Точка встречи ей была назначена на другой стороне улицы, чуть наискосок от выходящих туда окон. Рома намеревался лично проследить вначале, нет ли за дамой слежки, и только потом направить к тайной квартире Вампира.
Никаких угрызений совести перед своим спасителем Грэйхемцен не ощущал. И обещания «не высовываться» как-то позабылись, показались неуместными в данной ситуации. Слишком верил, что всё получится великолепно, риска нет, неприятностей больше не существует.
Довольно насвистывая весёлый мотивчик, Рома бросился приводить спальню в задуманный вид, ну и что-нибудь на запить организовать. Но не успел и с первым делом справиться, как в помещении повеяло запахами посторонних. Развернуться – тоже не успел. На него навалились, скрутили, зажали вначале рот, а потом и заклеили его. После чего раздели догола и распяли верёвками на кровати.
Только тут пленник сумел рассмотреть, кто же это его так легко оприходовал. Три мордоворота, в глухих шлемах тактического спецназа, да и форма, более сходная с бронежилетами, прикрыта просторными плащами. Ходят беззвучно. Переговариваются только жестами. На возмущённое мычание не реагируют. И вступать в какое-либо общение с миллионером явно не собираются. Сделав дело, все трое беззвучно удалились из спальни.
«И что это тут творится?» – мысленно завопил миллионер.
Грабители? Старые враги? Случайные недоброжелатели, с кем-то его спутавшие? Всё оказалось несколько хуже, когда появился какой-то старикашка в инвалидном, самоуправляемом кресле. На коленях у него лежал пистолет, который он время от времени вожделенно поглаживал. Присмотревшись к голому пленнику, старикашка с искренним восторгом и азартом ликующего охотника воскликнул:
– Чёрт меня побери! Да это же сам Грэйхемцен! Вот свезло так свезло! Ха-ха! Таких знаменитостей в моей биографии ещё не попадалось!
Рома всеми силами пытался показать, что он готов к торговле. Кивал при упоминании своего имени. Потирал пальцами, кося на них глазами, давал знать, что готов выплатить любую сумму выкупа. Потому что начал подспудно догадываться, что Судьба свела его с каким-то сумасшедшим маньяком. Гигантский город, и в нём богачей, чудящих в последние месяцы своей жизни, хоть в море топи.
Оставалось только понять, что же инвалид в кресле собирается сотворить.
А тот радовался и воодушевлялся ещё больше:
– Какое невероятное совпадение! А ведь у меня на примете была ещё одна знаменитость женского пола! Я её словно специально берёг для такого случая. Ха-ха! Тем более что вы прекрасно знакомы и будете великолепно смотреться в этой кроватке.
После чего по телефону стал с кем-то общаться:
– Что с девятым номером? И где сейчас эта наглая овца? Великолепно! Совсем рядышком. У-ух! Бог слышит мои молитвы! Чем занимается?.. О! Я её уже обожаю!.. Хватайте её и давайте волоките по адресу…
Назвал здешний адрес, умиротворённо вздохнул и тут же стал преображаться. Его глаза засветились фанатичным блеском, бледность лица сменилась нездоровой краснотой, а голос задрожал от предвкушения.
Ну и пошла озвучка предстоящего действа:
– Видишь ли, Рома, я уже стар… очень стар. На самом деле мне гораздо больше, чем я выгляжу.
«Ну ты и выглядишь на сто! – мысленно прокричал пленник. – А больше все равно не живут!»
Вслух получилось только мычание, на которое старый маразматик ехидно заметил:
– Вижу, вижу, что и ты мне больше шестидесяти… пяти не даёшь. Только вот болезни да прочие напасти несколько подкосили моё внутреннее здоровье. И я теперь уже не тот, каким был ещё лет пять назад.
«Да ты, скотина, уже лет сорок назад обязан был издохнуть! – промычал миллионер. Но мысленно перебирал разные варианты ближайшего будущего: – Кого это он приказал схватить? Как-то не похоже, что речь шла о вызванной мною пассии. А кого тогда? Тем более последовал намёк, что следующая жертва моя знакомая? Тем более что за ней уже давно следили?»
– Да, да! – продолжал ёрничать старикан. – Ещё пять лет назад я с огромным энтузиазмом топтал разных красоток. И они оставались после меня в невероятной нирване восторга и удовольствий. А сейчас что? Сейчас я уже не тот…
Да так грустно вздохнул, так жалостливо скривился, что даже слеза у него по сморщенной щеке скатилась. И у единственного зрителя жалость к нему и сочувствие в душе зашевелились. То ли этот инвалид, в самом деле, уникальный экстраверт, сосущий энергию от окружающих, то ли в нём великий, непризнанный, гениальный артист погибает?
И дальше гад продолжал паясничать, словно выступал не перед одним человеком, а перед ареной стотысячного стадиона:
– Вот вижу я, Рома, что ты правильный человек. Сочувствуешь старику… А ведь это редкость в наше время. Каждый беспомощного калеку обидеть норовит.
– Мм? – удалось промычать с чёткими, вопросительными и даже гневными интонациями. Собеседник обрадовался:
– Правильно! Я потому и нанял надёжную охрану, что никто не хотел мне идти навстречу. Никто не желал мне потворствовать в маленьких, непритязательных радостях сексуального плана. А ведь по законам, каждый из нас имеет права на жизнь и самоопределение, отдых и развлечения, на те же радости. Вот я и беру своё, хоть и пришлось для этого потратиться баснословно.
– Угу! Угу! – Ещё и губы удалось языком отклеить изнутри от липкой ленты и вполне внятно послать старого маразматика: – Иди ты на!..
– Как одинаково?! – возмутился тот в ответ. – Мне совсем не одинаково, с кем получать моральное удовольствие в последние недели своей жизни. Вот и тебя мне Бог послал в награду. Понаблюдаю, как ты будешь сексом заниматься. Хе-хе! Да не с простой женщиной, а со своей родственницей. Ну? Чего ты так на меня пялишься? Я и не скрываю от тебя, что высшим удовольствием является наблюдать за сношением родственников. Ох! Знал бы ты, как это возбуждает! Мммм!..
Тогда как Рома вдруг подумал о самом страшном, и сердце стало сбоить в рваном темпе. Дочерей у него хватало, всё-таки одиннадцать браков за спиной. И если вдруг сюда сейчас приведут одну из них?!. Да эта старая сволочь вдруг в самом деле заставит что-то вытворять под дулом пистолета?.. А потом и убьёт?..
Мысли показались настолько кощунственными, что Рома задёргался и чуть не задохнулся от душащей его бессильной ненависти и злобы.
Инвалид тоже резко зашевелился, усаживаясь удобнее и руками передвигая свои парализованные ноги. При этом душевно так посочувствовал:
– Что ж ты так побледнел, болезный? Аль стеснительный совсем? Так тут не бояться надо, а радоваться. Удовольствие ведь получать будешь! Да ещё какое! Новые ощущения. Новые эмоции. Новые позы, выдуманные мною специально и уже опробованные не раз. А если мне ваше исполнение понравится, то в живых оставлю и даже калечить не стану. И не смотри на меня так. Господом Богом клянусь, что ничего плохого с вами не случится! Если стараться будете…
Верить такому моральному уроду было глупо. Такие типы ни в Бога, ни в чёрта не верят. Да и память подсказала теленовости последних лет, в которых постоянно пугали обывателей именно таким маньяком, неуловимым для полиции. Но находясь в роли безмолвного пленника, диалог с прениями не устроишь, а большинство мычаний трактовались весьма произвольно:
