Марго слушала его прерывистую, перескакивающую с одного на другое речь, и по щекам ее текли слезы. Ей казалось, она слышит маму – та тоже, волнуясь, говорила путано, сбивчиво, то восторженно, то будто захлебываясь словами. И абсолютно с теми же интонациями! И было так странно, что в этом человеке – своем незнакомом деде – она вновь обретает свою умершую маму.
– Дедушка, а можно я к вам приеду на недельку? – спросила она, когда ее собеседник наконец замолчал. – У меня будет много свободного времени после Олимпиады. Я сперва домой на пару недель, а потом к вам. Можно? – повторила она.
Конечно! – в голосе пожилого мужчины звучала такая неподдельная радость, что Марго поняла: теперь все совершенно точно будет хорошо.
Церемония награждения проходила уже вечером. В центр огромного поля вынесли пьедестал для трех медалистов, и девушки – занявшая третье место француженка, второе – американка Рэйчел и первое – Марго – поднялись на него.
Все трое улыбались и поздравляли друг друга. Наконец, вынесли три медали на бархатных подушечках, и они поочередно заблестели на груди своих обладательниц.
Но Марго недолго стояла на пьедестале почета. Едва заиграли первые аккорды гимна России, она спустилась с пьедестала и, немного прихрамывая, направилась туда, где чуть в стороне стоял в группе других сопровождающих Руденко.
Он смотрел на нее с явным непониманием. На его лице застыло удивление.
И лишь когда девушка подошла вплотную к нему и, сняв с себя золотую медаль, перевесила ее на его шею, а затем крепко обняла его и шепнула: «Спасибо», он понял, зачем она пожертвовала своей минутой славы, и из глаз старого тренера потекли слезы благодарности.
Эпилог
Ну а через три часа была церемония закрытия, – уже в который раз пересказывала Марго близким события своего недавнего прошлого.
Они сидели на веранде: бабушка, отец, Илья, Светка с семьей, а также дед и бабушка со стороны матери.
Они приехали в Суздаль неожиданно, без предупреждения, позавчера днем – просто позвонили в звонок на воротах – так, будто делали это уже сто тысяч раз. Марго выбежала открывать и, пока возилась с замком, все не могла поверить, что это и в самом деле они.
– А мы решили не ждать, когда ты к нам выберешься, – произнес дед, уже обнимая внучку. – И так столько времени потеряли.
И вот теперь они все вместе пили чай на веранде. Казалось, Марго еще сто раз может одними и теми же словами пересказать им все события Олимпиады, а они все так же будут просить ее рассказать снова и снова. И так каждый вечер, пока у нее не отвалится язык.
Она приехала домой почти неделю назад и была приятно удивлена тем, как ее встретили. Причем не только родные и друзья, а весь город. По всему центру были развешаны плакаты с поздравлениями, а на площади у торговых рядов в ее честь даже устроили небольшой концерт, в ходе которого мэр Суздаля сообщил Марго, что теперь она почетный житель города с массой разнообразных привилегий. Конечно, она смутилась и смущается до сих пор, когда на улицах к ней подходят с просьбами дать автограф.
Вместе с ней приехал погостить и Руденко. Девушка с трудом уломала его составить ей компанию – он все отказывался, говорил, что не хочет никого стеснять, что ему неудобно и прочее в том же ключе. Согласился, только когда Марго заявила, что без него никуда не поедет. Да и бабушка ее подключилась – лично позвонила тренеру и пригласила в гости.
И вот теперь Руденко, как и самой Марго, приходилось во всех подробностях рассказывать о двух неделях, проведенных в Рио, – со своей позиции, конечно.
– Вот бы и нам там побывать! – каждый раз вздыхала Светка, когда подруга и ее тренер замолкали.
– Обязательно побываем, – обещал ей Серега, – вот только Ритка подрастет немного.
– Это все уже не то, – грустно улыбалась она. – Олимпиады-то уже не будет.
– Да ладно вам, – встревала Марго, – съездите просто так – отдохнуть, а на Олимпиаду поедем все вместе. Вроде следующая должна быть в Токио?
Руденко в ответ улыбался и кивал. А Марго казалось, что она самый счастливый человек на свете, потому что вокруг нее самые любимые ее люди.
