Но затем во дворце заговорили, что Нейл Мортифер отправился в другой мир, чтобы тайком привести своего бывшего нихила, отосланного туда самим императором семнадцать лет назад. Леон и этим слухам не придавал значения, на все истерики дочери отвечая недовольным пожатием плечами. Какая разница, кого трахает твой муж, если официально его женой и единственной наследницей его имущества являешься ты, неоднократно говорил он дочери. Какая разница, где он проводит своё свободное время, если в высшем свете его имя прочно связывают только с тобой, убеждал он её.
Селена начала часто приезжать в гости, срывалась на крики, крушила комнаты и убивала слуг десятками, выпуская пар, чтобы со спокойной и холодной головой снова отправиться домой и смиренно ждать появления супруга. Будучи неглупой женщиной, она понимала, что тот не позволит в свой адрес ни одного упрёка.
Наверняка Нейл знал, что именно по её приказу по всему Континенту искали девушек, похожих на Лию Милантэ, и привозили в усадьбу Мантелла, где их ждала долгая и мучительная смерть от его разъярённой обманутой жены. На лбу каждой покойницы красовалось выжженное клеймо с надписью «НМ13» – единственная месть, на которую была способна Селена без страха прогневать грозного мужа.
Чего не смог простить Леон своему зятю, так это сорванной инициации не рождённого ещё ребенка. Для Деуса нет большего позора, чем показать свою слабость. И неважно в чём. В жестокости ли, в кровожадности ли, в мудрости ли или в возможности произвести на свет новую жизнь, ребенка, который никогда не станет полноценным, сильным членом общества, способным отстаивать интересы семьи. Деусы по своей сути всегда были одиночками. Слишком алчные и жестокие, они способны были на предательство куда больше любых других существ. Но в мире, в котором у всех силы примерно равны, нет более разумного способа стать над другими, чем сбиваться в группы, и лучше всего, если эту группу связывает не просто общий интерес, но и кровное родство.
Нейл этим своим поступком подписал смертный приговор и своему сыну, и браку. Селена словно с цепи сорвалась, теперь её целью в жизни стала месть шлюшке, из-за которой муж не просто планомерно унижал её перед всем обществом, но и практически обрёк её дитя родиться слабым. Вот только Нейл обеспечил слишком хорошую защиту своему нихилу.
А потом словно гром среди ясного неба – Селена потеряла ребенка. Такое среди Деусов происходило раз в десятилетия. И свидетельствовало о слабости рода как отца, так и несостоявшейся матери.
Видимо, всё же ублюдок значил для нее куда больше, чем думал сам Леон, она просто не выдержала того давления, которое оказывала местная аристократия, сопровождая её жалостливыми взглядами и громкими перешёптываниями. Униженная гордость от понимания, что её променяли на самую обычную смертную, всё же сказалась на здоровье плода, саму Селену еле откачал верный доктор семьи Мантелла.
А её непутёвый муж в это время пропадал где-то со своей жалкой любовницей. На сообщение о выкидыше он прислал гонца с запиской, что сожалеет о произошедшем и желает жене скорейшего выздоровления. Большего унижения, чем в тот вечер, Леон Мантелла не испытывал никогда.
И сейчас Леон кожей чувствовал омерзение, исходившее от Мортифера, склонившего набок голову и откровенно разглядывавшего его. На какой-то миг Мантелла словно током пробило от мысли, что Нейл таким образом читал его сознание, а потом обуяла злость на самого себя за то, что испугался, за то, что до сих пор тело прошибает холодным током, когда думает о силе зятя.
– Господин, – один из стражников поклонился, – по поручению императора…
Мантелла молча махнул рукой, поворачиваясь спиной и направляясь к величественному саду, раскинувшемуся на многие километры вокруг особняка. Он любил находиться на своей территории. Как и всякий сильный, но всё же трусливый зверь, Леон предпочитал большую часть времени находиться в своём поместье, чем во дворце, больше напоминавшем серпентарий, кишевший змеями. Но сейчас он не чувствовал себя в безопасности. За его спиной притаился хищник, слишком опасный и слишком непредсказуемый, чтобы позволить себе расслабиться.
