– А моя мама это понимала? – спросила тогда девушка.
– Как никто другой, – вздохнул отец. – Иначе мы вряд ли смогли бы прожить вместе столько лет и быть так счастливы.
«Хотелось бы мне знать, чего это ей стоило», – подумала Марго уже после того, как за отцом захлопнулась дверь.
Она сама не заметила, как задремала. Ей снилось что-то яркое, красочное, быстрое – какое-то причудливое, невероятное, как это бывает во сне, переплетение событий прошлого, ее мыслей, страхов и желаний. Она видела Сашу с огромным букетом в руке, штурмующего ее больничную палату лишь затем, чтобы сказать, что им надо немедленно расстаться, потому что восходящая звезда футбола и теннисистка-неудачница – не самое удачное сочетание.
Снился тренер, ругающийся с ее бабушкой в их гостиной по поводу того, что Марго плохо питается и не получает необходимых витаминов.
Снилась мама, машущая ей рукой из окна пролетающего мимо поезда.
И, наконец, снился Терцов, нежно обнимающий Марго за плечи и шепчущий, что все будет хорошо, что он рядом и ему все равно, выиграет ли она Олимпиаду или станет обычной девушкой Маргаритой, студенткой какого-нибудь вуза или вовсе официанткой в фастфуде.
От слов Ильи девушке сделалось так тепло и радостно, что она улыбнулась во сне. Прежде прерывистое, дыхание ее выровнялось, и она погрузилась в следующую фазу сна – глубокую, без сновидений.
После обеда пошел дождь. Вроде еще минуту назад светило солнце, и вдруг небо заволокло тучами и с него хлынули потоки воды. Почти над домом гулко грохотал гром, с веранды было видно, как где-то у реки бьют в землю разряды молний.
Грозу Марго любила. Особенно когда была маленькой. Нравилось сидеть в тепле дома и наблюдать из окна за разгулом стихии. В такие минуты она всегда чувствовала себя под защитой. А еще дождь был для нее возможностью остановиться, замереть, перестать куда-либо бежать, подумать не о какой-то конкретной проблеме, а вообще обо всем в целом, словно охватить единым взглядом всю свою жизнь, посмотреть на нее сверху.
Сегодня она встретила грозу на веранде. И решила не уходить, лишь подвинуть кресло поближе к стене дома, чтобы его не залило водой. Подогнула под себя ноги в носках из овечьей шерсти – почему-то с утра ее знобило, – поплотнее закуталась в плед.
Дождь лил стеной – настолько плотной, что за водяным потоком практически не было видно растущей в десяти метрах липы. А чуть позже Марго различила сквозь шум воды странный стук – это на перила веранды упали крупные градины.
Девушка невольно поежилась. Вот ведь не повезло тем, кто сейчас вне дома!
И словно в ответ на ее мысли внизу прозвучал громкий сигнал звонка. Кто-то стоял у калитки и мечтал, чтобы его пустили внутрь. В ответ на этот звонок из дома выбежал отец – он, как Марго в плед, был закутан в дедовский плащ-палатку, так что у дождя не было ни единого шанса пробраться к нему за шиворот.
Девушка увидела, как отец открывает калитку и впускает во двор гостя. Тот был не просто мокрым, казалось, на нем вообще не осталось ни одной сухой нитки. Сквозь дождь невозможно было разобрать, кто именно пришел.
Спускаться вниз не хотелось, ведь для этого нужно было покинуть свое уютное гнездышко, и Марго понадеялась, что нежданный визитер пришел не по ее душу, а к бабушке, например. Да и, если подумать, кому могла понадобиться Марго? Никто же и не знает, что она тут.
…Никто, кроме Терцова.
– Рит, ты где? – раздался из ее комнаты отцовский голос. – Тут к тебе гость.
Она как-то сразу поняла, кого сейчас увидит.
На кухне сидел на табуретке мокрый Илья, и вокруг него суетилась бабушка. Она уже всучила ему полотенце, а теперь наливала чай из большого самовара.
– Ты не стесняйся, – вещала она. – Чувствуй себя как дома. Рита сейчас выйдет. И вытирайся, а то простудишься. Петя тебе сейчас принесет переодеться.
Парень пытался отнекиваться, но бабушка Марго его протесты игнорировала, продолжая выставлять перед ним на стол вазочку с малиновым вареньем, плошечку с медом, конфетницу, глиняную миску с сухарями.
Марго наблюдала за всем этим из коридора, где застыла, увидев бывшего одноклассника. Почему-то она не торопилась войти в кухню и обнаружить свое присутствие.
«Зачем он пришел? – недоумевала она. – Что ему нужно?»
Тем не менее сделать шаг не могла. Было такое ощущение, что если сейчас шагнет, ее жизнь изменится раз и навсегда и назад дороги не будет. Странное ощущение. Глупое. Ну что, в самом деле, может поменять для нее Илья Терцов?
Ее сомнения разрешил отец. Он появился из-за спины Марго, произнес:
– А ты чего застыла? – и подтолкнул ее плечом.
Девушка не нашлась что сказать. Да и не пришлось ничего говорить, за нее это сделал родитель:
– Вот нашел джинсы и рубашку. Все чистое. Размер, надеюсь, подойдет.
– Спасибо, – поблагодарил парень. – Но не стоило. Вы извините, что я так… – Он замялся. – Я вообще не планировал заходить.
– Да ладно, ерунда, – улыбнулся отец. – Ты в мокром-то не сиди, переоденься.
– Спасибо, – повторил Илья и поднялся из-за стола. И словно только тут заметил Марго.
Девушка стояла молча и то и дело переводила взгляд с парня на натекшую с него лужицу воды, с лужицы на бабушку, с бабушки на папу. Ей казалось, ее родные замыслили против нее какой-то заговор, и она не знала, откуда ожидать подвоха.
– Привет, – произнес Терцов, оказавшись как-то вдруг нос к носу с девушкой.
– Привет, – отозвалась та. – Пойдем, я покажу, где можно переодеться. – И зашагала к горнице, распахнула дверь. – Ты тогда переоблачайся и возвращайся на кухню.
Илья послушно последовал ее совету.
– Ты извини, что так получилось, – крикнул он уже из-за двери, – я не хотел к вам врываться. Просто дождь начался так неожиданно, вот твой папа меня и пригласил.
Марго не спешила ему отвечать, слушала, ничем не выдавая своего присутствия. Но парень продолжал говорить, словно чувствовал, что она не ушла на кухню, а караулит его в коридоре:
– Хотел тебе напомнить, что сегодня в семь вечера встреча выпускников. Думал, забегу на минутку, скажу и назад, домой, – он тяжело вздохнул.
Девушка по-прежнему молчала. Признаться, она совсем забыла про школьное мероприятие, да и если бы помнила, вряд ли на него бы пошла.
– Эй, ты еще там? – окликнул ее Терцов и тут же сам появился на пороге горницы.
Джинсы отца Марго он закатал до колен, рубашку застегуть забыл, и девушка, как тогда – у калитки его дома – уперлась взглядом в его загорелую ключицу. Непреодолимо захотелось протянуть руку и дотронуться до нее пальцем, погладить.
– Так что ты думаешь? – спросил Илья.
Марго перевела глаза на него и пожала плечами.
