, я не хочу, чтобы Костя об этом знал. Конечно, у нас с Денисом ничего не было и быть не могло, но…
Дальше дочь молчала, а потом бросила телефон рядом с собой.
– Ну что? – Он пожалел, что не заставил ее включить громкую связь.
– Сказала, что я вру. Говорит, завтра пойдет в полицию.
«Кира не допускает, что брата могла убить ее подруга, – понял Анатолий Михайлович. – Девчонки поругались, и одна хочет потрепать другой нервы. Кира не стала бы ждать до завтра, если бы разговаривала сейчас с убийцей».
– Пап, она знает, что Данилка…
– Ладно, все! – оборвал он и, оторвавшись от двери, крикнул жене: – Кать! Мы идем ужинать!
Ужинать дочь не осталась, ласково попрощалась с матерью, кивнула ему.
Анатолий Михайлович сел за стол и через силу заставил себя проглотить очень вкусное мясо. Он улыбался жене и не видел ее, и поэтому не заметил, что постарела она еще больше.
Ему нужно было немедленно решать с Кирой.
8 сентября, четверг
Заснуть Анатолию Михайловичу не удалось. Это было плохо, потому что голова нужна была исключительно ясная. В первом часу мелькнула мысль принять снотворное, но делать этого он не стал, спать оставалось немного, и находиться утром под действием снотворного он не мог себе позволить.
Дочери он позвонил ровно в семь, проклиная себя за то, что не догадался все узнать вчера.
– Ты знаешь, где она живет? – спросил он. Имя Киры он произнести не смог, но дочь поняла все правильно и назвала адрес.
