Лука пересела к ней, обняла за плечи, принялась тихонько укачивать – так успокаивала когда-то Темку, когда оставалась в доме за старшую, а предки были на работе.
– Ты прости, что я на звонки не отвечала и телефон вырубила, – попросила она.
– Я волновалась! – всхлипнула Муня. – Где ты была?
– С Яром… – Лука взгляда не прятала.
Муня снова всхлипнула и уставилась на нее с любопытством.
– Вы?..
– Я пока ничего не знаю. – Лука ощутила, как щеки заливаются румянцем, и сердито тряхнула головой – еще не хватало смущаться! – Я у него ночевала, и скоро он за мной заедет… Это пока все!
– Никогда бы не подумала, что вы можете быть вместе, – призналась Муня, – но я рада, что это – ты, и это – он. Пойду умоюсь, а потом выпьем кофе, хорошо?
– А родители твои где?
– Папа на работе, а мама у Всеславских… Удивляюсь ее стойкости – только лучшую подругу похоронила, и опять заниматься похоронами. Родители Юли пока не в состоянии…
Муня тяжело вздохнула и ушла. Лежавший у нее в ногах Семен Семеныч вскочил и навострил уши – вдруг на кухню?
Лука тоже вышла в коридор. Огромная тихая квартира казалась затаившимся чудовищем, в недрах которого она заблудилась.
Этьенна Прядилова… Лука не могла забыть взгляд, которым та смотрела на лежащую в гробу Эмму Висенте – лучшую подругу, как сказала Муня. Не скорбный, скорее внимательный, испытующий. Стрекозу Этьенна никак не могла взять – когда отходила от тела, та еще сверкала на белой блузке покойницы. Взять не могла, а вот подстроить убийство любимой подруги… Но зачем? Каков мотив? Все распутанные Лукой ниточки тянулись в прошлое. Или истинную причину смерти Эммы Висенте действительно следовало искать там, или она упустила что-то из вида. Как ни хотелось оказаться в стороне от этой истории, кажется, она затягивала девушку все глубже.
Яр приехал как раз, когда они с Муней закончили пить кофе. Поцеловал Муню в щеку, отступил:
– Я подожду за дверью.
– Может, зайдешь? – предложила она.
Гаранин молча покачал головой.
Лука торопливо оделась, распрощалась с подругой и выскочила на лестничную площадку.
– Брат смог сфотографировать документы? – спросил Яр, когда они спускались на лифте.
– Да.
– Скинь мне…
Лука с удивлением посмотрела на него.
– Зачем?
– Тебе на работу собираться, а у меня весь день свободен. Скатаю в детдом, откуда тебя взяли. Может быть, удастся что-нибудь выяснить.
– Так они тебе и расскажут! – фыркнула Лука. – Тайна усыновления и все такое…
– У меня свои методы, – улыбнулся Яр и вдруг притянул ее к себе.
Миг разглядывал запрокинутое к нему лицо, а потом поцеловал. Лука закинула руки ему на шею, прижалась всем телом… Вот бы послать все и поехать к нему в дом на болота! Не вспоминать ни про работу, ни про стрекозу, будь она неладна… Ни про похороны Юли Всеславской, которые должны состояться в пятницу и куда нужно пойти, чтобы поддержать друзей. Вот только чувство вины по отношению к Вольдемару не даст забыться. Лука знала, что кот привязался к ней и тоскует, когда ее нет. И дело вовсе не в полной – пустой миске для корма!
Гаранин проводил девушку до дома, дождался, пока она войдет в квартиру и запрет дверь. Лука смотрела в глазок, как он по-кошачьи гибко развернулся и пошел прочь, а в душе пела радость, которую так страшно было спугнуть.
* * *
Дни потянулись своим чередом. Похоронили Юлю Всеславскую. Тяжелее всего пришлось не родителям – сестре Ольге. В ней будто умерла часть души, которая отвечала за интерес к жизни. Бледная, исхудавшая, когда-то хохотушка и шутница, Оля нынче походила на призрак. Друзья старались не оставлять ее без присмотра. Тормошили, вытаскивали гулять. Спустя две недели на ее губах впервые появилась улыбка – не настоящая, вымученная. Но хоть какая-то!
Лука с головой погрузилась в работу, занятия с Анфисой Павловной и личную жизнь. Роман с Гараниным давал ей ощущение крыльев за спиной. Она ждала его почти ежедневных визитов с бьющимся сердцем и сама сердилась на себя за то, что так втюрилась. Наблюдающая за ней Беловольская тихо посмеивалась, однако ученицей была довольна. Лука полностью освоила азы управления стихией земли и начала постигать воду.
Яру, посетившему детдом в одном из старых районов города, удалось кое-что узнать. Уж как он получил эти сведения – подкупом, лестью или угрозами, Лука старалась не думать. Она оказалась найденышем. В детдом ее перевели из больницы, куда она поступила на машине «Скорой помощи». Девочку в картонной коробке на свалке неподалеку от деревни Лукерьино обнаружил местный житель, вышедший по грибы с собакой. Когда Гаранин рассказывал ей об этом, обнимая и прижимая к себе, Лука боролась не столько со слезами, сколько с обидой – отчаянной, детской… Ну как же так можно – ребенка, в коробку, на помойку? За что? Почему? Заодно вскрылась и тайна имени – она все гадала, почему ее назвали Лукерьей? А оно вон как вышло! Не по месту рождения – по месту, где она едва не умерла!
Гаранин укачивал ее, как маленькую, а она плакала, плакала, плакала, пока слезы не иссякли, принеся неожиданное облегчение. Так проходит гроза, оставляя после себя чистый, напоенный озоном воздух. Может быть, тому, кто это сделал, бог простит… А она, Лука, будет жить дальше!
У «Черной кошки» по вечерам толпился народ, раздавались шум и смех, будто и не стоял никогда в Сумеречной зале гроб с телом Эммы Висенте. Лука по-прежнему работала по вечерам и ночам – втянулась, была рада свободному времени, а сна, как оказалось, ей требовалось не так уж и много, наверное, она была «ночным животным». В один из вечеров увидела в компании друзей и Олю Всеславскую. Ей были рады постоянные посетители клуба – подходили, обнимали, что-то говорили. А она оглядывалась так, будто попала сюда впервые и ничего не помнит о прошлой жизни.
– Это пройдет, – прошептал Луке на ухо Логинов, приобняв ее, когда она тоже подошла поздороваться и заодно принять заказ, – дай ей время научиться жить одной.
Она сердито шлепнула его по руке – Саня, узнав о ее романе с Гараниным, казалось, совсем потерял голову. Только что в углах ее не зажимал!
– У-у-у! – обиженно прогудел тот, но руку убрал.
Поздно вечером в будний день народу в клубе оставалось немного. Когда ребята собрались уходить, Лука вышла их проводить и глотнуть свежего воздуха. Погода стояла на удивление по сезону. Легкий приятный морозец, тихо падающий снег, побеливший асфальт, клумбы, крыши. Уже пора задуматься о новогодних подарках!
– Скоро Новый год, – задумчиво сказала Оля.
Она отошла в сторону от компании, глядя куда-то вдаль.
– Где будем тусоваться? – тут же подключилась неутомимая Муня. – Ребята, не отмалчивайтесь, предлагайте.