И пусть зверь был накрепко привязан цепями и не имел очевидной возможности напасть на него, пусть его способности были заблокированы магическим камнем, но Леон Мантелла никогда не был настолько самоуверен, чтобы позволить себе пренебрегать собственной жизнью.
Портал скрывался в невысокой постройке, напоминавшей узенькую часовню, куда люди приходили молиться своим богам. Неплохое прикрытие для Деуса, не верящего в высшие силы, но имеющего не менее сотни смертных слуг.
Леон достал огромную связку ключей, руки его дрожали, пока он выбирал подходящий, и Нейл усмехнулся. Мантелла вздрогнул от тихого звука, раздавшегося в ночи подобно выстрелу из оружия. Открыл дверь, пропуская по очереди стражников, и когда Мортифер поравнялся с ним всё с тем же оскалом на губах, прошептал:
– Когда-нибудь, Мортифер, я сам лично приду кормить тебя… я увижу своими глазами, как низко ты опустился, какой жалкой тварью ты стал. – Он сглотнул, увидев, как заплясали демоны в синих глазах заключенного. – Я обещаю тебе.
Бывший консул остановился, его руки напряглись, звенья цепи впивались в кожу, и Мантелле вдруг показалось, что если захочет, Мортифер сможет разорвать сталь.
– Ты обязательно покормишь меня, Мантелла. Своей жалкой душонкой. – Нейл клацнул челюстями, усмехнувшись снова, когда тот невольно отпрянул. – Я обещаю тебе.
В этот момент один из конвоиров подтолкнул Мортифера в спину, и он молча шагнул в телепорт, слепивший своим ярким светом.
Мантелла дождался, когда последний стражник войдет в портал, и глубоко вздохнул, запирая каменную дверь на засов. Возвращаться они будут пешим ходом, а благородный аристократ бросил победный взгляд в сторону постройки, в которой скрылась спина ненавистного зятя, и, едва не насвистывая, направился к дому. Нейла Мортифера практически заживо похоронили, и это значило, что его прямым и первым наследником становилась Селена, а фактически – сам Леон. Замужество дочери оказалось не таким уж плохим вложением средств.
* * *
Нейл в последний раз оглянулся назад, схлестнувшись взглядом с четвёртым конвоиром. Сияние портала медленно затухало и вскоре исчезло вовсе. Это означало, что с той стороны его запечатали. Впрочем, Нейлу телепорт был незачем, но он ощущал неясное беспокойство за тех, кто вёл его сейчас. Возможность спокойно вернуться домой была бы далеко не лишней для некоторых из них.
Они прошли через узкую лесополосу, скрывавшую переход, и наконец выбрались к месту, которое Нейл знал как свои пять пальцев. Вокруг них раскинулась тихая степь. Нейл молча выжидал, усмехаясь каждый раз, когда тот или иной стражник вдруг останавливался словно вкопанный, невольно втягивая голову в шею; шаги их со временем замедлялись, фигуры сковывало дичайшее напряжение. Нейл понимал их состояние. Он и сам, впервые попав сюда, к границе с куполом, ощутил этот непонятный страх.
Мёртвые степи. Здесь за версту веяло Смертью. Ни шелеста крыльев птиц, ни писка грызунов, ни запаха зверья. Ни одного лишнего звука, только завывание ветра и тихий шум листвы за спиной. Но чем дальше вперед ты идешь, тем безмолвнее становится лес, и теперь только один ветер поёт свою жуткую песню, приветствуя очередной дар смерти. Здесь умирали даже запахи. Нейл по привычке повёл носом, ощутив лишь приглушённую вонь эмоций своих сопровождающих. Вокруг не было ни одного запаха. Ни травы, ни земли, ни дождя, который прошёл не так давно. Словно это место было вне пространства.
