А вот большой зал, в который эта лестница вела, ему нравился. Он разместился под самой крышей старинного здания, в свое время отданного ученым, занимавшимся изучением истории Гельдевайн Таррен и всего Дивэроса, и предназначался для общих собраний. Именно на них все выводы и открытия обсуждались и принимали свой законченный вид, прежде чем попасть на страницы научных книг.
Здесь почти всегда было темно – древние знания не любят яркого света. Большие окна постоянно были закрыты плотными портерами, которые практически не пропускали дневного света. Все помещение, кроме большого круглого стола тонуло во мраке. Если собрание происходило вечером, или ночью – этот стол и стена рядом с ним освещались светом массивной люстры. Днем же свет попадал сюда через специальное окно, устроенное в крыше.
Стекло в этом окне было хитрое – пропуская и направляя свет, оно в то же время не позволяло заглянуть в зал снаружи тем, кто не был допущен к здешним тайнам. А тайн и секретов за все время своего существования этот зал слышал такое количество, что у случайного посетителя волосы бы встали дыбом. Хотя, случайных посетителей здесь как раз и не бывало – все здание, и особенно это помещение, охранялось сильнее, чем весь Старый Город. И те, кто имел право входить сюда, были известны поименно.
Сейчас зал был пуст. Ройзель указал Нье Анэ на один из стульев, стоящих вокруг стола и сам сел напротив. Солнечный свет падал сверху, освещая письменный прибор и лежащую рядом с ним одинокую папку. Положив сомкнутые руки на стол, алворд внимательно смотрел на санорра, молча наблюдая, как на его серой коже вспыхивают редкие неяркие песчинки.
– Вы догадываетесь, Нье Анэ, почему ради этого разговора я даже вытерпел подъем по этой треклятой лестнице? Почему я хотел поговорить с вами именно здесь?
– Потому что в окружении всех этих защитных и сигнальных знаков, которые я ощущаю, вы чувствуете себя в безопасности. Или хотите поймать меня на лжи. При этом сами понимаете, что я не причиню вам зла и не стану лгать. Значит, разговор настолько серьезен?
– Именно так, советник, – Ройзель подвинул папку ближе к себе. – Разговор настолько серьезен.
Он вынул из папки три исписанных листка бумаги. Один протянул Нье Анэ:
– Прочтите. Это письмо от тарна Диверта. Он трижды просил нас о помощи. Мы дважды его просьбу проигнорировали и один раз отказали в помощи. Тогда он проявил находчивость и нашел ее в другом месте.
Советник бегло просмотрел написанное.
– Тарн Хенрил пишет о том, что он пригласил Дей-Кай. Эш Гевар не имеет отношения к их действиям, – заметил он. – Хотя, если вы позволите мне заметить, то, что они совершили, включая спасение двух маленьких детей, сложно назвать преступлением.
– А это, – не отвечая на замечание, Ройзель протянул ему второй лист, – сообщение от местного энле. Его мне сегодня передал эйцвас. Здесь, помимо прочего, говорится, что гости тарна явно что-то знали о происходящем. Решевельц провел короткое расследование и узнал, что кое-кто из весьма высокопоставленных членов Совета, получил из архивов Аверда информацию о произошедшем триста лет назад в Диверте. Там, конечно, было не все, но то, что было – лежало в разделе государственных тайн.
– Алворд, вы ведь понимаете…
– Я понимаю, что вам лично, Нье Анэ, никто бы ничего не дал. Но это и не обязательно, верно? Этот… неосторожный советник вполне мог выполнять чью-то просьбу. Ведь, если он решился на такое, а не побежал с докладом в Старый Город – причины у него должны были быть. А санорра бывают очень убедительны, мы оба это знаем.
– Вы хотите сказать, что просьба могла быть и моей?
– В этом случае я сегодня прислал бы вам не приглашение, а конвой. Но, как видите, я этого не сделал. Тем не менее, объясниться нам нужно.
Взяв в руки свою трость, Ройзель принялся рассматривать узор, украшающий металлический шар на ее ручке.
– Вы ведь знаете о том случае, в Зигверте, который произошел еще при моем предшественнике?
– Разумеется.
– Как странно… ведь там тоже отметились эти трое. Но когда Старый Город пожелал их допросить – Эш Гевар отказал.
– Все верно, алворд. Потому что тогда еще они не покинули Эш Гевар. Договор между санорра и Авердом позволяет нам это.
– Да, это я тоже прочел. Но сейчас, вы сказали, они Дей-Кай, то есть, «отделившиеся».
– «Осколки», так будет правильнее.
– Такое случается не часто, чтобы санорра уходили, верно? А чтобы втроем – либо такого не было, либо нам это не известно.
– Обо всех подобных случаях мы уведомляем Совет. Такое действительно случилось впервые.
– Так в чем же дело, Нье Анэ? В чем причина?
– На этот вопрос я не могу вам ответить.
– Но я боюсь, что вам придется мне отвечать.
В голосе Ройзеля звякнул металл.
– Вам придется ответить мне на этот и другие вопросы, советник, потому что я совсем не настроен чувствовать себя простофилей на ярмарке, который, разинув рот, слушает, как карманник рассказывает ему сказку, подбираясь все ближе к кошельку. Я имею право требовать от вас ответа как алворд Государственного Совета. А еще – потому что за моей спиной стоят тысячи жителей Гельдевайн Таррен, половина из которых смотрит на Эш Гевар с ужасом, от которого я всеми силами стараюсь их избавить. А с другой стороны плетет свои интриги Решевельц, который утверждает, что никакие соглашения с санорра не спасут нас, если однажды они решат, что мы стоим у них на пути! Что всегда и во всем вы руководствуетесь лишь какими-то вам одним известными интересами, считая такие понятия, как добро и зло выдумкой, не стоящей внимания. И, знаете что, советник?
Алворд наклонился к столу, распугав кружащиеся в луче света пылинки.
– В некотором роде, я с ним согласен. Потому что вижу, как, не нарушив ни единой буквы соглашений, вы не только обходите наши законы, скрывая от суда преступников, но и подрываете основы нашего государства, высматривая и шпионя.
– Это серьезные обвинения, алворд Ройзель, – голос санорра звучал по-прежнему ровно и спокойно. – Что касается первого, то не все и не всегда является тем, чем кажется на первый взгляд. А остальное… Если помощь Дей-Кай перепуганным жителям Диверта подрывает основы Гельдевайн Таррен, то, возможно, вам и эйцвасу не стоило игнорировать просьбы тарна, заставив его обратиться к ним.
Он снова взял в руки донесение Хенрила.
– Здесь написано, что подробности произошедшего известны только городскому совету Диверта. Горожанам ничего не сообщали, а появление тельдара Хольсварга объяснили тем, что Дей-Кай случайно нашли его в лесу. Так что престиж власти никак не пострадал. А что касается государственных секретов Аверда… Так это не Дей-Кай готовы были обменять их на деньги, или на молчание.
Ройзель молча раскрыл папку, вынул из нее несколько скрепленных вместе исписанных листков. Судя по желтоватому цвету бумаги и неярким чернилам, записи были очень старыми.
