Репликатор же генов существует только в одной физической форме — в виде цепочки ДНК (в зародышевой клетке). Хотя она и может скопироваться в другое место организма путём трансляции в РНК и проявиться в поведении, но ни одна из этих форм не будет репликатором. Идея о том, что поведение может быть репликатором, — это форма ламаркизма, поскольку предполагается, что поведение, изменившееся под влиянием обстоятельств, будет унаследовано.
Из-за того, что у мема две чередующиеся физические формы, в каждом поколении ему приходится выживать в двух разных и потенциально не связанных между собой механизмах отбора. Форме в виде памяти в мозгу приходится вынуждать обладателя воспроизвести поведение, а форме поведения приходится делать так, чтобы получатель запомнил мем и воспроизвёл его.
Так, например, хотя религии предписывают нам такое поведение, как, например, воспитание детей в религиозном духе, одного намерения передать мем своему ребёнку или ещё кому-то совершенно недостаточно, чтобы это произошло. Поэтому подавляющее большинство попыток основать новую религию проваливаются, как бы сильно основатели ни старались её распространить. В таких случаях происходит вот что: идее, которую люди приняли, удалось заставить их воспроизвести различные виды поведения, включая то, которое должно вынудить их детей и других людей делать то же самое, но поведению не удалось заставить эту идею закрепиться в головах получателей.
Существование долгоживущих религий иногда объясняется исходя из посылки, что «дети доверчивы» или что их «легко запугать» рассказами о сверхъестественном. Но это не объяснение. У подавляющего большинства идей просто нет того, что нужно, чтобы путём убеждения (или запугивания, или упрашивания, или тому подобного) заставить детей или кого-то ещё проделать то же самое с другими людьми. Если бы укоренить верно копирующийся мем было бы так просто, все взрослые люди у нас отлично разбирались бы в алгебре благодаря усилиям, предпринятым, чтобы обучить их ей в детстве. Точнее говоря, все они были бы хорошими учителями алгебры.
Чтобы быть мемом, идея должна содержать достаточно замысловатое знание того, как заставить людей делать как минимум две независимые вещи: верно усвоить мем и воспроизвести его. То, что некоторые мемы могут с высокой устойчивостью копироваться в течение многих поколений, показывает, насколько много знаний в них содержится.
Эгоистичный мем
Если ген содержится в геноме, то при подходящих обстоятельствах он определённо проявится в виде фермента, как я описывал в главе 6, что затем вызовет характерные эффекты. Ген не может пропасть, если остальная часть генома удачно реплицируется. Но то, что мем присутствует в голове человека, само по себе не приводит к автоматическому его воспроизведению в виде поведения: за эту привилегию мему нужно бороться с другими идеями — мемами и не мемами, хранящимися в той же голове и относящимися к самым разным вопросам. И если мем просто будет воспроизведён в виде поведения, это не значит, что он автоматически скопируется в голову получателя вместе с другими мемами: ему придётся бороться со всевозможными образцами поведения других людей и с собственными идеями получателя, конкурируя за внимание получателя, и добиваться, чтобы он его воспринял. И всё это в дополнение к отбору, аналогичному тому, с которым сталкиваются гены, причём каждый мем соревнуется в популяции с конкурирующими версиями самого себя, возможно, за счёт знания, необходимого для выполнения какой-то полезной функции.
Помимо всех этих механизмов отбора мемы подвержены всевозможным случайным и намеренным вариациям и таким образом эволюционируют. В этом отношении сохраняется та же логика, что и для генов: мемы — тоже «эгоисты». Они необязательно эволюционируют с пользой для своих обладателей или их общества — или опять же для себя, разве что в смысле репликации более успешной, чем у других мемов. (Хотя теперь большинство других мемов являются их соперниками, а не только собственные вариации.) Удачный вариант мема — тот, который изменяет поведение своих обладателей так, чтобы лучше всех справиться с вытеснением из популяции других мемов. Этот вариант вполне может оказаться полезным для своих обладателей, их культуры или вида в целом. Но если он навредит им или уничтожит их, он всё равно распространится. Мемы, вредящие обществу, — явление хорошо знакомое. Достаточно вспомнить о вреде, наносимом сторонниками политических взглядов или религий, к которым вы питаете особое отвращение. Из-за того, что некоторые мемы, лучше других распространявшиеся среди населения, вредили социуму, разрушались целые общества. Один такой пример я приведу в главе 17. Неисчислимое множество людей погибло или пострадало из-за принятия вредных для себя мемов, таких как иррациональные политические идеологии или опасные фантазии. К счастью, этим действие мемов не ограничивается. Чтобы разобраться в остальном, нужно рассмотреть основные стратегии, с помощью которых мемы добиваются верной саморепликации.
Статичные общества
Как я уже говорил, человеческий мозг, в отличие от генома, — сам по себе является местом, где активно идут варьирование, отбор и конкуренция. Большая часть идей в голове человека создаётся мозгом с целью испытать их в воображении, покритиковать и поварьировать их, пока они не удовлетворят личным предпочтениям человека. Другими словами, репликация мемов уже включает эволюцию в голове человека. В некоторых случаях могут потребоваться тысячи циклов изменения и отбора, прежде чем хоть один вариант будет воспроизведён. Далее, даже после того, как мем скопируется в нового носителя, его жизненный цикл ещё не завершится. Ему всё ещё нужно будет выжить в дальнейшем процессе отбора, в котором новый носитель будет решать, воспроизводить его или нет.
Некоторые из критериев, которыми сознание пользуется при таком выборе, сами являются мемами. Есть среди них идеи, которые были созданы мозгом для себя (видоизменением мемов или ещё как-то) и которые никогда не будут существовать ни в чьём другом сознании. Такие идеи потенциально весьма разнятся от человека к человеку, но при этом могут сыграть решающую роль в том, выживет ли тот или иной мем, попав к определённому человеку.
Поскольку человек может воспроизвести и передать мем вскоре после его получения, поколение мемов может быть гораздо короче во времени, чем человеческое поколение. В головах людей может происходить много циклов варьирования и отбора даже на протяжении одного поколения мемов. Кроме этого, мемы могут передаваться не только биологическим потомкам их носителей. Эти факторы делают эволюцию мемов гораздо более быстрой, чем эволюция генов, что частично объясняет, как в мемах может содержаться столько знаний. Значит, часто приводимая метафора истории жизни на Земле, в которой весь период её существования приравнивается к одному дню, а человеческая цивилизация занимает только последнюю «секунду» этого «дня», обманчива. В действительности существенная доля всей эволюции на нашей планете до настоящего времени произошла в голове человека, и в то же время она только началась! Вся биологическая эволюция была только предисловием к основному сюжету эволюции, к эволюции мемов.
