Девушка настолько замучила себя подобными вопросами, что когда она подходила к двери зала, у нее тряслись колени и зуб на зуб не попадал. Но первое, что сделал Руденко, увидев ее, это широко, приветливо улыбнулся, словно они были старыми друзьями.
– Вот и правильно, что ты надела спортивный костюм, а не шорты и не юбку, – было первое, что он сказал. – В нем, по-моему, гораздо удобней. Никогда не понимал, как женщины-спортсменки играют в юбках. Да, смотрится красиво, но некомфортно же!
Марго неуверенно кивнула в ответ, подтверждая, что да, он прав, не очень комфортно.
А затем приступили к тренировке.
Ничего-то у нее в этот день не получалось! Ракетка выскальзывала и выскальзывала из пальцев, с громким стуком падая на пол. Девушка уже готова была расплакаться.
«Неумеха! – ругала она себя. – Прав был Федор, я самая настоящая криворучка!»
Она ждала, что с минуты на минуту Руденко озвучит свой вердикт: работать с ней он не будет, и точка. Но вместо этого тренер подошел к ней, по-прежнему доброжелательно улыбаясь, взял за больную руку с зажатой в пальцах ракеткой.
– Расслабься, – произнес он. – Страшного не случится, если ты допустишь осечку. И не бойся ничего. Я прекрасно понимаю, что ты после тяжелой травмы, что рука еще болит и будет болеть какое-то время, что тебе многому нужно учиться заново. Это нормально. Так бывает всегда. Я также знаю, что ты очень талантливая теннисистка. Уж извини, но справки о тебе я навел по всем каналам, и записи с твоих игр я просмотрел не по одному разу, так что и твои слабые места мне известны. Поверь, ничего в них ужасного нет. Будем работать, и все минусы постепенно уйдут.
Марго почувствовала, как напряжение резко ее отпускает. Даже пальцы – прежде сведенные на рукоятке судорогой – стали как вареные макаронины.
– Да, так намного лучше, – улыбнулся тренер, – а теперь соберись. Руку не напрягай. У тебя привычный зажим в запястье. Думаю, поэтому ты травму и получила. Я сейчас покажу тебе упражнения, будешь делать несколько раз в день, и скоро увидишь результат.
Он принялся осторожно крутить кисть девушки сначала по часовой стрелке, потом против, а после и вовсе выписывать восьмерки.
– Не сжимай рукоятку так сильно, появятся волдыри на руке, – посоветовал тренер, – никуда ракетка от тебя не денется. Твои движения должны стать гармоничными, свободными, только тогда ты сделаешь огромный шаг вперед. Запомни: в основе всего лежит гармония, плавность. И не забывай дышать – ровно, а не как загнанная лошадь. Ты в бассейн ходишь? – неожиданно спросил Руденко.
– Ходила, – кивнула Марго. – До травмы. И дома в реке плавала.
– Это хорошо. После тренировки зайдем в наш, есть там у меня один знакомый – старичок, к нему все большие спортсмены в очередь строятся – такой он удивительный специалист по ликвидации последствий травм. Мою подопечную он примет без очереди, исключительно по старой дружбе.
Ей захотелось рассмеяться от облегчения, подпрыгнуть до потолка и там зависнуть.
«Это значит, что Захар Семенович не откажется от меня! Не возьмет свое предложение о сотрудничестве обратно!»
Руденко сдержал слово и попросил за Марго своего знакомого, дважды повторив тому, что «эта спортсменка – сейчас главная его надежда, и она достойна самого пристального внимания».
Первые тренировки Руденко не позволял Марго перетруждаться. Он внимательно следил за ней, не упуская ни одного ее движения.
Девушка все ждала, кода же наконец они выйдут на корт и проведут хотя бы один сет, но Захар Семенович лишь улыбался в усы в ответ на ее нетерпение.
– Не торопись. Всему свое время, – говорил он. – Сейчас важно, чтобы твоя рука привыкла к нагрузкам.
– Но я ведь уже восстановилась! – возражала Марго.
– Это тебе так кажется, – качал он головой. – На самом деле со стороны я вижу, что травма дает о себе знать. Поэтому давай представим, что ты на время перенеслась в детство и только учишься управлению ракеткой и мячом.
Она и правда ощущала себя девчонкой, играющей первый год. Многому приходилось учиться едва ли не заново, многое, забытое за давностью лет, – вспоминать.
Марго спотыкалась на простейших вещах, и это бесило ее и подтачивало веру в себя. Но Руденко не позволял ей погрузиться в уныние.
– У Федора своя система тренировок, у меня – своя, – объяснял он. – И так у любого тренера. Жаль, что он с самого начала не учел твоих индивидуальных особенностей – твою гипербыструю реакцию, например, или твою природную гибкость, а подстраивал тебя под себя. Ломал, по сути. Я же хочу исправить некоторые упущения. Если ты доверишься мне, дело пойдет гораздо быстрее.
Она старалась. Прислушивалась ко всем советам тренера, пыталась досконально запомнить мельчайшие его движения, когда он показывал ей тот или иной прием.
– Тебе нужно как можно больше работать со стенкой, – вздыхал Захар Семенович, когда его подопечная спрашивала, когда же наконец они сыграют хотя бы один полноценный сет. – Пойми, тебе сейчас совершенно ни к чему элемент соперничества, а когда ты стоишь на корте лицом к лицу с другим спортсменом – пусть даже со мной, – дух соревнований появляется тут же. Стенка же тебе не соперник, – он улыбался своей мягкой обезоруживающей улыбкой. – И не бей по мячу изо всей силы, так ты только наращиваешь скорость и теряешь технику. Бей легко, тогда у тебя будет время на то, чтобы просчитать траекторию возвращаемого мяча и спланировать свой следующий удар. Не забывай следить за точностью движений, это очень важно. А еще почаще меняй высоту точки удара по мячу
[2], направляй мяч в разные места стенки, так же гораздо интересней!
Эта стенка уже снилась Марго по ночам. Она помнила каждую царапинку на ней, каждую мишень – их рисовал для нее Руденко, чтобы она направляла мяч прицельно, а не спонтанно, куда придется.
– Отслеживай все непроизвольные движения кистью! – слышала она его голос. – Не мельтеши руками! Ты делаешь слишком много лишнего, поэтому так быстро устаешь.
Девушка лишь вздыхала и повиновалась, решив для себя, что станет выполнять все указания тренера беспрекословно, не обсуждая. Не зря же Руденко считают одним из лучших российских теннисных тренеров.
Он работал с ней по какой-то абсолютно новой системе. До прихода к нему Марго и не подозревала, что теннис можно рассматривать не только как спорт, то есть физические нагрузки, но и большие нагрузки для мозга. Захар Семенович не уставал повторять, что не думающий теннисист никогда не добьется успеха.
– Теннис – это та же математика, если хочешь, – говорил он. – В твоей голове должна происходить постоянная работа. Представь, что в твоем мозгу компьютер, рассчитывающий траекторию полета мяча, силу удара по нему, вероятные действия твоего соперника. Пойми, чем четче ты сможешь все это просчитать, тем больше свободы у тебя будет, тем более непредсказуема ты будешь для соперника. А именно непредсказуемость, наряду с мастерством, которого у тебя и так уже наработано достаточно, – твой главный козырь.
