Так что последние сомнения развеялись: влип мой подопечный, как клубничка в коровью лепёшку.
В пустующей квартире неприятный запах поражал ещё на пороге. Нежилые, давно не проветриваемые помещения сразу подтверждали, что сюда года два не ступала нога человека. Так и было. Ещё два с половиной года назад я оборудовал данное гнёздышко на двух уровнях. Средства имелись, я тогда развлекался больше, чем чего-то всерьёз опасался, вот и чудил. Да и понравилось мне, что между квартирами имелся потайной ход. Вдруг пригодится, думал я тогда.
Пригодился. Оставив пакеты на кухне, я поспешил в здешнюю гостиную. Вскрыл деревянную панель, за ней толкнул кусок бетонной стены, кажущуюся нерушимой, и протиснулся на узкую лестницу. Этажом выше уже на себя потянул кусок бетонного блока, оказавшись с тыльной стороны громадного ростового зеркала, нависающего над кроватью в спальне. Если бы кто когда и разбил случайно этот раритет или сумел его аккуратно открыть, ничего, кроме серого бетона, за ним не обнаружил бы.
Ну да, когда я тут всё маскировал, очень старался. И не потому, что планировал подсматривать за кем-то именно в этой кровати, а потому, что так мне показалось наиболее удобным в плане маскировки. Тут – зеркало, внизу – деревянная панель. Но вот наблюдать из темноты за происходящим в спальне правильно затемнённая преграда из стекла нисколько не мешала.
И какая картинка мне открылась! Да ещё сопровождаемая звуковыми эффектами!
Голая женщина, оседлавшая в позе наездницы распятого на кровати мужчину, лихо скакала уже где-то в стране крайней эйфории и бесконечного оргазма. И при этом орала настолько громко, страстно и безудержно, словно являлась чемпионкой мира по проявлению сексуальных эмоций.
Красиво у неё получалось. Великолепно. Соблазнительно. Мёртвого можно было завести. И хорошо, что я в тот момент находился в ипостаси Вампира. Иначе мог бы и присоединиться к действу как минимум мысленно. А так я себя отлично контролировал.
И не сильно-то удивился, узнав в наезднице Джессику Бастин. А в роли объезжаемого мустанга – её родного дядю, Рому Грэйхемцена. Красивая у них получилась парочка, чего уж скрывать.
Вот только общую фривольную картину кардинально портило тёмное пятно, громоздящееся ближе к выходу из спальни. Присмотревшись, я немало подивился присутствию какого-то старца, восседающего в инвалидной коляске. Этот несуразный зритель мерзко хихикал порой в вожделении и поигрывал пистолетом.
Причём минуте на второй моего наблюдения старик выдал свою вполне физическую самостоятельность. Уверенный, что парочка в кровати за ним не наблюдает, «инвалид» поочерёдно вытягивал вперёд затёкшие при сидении ноги и крутил во все стороны ступнями. Так что мысли у меня появились вполне правильные:
«Клоун, что ли? Или артист? И что за спектакль здесь происходит? Вернее, кто тут главный сценарист, кто артисты и кто режиссёр?»
Ибо в этом тоже следовало разобраться. Сомнительно, конечно, но Рома и сам мог позвать сюда Джессику. Это он мне со смешком, вскользь поведал, что племянница у него слегка пришибленная. Давно, мол, хочет дядюшку загнать в стойло. На самом деле он мог не признаться в давних и таких близких отношениях с родственницей.
Мои сомнения разрешил дикий, полный гнева и муки вопль используемого мужчины:
– Хватит! Сука! Ты меня угробить хочешь?! Не могу я больше! Мне больно! Оставь меня в покое, тварь!
После чего то ли он так сильно дёрнулся, то ли женщина настолько расслабилась, но наездница свалилась со своего мустанга. Правда, тут же, хрипло дыша, вновь заползла на него, просто обняв и используя как ковёр. Замерла на какое-то время, после чего спросила:
– Разве тебе не понравилось?
– Нет! Будь ты проклята! – выдал бедняга с тяжёлым, натужным хрипом.
– Фу! Как грубо! Неужели ты и со своими женщинами не использовал последующие ласки? За что же они тебя так любили тогда?
– Тебе это понять не дано…
– Осуждаешь, что я поддалась на приказы этого старого инвалида? Но разве я виновата, что желания этого маньяка так совпали с моими юношескими мечтами?..
– Прекрати этот фарс! – взорвался Грэйхемцен. – Меня не обманула ваша игра! Я уже давно понял, что здесь разыгрывается спектакль и ты с этим старым уродом заодно!
– Но ты ведь мне рассказал о своём пистолете! – лепетала обиженная дама.
– И жалею об этом! Минутная слабость, просто захотелось поверить, что и ты попала в этот переплёт не по своей воле.
– Да? Ты такой умный? И такой предусмотрительный? – Женский голосок стал злым, полным ненависти и угрозы. – Почему же тогда оказался в таком глупом и унизительном положении? Почему не хватаешься за свой единственный шанс? Почему всё-таки хочешь издохнуть в мучениях, обливаясь кровью и опорожняясь под себя фекалиями?
Видимо, угрозы прозвучали нешуточные, Рома это явно осознавал. Потому что его раскрасневшееся лицо стало довольно бледным. Но сила духа в нём не умерла:
– Лучше уж умереть в мучениях и в позоре, чем хвататься за такой мерзкий шанс, как твоё тело.
– Хм! Это ты зря, милый! – И разлёгшаяся на нём Джессика потянулась губами для поцелуя. На что распятый партнёр дёрнулся, закрыл глаза и плотно сжал губы.
Но вместо поцелуя получил кусок скотча на рот. После чего проворная насильница скатилась с кровати, достала из тумбочки пистолет и ещё раз возмущённо хмыкнула. Затем двинулась в ванную комнату, на ходу отдавая пистолет старцу и недовольно ворча:
– Что ж ты, Фигаро недоделанный, так плохо со своей ролью справился? Не верят тебе. А чтобы клиент поверил, прострели-ка ему одну ступню, пока я душ приму. Хи-хи! Потом мы его перевяжем, обезболим, введём с уколом конскую дозу возбудителя и я продолжу свои развлечения.
И умчалась в ванную. Вскоре оттуда послышался шум падающей в душе воды.
А притворный инвалид встал, потянулся с протяжным стоном и приблизился к распятой жертве:
– Я ведь тебя предупреждал, что надо стараться, а ты мне не поверил. Поэтому сейчас будешь наказан. Наверное, помнишь, что я всегда даю своим жертвам право выбора? И сейчас убедишься, что я человек слова. Поэтому выбирай, какую ступню тебе прострелить: правую или левую? Считаю до десяти. Раз, два…
К тому моменту я уже снял потайные фиксаторы с зеркала и начал его приоткрывать. Оружие с сонными ампулами тоже приготовил. Шуметь нельзя, скорей всего в другой комнате могут находиться те самые «невидимки», которые работают на мадам Бастин.
В последний момент маньяк почувствовал мои движения у себя за спиной и стал резко разворачиваться. Но сразу три ампулы друг за дружкой уже вонзались в его плоть, вводя моментально в сон. Падающее тело я успел подхватить и беззвучно уложить на пол.
Судя по выпуклым глазам Ромы, он меня сразу узнал. И сообразил, что происходит. Но даже не хмыкнул. В следующий момент я ему сорвал пластырь со рта и стал перерезать верёвки, а он постарался прошептать:
