– Как все здорово! Как красиво! Как интересно! Я как будто в детстве побывала. В сказке. Эльфы эти и гномы – они как настоящие. А ты веришь, что где-то есть эльфы и гномы? И тролли? А я верю. Я всегда верила в сказки. Так интереснее жить. А олени какие милые! Какие у них глазки с ресничками! Они такие добрые. А собаки… – и так далее и тому подобное.
Муми-троллю только и оставалось, что кивать и поддакивать:
– Да, я тоже в восторге. Я так рад, что вы меня взяли с собой.
– А какое ночью было северное сияние! Я ведь раньше никогда его не видела. Хотя мама говорит, что она его видела прямо у нас в Петрозаводске.
– Я видел северное сияние в Петрозаводске еще маленьким. Только оно было не такое масштабное. И только сине-зеленое, без красного, малинового и оранжевого, как вчера.
– Я в таком восторге. Меня прямо распирает! Хочется кричать!
– А что тебе хочется кричать?
– Мир прекрасен!
– А давай покричим? – предложил Муми-тролль. – Опустим стекла и покричим?
– А давай!
Они синхронно опустили задние стекла, и в машину сразу ворвался морозный ветер. Пересиливая его, они закричали:
– Мир прекрасен!
И тут же обернулась испуганная Славкина мама:
– Вы с ума сошли?!
А потом Слава заснула. И ей приснился какой-то малоприятный сон. Ей приснилось, что они приезжают к дому дяди Саши и тети Лены, Слава входит внутрь, идет в комнату, в которой их поселили с Катей, а в комнате… А в комнате Катя и Володя целуются. ЦЕЛУЮТСЯ! Слава вскрикнула… и проснулась.
– Что? Где? – дернулся рядом Муми-тролль, который тоже спал.
– Где? – Слава тоже спросонья не могла понять, кто она, где и с кем.
– Ты что вскрикиваешь?
– Надо же… сон. Уфф, – она перевела дух. – Мне приснилось, что Катя с Володькой целуются. Надо же, какая ерунда.
Но картинка целующихся подруги и парня ее мечты все еще стояла перед глазами…
И тут Славу вдруг осенило.
– Они сговорились!!! – она даже на сиденье подпрыгнула, оттолкнув от себя Муми-тролля.
– Кто?
– Катька с Володей. Они специально сплавили меня, чтобы побыть вместе. Это Катькин коварный план. Точно! Она согласилась прикинуться заболевшей, а сама за моей спиной подговорила Володю не ехать! Вот предательница! И он тоже, раз согласился, предатель! Какие они оба! А я думала, я думала, они – мои друзья, он – мой парень, а они, они… Предатели!
– Не кричи! – Муми-тролль попытался поймать ее в объятия, прижать к себе и успокоить.
Слава вырвалась.
С переднего сиденья обернулась мама:
– Что? Ты что-то сказала?
– Нет, нет, – открестилась Слава.
– Мне кажется, ты зря про них так думаешь… – мягко попытался ее успокоить Дима.
– Я все поняла… Я… Я вернусь и посмотрю им в глаза. Как они смели! Предатели!
Машина въехала в Хельсинки. Сердце Славы билось часто-часто.
Глава 12. В которой Слава чудом избегает смертельной опасности
Слава влетела в комнату и обнаружила там только спящую подружку. Но это ее не остановило.
– Что у тебя с Володей?! Чем вы тут занимались, пока меня не было?!
Испуганная Катя подскочила на кровати и пыталась понять, что происходит.
Но Слава уже вцепилась в нее мертвой хваткой:
– Говори мне, вы целовались?! Целовались?!
– Да, – просто ответила та и вырвалась. – Да, мы целовались.
– Что?!
Слава даже задохнулась от неожиданности. Она поняла, что, задавая свой вопрос, на самом деле ожидала совершенно иного ответа. Уверения в том, что ничего не было. Что Володя два дня сидел и страдал без Славы.
– Что?! Ты же моя подруга!
– Слава, я не знаю, как тебе это сказать, но… Но он мне нравится. И, мне кажется, я ему тоже. И я даже уверена, что… Прости меня, но я поняла за эти два дня, что я, кажется, влюбилась в него… Мы ходили гулять по городу, ходили в гости к его друзьям, а еще в кафе на концерт рок-группы. Мне так хорошо с ним. Как-то так легко… Мы…
– Как ты могла?! – перебила ее Слава, чуть не плача. – Ты же моя подруга!
– А что я могу с собой поделать, если я поняла, что меня к нему тянет? Если я думаю только о нем? Если я ничего с этим не могу поделать? Да я такой виноватой себя чувствую, последней эгоисткой, сволочью… – Катя сама едва не плакала.
– Ты – предательница! – обрушилась на подругу Слава во всем своем праведном гневе. – Ты все специально устроила! Я тебе доверилась, я тебе все рассказала о Володе, о том, как я люблю его и как мне важна моя любовь. А ты… ты… ты воспользовалась тем, что я трепло, что я все про себя рассказываю. Ты специально напросилась со мной. Ты, зная меня, сразу все спланировала. Ты небось рассказала ему все гадости про меня, чтобы он разлюбил меня. И ты подговорила его не ехать к Деду Морозу! Все вы такие! – ее несло. – Прикидываетесь подругами, чтобы все узнать, а потом ударить по самому больному месту. И ты специально расспрашивала меня о Володе. Чтобы потом увести у меня парня! Я ведь сразу это поняла, как мы приехали. А я тебе поверила! Поверила, что ты его не любишь, что ты его оставишь в покое! А ты!.. Как ты могла?!
– Но все не так! Я же не знала, что все так обернется! Я…
Но Слава ее снова перебила:
– Том и Джерри сказал, что предательство – это когда боец переходит на сторону врага и сдает ему все секреты. Володька – козел, паразит, негодяй! А ты – ты перешла на его сторону! Ты – с ним! Заодно! Против меня!
– За какое «заодно»? И мы вовсе не против тебя. Ты – моя подруга. Просто так получилось. Я же не ожидала этого… Я не знала… Со мной это в первый раз. Я не знала… не знаю, как мне быть. Я весь день мучилась, как тебе сказать… Я…
– Но ты сделала мне больно! Боже, как мне больно! Я тебя ненавижу! Ты разрушила все. Всю мою… сказку! А подруги не делают больно друг другу! Ты мне – не подруга!
– Но я же не специально! Я не хотела, чтобы тебе было больно!
– Ага! Ты думала, мне будет приятно? Думала, я обрадуюсь?!
– Мне самой плохо и больно, я не хотела, чтобы все так вышло…
– Я тебя ненавижу! – с этим словами Слава выскочила из комнаты и рванула прочь из дома, забыв, что на улице давно ночь.
Она бежала по пустой набережной и рыдала в голос. Жизнь была кончена. Подруга, которой она доверяла, увела у нее парня. Парень предал ее. Она осталась одна в чужом ненавистном городе…
Слава бежала и бежала неизвестно куда, не разбирая дороги. Пока совсем не задохнулась слезами. Она опустилась на какой-то пенек, но слез больше не было. Она сидела и поскуливала, не зная, как дальше быть.
