Транспорт и вторая пятерка, не теряя зря времени, на среднем ходу усилив маскировку до максимально возможных пределов, успела нырнуть на низкую орбиту планетоида и выйти на касательную глиссаду для сброса десятка посадочных ботов. Этот маневр явно остался вне поля зрения планетарных систем обороны, если таковые имели место быть у этих дикарей, только недавно поднявшихся от сохи и каким-то чудом преодолевших притяжение своего изначального мира. Впрочем, на объемном панно БИУС флагмана эскадры сопровождения одна за другой стали появляться искорки новых целей, числом не менее полусотни. Оценить их совокупную боевую мощь было пока проблематично, но общее количество не особенно вдохновляло. Все отметки двигались в сторону того самого спутника, под прикрытием которого еще полчаса назад они находились и где как бельмо на глазу сейчас маячили «Скорпионы» прикрытия, отвлекая на себя внимание вражеского флота.
* * *
Тиран Зовроса был взбешен, он метался по галерее внутренних покоев дворца, переворачивая инкрустированную золотом антикварную мебель, ломал обитые бархатом стулья, бил вдребезги коллекционные фарфоровые сервизы, привезенные с собой еще первопоселенцами этой планеты.
– Что значит горят как спички! Это что? Боевой флот или стая летающих коров?!
Лицо адмирала, командующего флотом Тирана, попеременно меняя цвет от пепельно-белого до иссиня-зеленоватого, пыталось прикрыть себя негнущимися руками, защищаясь от летящих в его сторону разнообразных предметов обихода и антиквариата. Трясущиеся губы адмирала лепетали что-то невнятное, но толстый розовый язык, невпопад высовываясь наружу, полностью блокировал любые попытки произнести хоть что-то членораздельное. Тиран, ухватив это лицо за высовывающуюся из-под тройного подбородка голубую орденскую ленту, подтянул к себе, и адмирал прочитал в его холодных стальных глазах будущее, свое и своей семьи. Ноги подкосились, и он, задыхаясь, упал на пол и прильнул к блестящим туфлям Светлейшего, не столько лобызая их в приступе смертельного страха, сколько покрывая обильной желтой слюной.
– И ты, стоеросовый пень, уверял меня, что мы имеем самый современный и оснащенный флот во всем нашем затхлом вонючем секторе галактики. Ты, лысая жопастая обезьяна, клялся мне своими детьми, что ни один отмороженный сосед не посмеет сунуть ко мне свой поганый длинный нос! Где они, твои дети? Я их брошу в загон голодным свиньям, но сначала выколю им глаза и отрежу языки! За каждую твою клятву по одному…
Тиран бушевал уже минут тридцать и начал заметно выдыхаться. Он оттолкнул от себя бездыханное тело адмирала и хрипло заорал:
– Быстро сюда мне запись боя или любое внятное изображение напавшего на нас корабля!
Из-за прикрытых трехметровых двустворчатых дверей, которые вели из галереи в приемную секретариата, показались испуганные глаза кого-то из его приближенных. Потом показалось все тело в ливрее, которое, согнувшись так, что парик прикрывал его от возможных прямых попаданий в нос, словно тень, метнулось к галопроектору, воткнуло в него кристалл и тем же макаром, задом вперед, быстро ретировалось обратно за толстенную дверь…
* * *
Скоростной лифт, ведущий в подземелье Нижнего Дворца Тирана, мягко остановился на двухкилометровой глубине в вестибюле пересадочной площадки, от которой в четыре разные стороны расходились магнитные монорельсы скоростных подземных туннелей. Тиран уверенно шагнул к самой дальней капсуле и активировал двигатель. Несколько десятков километров, отделяющих его от цели, капсула преодолела за считаные минуты. Наконец Справедливейший легко выскочил на хорошо освещенную площадку, от которой куда-то вверх вела узкая металлическая лестница. Преодолев ее в несколько широких прыжков, он просунул свое тело в узкий провал в камне и оказался в подземном помещении с высоким сводчатым потолком, все стены которого были покрыты искуснейшими резными панно. Тиран, пройдя еще полсотни шагов, остановился возле одного из них и поправил стоящий рядом софит так, чтобы все оно было хорошо освещено. На граните стены отчетливо и до деталей кропотливо были изображены странные насекомые или механизмы, напоминающие «Скорпионов» с задранными вверх хвостами, словно готовящимися нанести роковой укол своему невидимому противнику. Тиран достал из кармана брюк белый носовой платок с золотым гербовым шитьем и своим личным вензелем в одном из его четырех углов и, коснувшись стены, потревожил вековую пыль. Не могло быть никаких сомнений, это не насекомые, это корабли, звездные корабли сегодняшних пришельцев. На лице Тирана появилась хищная улыбка, в голову пришла странная мысль: «Зря я придушил этого слюнявого кабана, мог бы еще послужить». Вдруг странное щемящее чувство тоски навалилось на его плечи, а безотчетная тревога заставила его резко повернуться на сто восемьдесят градусов. Над ним возвышалось удивительно красивое чудовище с алыми крыльями за спиной, бледным лицом и переплетенными между собой тремя веточками рогов на затылке.
– Ты что за тварь?!
Голова Тирана, брызнув во все стороны ошметками мозгов, лопнула, как перезрелый арбуз, а тело рухнуло на каменный пол анфилады.
– Дурацкий язык, никогда с таким не сталкивался.
Стремительный вытирал свой локтевой коготь от красной жижи, в которой он был весь вымазан.
Наполняющий наблюдал всю эту прискорбную картину, стоя в двух шагах за спиной Алого командира конвоя, который принял решение лично сопровождать Зеленого к архоиду, сочтя достаточно убедительным тот собственный довод, что невыполнение миссии в Мире Изгнания все равно не оставит ни ему, ни его команде шансов на возвращение домой. Наполняющий недовольно вздернул вверх кончики своих крыльев и внимательно осмотрел свое тело на предмет возможного наличия на нем капель алой крови существа, чье обезглавленное тело валялось у ног его охраны. Он не мог допустить, чтобы хоть одна молекула ДНК случайно попала вместе с ним в святая святых этого мира. Иначе их всех ждала неотвратимая катастрофа!
* * *
– Кто я?
Этот вопрос, заданный разумом, бывшим когда-то Хоаххином саа Реста, самому себе, повис в окружающей его тишине.
– Кто такой Хоаххин саа Реста? – и после короткой паузы: – И почему Острие Копья?
Этот вопрос также остался без ответа. Мир за пределами «Сферы» трансформировался, перестраивая цепочки причинно-следственных связей, белая река меняла свое русло. Как говорил классик, «Аннушка уже пролила масло». Необратимая волна рябью пробежала по гладкой поверхности не произошедших еще где-то событий, выстраивая их так, чтобы исключить водовороты невозможного и бессмысленного…
Что бывает, когда ваша мечта сбывается? В русских сказках принято определять все последующие после изложения события как «и жили они долго и счастливо». Но так ли это? Можно ли провести черту между сбывшимся и грядущим? Где проходит эта черта? Что ждет вас за этой чертой? Есть ли на все это ответ? Думаю, что нет ничего страшнее в этом мире, чем сбывшаяся мечта, путь к которой за долгие годы стал целью вашей жизни.
Пустота и усталость. Не было сил даже дышать. Хоаххин приподнялся на локтях, вокруг все так же, как и миллиарды лет до и после, под пустым зеленоватым сиянием небосвода плясали маленькие смерчи потерявшегося во времени белого песка. Нужно было вставать. Вставать и идти дальше. Вечно вставать и идти дальше.
