— Почему? — удивился я.
— По твоей милости, — усмехнулся наш бывший лидер. — Кто этого Пьера к нам в поселок привел?
— И какая тут связь? — я начал смутно догадываться, какая, но хотел, чтобы копейщик сам об этом сказал. Похоже, что Пьер мне отнюдь не все рассказал об условиях состязания, да и Майя, что логично, знала не все детали.
— Для победы мне нужно было уничтожить весь отряд, — пояснил Петрович. — Вместе с Пьером и этими двадцатью, понимаешь? Вот тогда бы Эмирион могла бы действительно расщедриться.
В голосе копейщика звучали одновременно горечь и раздражение. Собственно, последнее чувство он и сам у меня вызвал своим заявлением.
— Вот именно, что нужно это было тебе, — я развернулся и посмотрел Петровичу прямо в глаза. — Пошел бы с нами, захватил свою Владу. Еще кого-нибудь заодно. А ты решил остаться чистеньким, получив победу за счет тех, кто ничего об этом не знал. Представляешь, что будет, когда об этом узнают Кеша с Мажором и Даша?
Неужели Петрович поверит, что я могу так на самом деле думать? Впрочем, я же светлый, мне положено быть твердолобым остолопом. Естественно, копейщику было плевать на чистоту своих рук, просто если бы с нами не было никого из бездны, то Пьер не мог бы получить в свою копилку ни одного очка, в отличие от самого Петровича. Что в итоге и произошло.
— Ты прав, — процедил Петрович сквозь зубы, принимая мою игру. — Прав так, что дальше просто некуда. Вот только если ты расскажешь об этом, случится раскол.
— И что? — я, конечно же, добрый, но при этом не тупой. — Нам разве к этому привыкать? Мы и так расколоты — на бездну, свет и тьму. А убивать друг друга нам не дает закон.
— Я имею в виду полный раскол, — пояснил Петрович.
— О чем ты говоришь? — поморщился я.
— Раскол отряда на несколько мелких, — глухо ответил копейщик.
— Разве это возможно? — не поверил я.
— Почему нет? — пожал плечами Петрович.
То, что он говорил дальше, было простым и логичным. Насильно нас рядом друг с другом никто не держал. Закон связывал нас лишь обязательством не убивать друг друга. Мы должны были договариваться, искать компромиссы, чтобы мирно сосуществовать. И все понимали, что это самый выгодный путь к Дальнему лесу. Самый логичный и безопасный — презреть разногласия, чтобы вместе достичь общей цели. Вот только кто мешает нам разделиться на несколько отрядов физически, формально оставаясь единым целым. Нет, конечно, если совет примет решение, что так делать нельзя, то всё… Вот только, похоже, Петрович сейчас до чертиков боится, что мы с Дашей и Кешей скоординируемся и большинством голосов оставим его за бортом. А учитывая соседство Пьера с его двадцатью последователями и не очень добрые отношения внутри самой бездны, как бы не нашлось какого-нибудь прецедента, позволяющегося обойти все запреты на убийство. В общем, судя по всему, сейчас меня подводят к мысли, что мне во имя света надо поддержать копейщика и провести запрет на любые попытки растащить отряд.
— Теперь ты понимаешь, почему это так важно? — спросил копейщик.
— Не совсем, — явно огорошил я бывшего лидера. — Не вижу ничего плохого в том, что ты останешься в меньшинстве, а мы без тебя пойдем к Дальнему лесу.
Петрович не сразу нашел, что ответить, лишь хватал ртом воздух. Как рыба, которую выбросили на лед.
— И ты всерьез веришь, что вы сами сможете найти безопасную дорогу? — наконец он смог высказаться. Если вспомнить рассказы Майи о ее якобы бывшем отряде, может быть, это и аргумент.
— Почему нет? — тем не менее возразил я. — Мы сейчас как никогда сильны, и что-то мне подсказывает — не только Эмирион готова делиться такой вот полезной информацией.
Петрович кипел от ярости и одновременно от испуга. Состязание учеников не только не принесло ему той награды, на которую он рассчитывал, но и дало в руки его соперника, в данном случае меня, серьезные рычаги давления. Нет, разумеется, я не хотел расколоть наш отряд. Как-никак мы все друг друга уже узнали и даже сработались, но просто так отказываться от подвернувшегося шанса я не буду.
— Услуга за услугу, — выдержав эффектную паузу и тем самым помучив Петровича, объявил я свою цену за продвижение так волнующего нашего бывшего лидера вопроса.
— Говори, — кивнул копейщик, ожидая, видимо, от меня явной подлости.
— Почему ты решил вдруг ускорить начало похода к Дальнему лесу? — по большому счету, мне сейчас от лидера бездны ничего не нужно, единственное, что я пока в нем не могу понять, так это мотивацию к такому быстрому продвижению вперед, и это положение дел мне не нравится. — Что произошло?
Петрович смотрел на меня, явно раздумывая, как поступить. Наконец он решился.
Глава 29. My way
— Я боюсь, — всего два слова, и я не чувствую в них лжи. — Сам посмотри, сколько непонятного творится вокруг. Пропавшие торговцы, испытания богов, жнецы. Тут столько всего такого, что нам просто не понять. А дальше… Там обычные люди, пусть сильные, но такой власти над нами, как у тех, кто правит бал здесь, у них не будет.
Я промолчал, давая Петровичу возможность собраться с мыслями и выговориться.
— Да, я понимаю, что тут можно стать сильнее, но стоит ли оно того? — в глазах копейщика появился легкий блеск. Или это отражение закатного света? — В городах люди идут даже на превращение в зомби, но они гарантированно будут жить. А мы — нет. Я не буду врать, я хотел собрать настоящую силу, были мечты даже основать свой город, но уж очень часто в последнее время судьба дает мне оплеухи. Может быть, просто надо прекратить пытаться?
И он смотрит на меня так, как будто я ему сейчас должен дать ответ на самый главный вопрос во вселенной. И откуда такая вера? Может быть, ему тоже предложить пойти в паладины? А что, вот была бы потеха. А если серьезно, сломавшийся копейщик мне нужен еще меньше, чем интригующий и строящий каверзы.
— Гейс. То, что ты мне только что сказал, является полной правдой? — чувства — это одно, но хотелось бы убедиться на сто процентов, и тут, похоже, без моей способности не обойтись.
— Да, — тут же ответил Петрович, и я понял, что он действительно не врал. — Как тебя зовут?
— Василий Котов, — а вот и ответный вопрос. Как и следовало ожидать, при текущих обстоятельствах копейщик не рискнул меня злить и спрашивать что-то нетривиальное.
— Знаешь, — я размял правый кулак, — перед тем, как попасть сюда, я смотрел по ТВ одну детскую историю. Там, когда один из героев прямо во время важного боя расклеился, второй подошел к нему и, знаешь, что сказал?
— Нет, — копейщик явно растерялся от резкой смены разговора.
— Он сказал ему: сожми зубы, Валя, — и не дожидаясь ответной реакции, я врезал Петровичу прямо по челюсти так, что он не удержался на ногах и рухнул на землю. И никакие законы и выносливость ему почему-то не помогли — может быть, сработало то, что я делал это для его же пользы?
