– А ведь еще совсем недавно наш мальчик играл с игрушками – выпив на ночь две чашки кофе, мама долго не могла уснуть, разговаривая сама с собой.
– Я помню, как он, раскрыв рот, слушал рассказы о твоем дедушке-герое, Тарасе Николаевиче Головко, легендарном комиссаре партизанского отряда. А теперь, у него одни черные дыры на уме – проворчал отец, поворачиваясь на другой бок.
Семья Марека жила в Курасовщине, в собственном доме на Черниговской улице. Приближался Новый год и одновременно, День рождения Марека.
Как обычно, вместе с этими светлыми праздниками, Марек буквально из ниоткуда, поймал легкую простуду. Теплый шарф из мягкой исландской шерсти согревал его горло, но более всего его согревала картина, которую он созерцал из своего окна. Взгляд маленького Марека был прикован к большой коробке, которую отец выгружал из машины. Это мог быть только подарок, и он знал, какой это замечательный подарок. Ведь вчера днем, Марек случайно поднял телефонную трубку и прослушал сообщение. Очень приятный женский голосок поставил его в известность, что заказанная модель телескопа поступила на склад и у него пытались уточнить насчет доставки. Дав рабочий телефон отца, он потерял покой.
«Мечты сбываются!» – Марек окинул небосвод, который уже сегодняшним вечером будет, подвергнут самому тщательному исследованию. И ему было совершенно безразлично, что есть на Земле мощные обсерватории, а в ближнем пространстве парили некие «Хаблы». Он твердо знал, что в огромном космосе найдется место и для его пытливого ума.
«Ты совершенно прав, мой юный друг! Свой ум ты в меня уже запустил, осталось только пошарить в моих просторах отменным оптическим инструментом» – в его сегодняшнем сне именно так пошутила невероятно красивая золотоволосая девочка, представившись Вселенной.
«Я обязательно пошарю! Даю честное слово!» – с этими словами просыпался маленький Марек Хапалюк, которому сегодняшним утром исполнилось ровно одиннадцать лет, и у которого после встречи во сне с девочкой-Вселенной, чесались не только руки, но и глаза.
Глава 2. Недетская игра
Как всегда, их относительно небольшой дом был наполнен гостями. Пришли родственники, коллеги по работе родителей, а после встречи Нового года начнутся хождения по соседям и обратно. Родители были людьми веселыми и общительными, Марек на своем коротком веку не мог припомнить тихих семейных посиделок.
– Ну, Галилей, получай свой подарок! – родители сняли с телескопа велюровый чехол и Марек буквально обомлел от счастья.
– Вот это подарок! – всплеснула руками тетя Валя, соседка из дома напротив.
– Везет же некоторым! – притворно изобразила зависть старшая сестра Анна.
– Ну, иди уже к себе наверх! – разрешила мама, отметив нетерпение Марека, зная, что их сын слишком хорошо воспитан, чтобы самовольно покинуть застолье. К праздникам в их семье традиционно относились уважительно.
– Смотри, не разбей игрушку! – рассмеялся отец, наблюдая, как сын на подогнутых от волнения ногах, тащит свой телескоп на второй этаж.
Собравшиеся гости мило улыбались, и никто из них не возражал, чтобы Марек вдруг покинул веселье и уединился со своим подарком у себя в комнате.
– Он долго этого ждал! – виновато улыбнулась им мама, понимая, что с уходом маленького именинника слегка сбивается запланированная цепь праздничных тостов.
«Ничего, сделают акцент на Новый год!» – Марек в другой раз и сам с удовольствием посидел бы с гостями, среди которых были самые близкие родственники и друзья его родителей.
Внизу послышались волшебные звуки арфы, которую, как обычно, принесла с собой Ольга Петровна, коллега с маминой работы. Вскоре к этим звукам подключилась губная гармошка большого друга их семьи, Андрея Дмитриевича и праздник пошел по накатанной дорожке. Марек уважал своих родителей за их страсть к настоящему, живому звуку. Папа с мамой самым решительным образом отвергали даже «минусовые» фонограммы караоке и пели всегда живьем, под живой же аккомпанемент.
Вскоре песни стали плавно переходить в пляски. Малиновые переборы струн арфы, стали жестче, губная гармошка дяди Андрея вела тему и вгрызалась в такт, который всегда задавал его отец, притоптывая специальными туфлями для танцев, подкованными металлическими набойками.
«Ну, вот и прекрасно!» – сценарий был предсказуем, и Марек перестал чувствовать себя виноватым, покинув этот праздник жизни.
Установив на штатив телескоп, он решил засунуть чехол в картонную коробку, которая стояла под столом. Но коробка оказалась не пустой.
Он узнал его. Это был очень старый компьютер, который в незапамятные времена за бесценок купил его отец и который ни разу на памяти Марека не включался в сеть.
«На запчасти» – сказал тогда папа, так и не прикоснувшись к этой рухляди.
«Ископаемое! Ни тебе модема, ни сетевой платы! Ничего, поработает у меня калькулятором!» – улыбнулся юный гений, собрав это железо в своей лаборатории. Именно так он гордо называл часть мансардного этажа, где были расклеены карты звездного неба северного полушария, вывешены макеты всех планет солнечной системы и почти повсюду стояли модели ракет, звездолетов и летающих тарелок.
Удивительно, но жесткий диск хрюкнул и загрузил какую-то очень древнюю операционную систему, о которой Марек Хапалюк ничего не знал даже понаслышке, несмотря на то, что мальчиком он рос весьма любознательным и даже составлял нехитрые программки на нескольких языках.
Более двух часов он подбирал пароль и был вознагражден сполна, когда синтезированный голос произнес забавные слова: «Я рад приветствовать тебя, Дрендела!»
– Вы ошиблись! Я не Дрендела, я Марек Хапалюк – скромно возразил компьютеру мальчик.
– Ты это брось! Можешь так шутить со своими родителями, Дрендела – не сдавался искусственный интеллект, нагло хохоча с металлической хрипотцой.
Марек решил не спорить. Что взять со старого компьютера, в котором, и игрушек-то, приличных, скорее всего, и не было.
«Поиграем?» – словно прочитала его мысли груда старого металлолома.
– А у тебя есть во что? – снисходительно набрал ответ Марек, нажав клавишу «Ввод».
– А у меня вот что… – прошелестел компьютер и затих. Марек хотел, уже было выключить старинный агрегат, но у него вдруг внезапно закружилась голова. Пространство мансардного этажа их небольшого дома дрогнуло и стало медленно искажаться, что было странно само по себе, но хуже всего было то, что оно стало постепенно сжиматься, причиняя поначалу дискомфорт. А затем Марека охватила паника, граничащая с ужасом.
«Клаустрофобия» – он определенно где-то ранее слышал это странное слово. Но теперь эта мерзость терзала его еще не искушенный различными фобиями молодой организм. На миг ему показалось, что атомы его тела сжались в одну бесконечно малую точку и нырнули за закрытый занавес.
Марек попытался было вернуться в комнату, но ничего у него не вышло, теперь он находился в тесном зеленом коконе света. Словно невидимый огромный зеленый паук паковал его маленькое тельце. Марек против воли постепенно срастался с ним, ощущая бесчисленное число сверхтонких нитей, которые, как щупальца тянулись к узловым точкам его мозга. Он раньше и предположить не мог, что в голове находится так много этих узловых точек.
