Маргарита в разговорах участия не принимала, но терпеливо ждала, не уходила. Встрепенулась, когда из коридора, где были расположены лифты, вышли мужчина и женщина и направились к ним.
– Ну как он, Виолетта Сергеевна? – взволнованно спросила Муня. – Можно к нему?
– Идите, пока не уснул, мы с лечащим врачом договорились, – улыбнулась та. – Мы сделали что смогли, теперь ему восстанавливаться надо, а это только сон, сама знаешь.
– Нам халаты! – радостно сообщил Димыч старушке, сидящей на месте давешнего сурового Степаныча. – И бахилы! Всем!
– Оглашенные… – ворчала та, выдавая спецодежду.
Лука, волнуясь, поглядывала на Гаранина – помнит ли Саня ее поцелуй? И если помнит, не выкинет ли какой-нибудь фортель?
Логинов, лежащий в одиночной палате, был бледен, однако не так страшно, как ночью. К вене на его запястье тянулась капельница, кардиомонитор в изголовье кровати по-прежнему пиликал, но гораздо более бодро.
– Ребята, как хорошо жить! – воскликнул Саня, встречая друзей улыбкой. – Вы не представляете!
– И слава богу… – пробурчал Алейник.
Муня опасливо осмотрела плотно забинтованную грудь Логинова, коснулась бинтов пальцем:
– Сань, очень больно?
– Ерунда! – отмахнулся тот и вдруг увидел замершую в дверях палаты Маргариту.
– Рита? – удивился он. – Ты зачем здесь?
Рыжая прошла вперед, наклонилась и подарила ему поцелуй. Шикарный поцелуй, с учетом состояния больного. Куда Луке было до нее! Понимая, что вот она-то точно тут лишняя, тихонько отступила в коридор. Гаранин чуть повернул голову – маневр заметил, но в палате задержался.
А Лука едва не налетела на… Костю Медведева!
Узнала его не сразу в махровом халате, спортивках и пластиковых тапках на босу ногу.
– Костя? – удивилась она. – А вы что здесь делаете?
– Да вот, – усмехнулся тот, прижимая ладонь к правому боку, – бандитская пуля настигла!
– Какой ужас! – испугалась Лука.
Медведев неожиданно захохотал.
– Шуткую я, девушка! Меня ночью привезли с приступом аппендицита. Вырезали вот…
– После операции лежать надо, а не ходить, – раздался недружелюбный голос.
Гаранин встал рядом с Лукой. Ведьмаки смерили друг друга оценивающими взглядами. Костя явно был в более тяжелом весе.
– Да ладно тебе, коллега, я витамины пью! – ответил тот, на миг вытаскивая из кармана флакон темного стекла. – Кому охота в больнице валяться? Скучно тут, в мужском отделении…
– А ты девушек любишь? – поинтересовался Яр.
– Люблю! – охотно кивнул Медведев. – Черных, белых, красных, разных и разнообразных…
– Ну люби, – непонятным тоном ответил Гаранин, беря Луку за руку и утягивая в сторону выхода из отделения, – бывай!
– Бывай! – улыбнулся тот.
У дверей Лука оглянулась. Костя пристально смотрел им вслед, на его грубо вылепленном лице улыбки как не бывало.
– А с Саней попрощаться? – опомнилась Лука, когда они с Яром оказались на улице.
– С ним там есть кому, – пожал плечами Гаранин. – Я тебя сейчас домой отвезу – мне по делам надо уехать. А вечером встречу, хорошо?
Лука кивнула. Анфиса Павловна, скорее всего, прочитает ей нотацию за то, что пропустила пару занятий. Ну ладно! Заслужила. А коту она купит вкусняшек. Вот прямо сейчас около дома и купит!
* * *
Стемнело. Скоро на работу, но пока время позволяло выпить кофе и приласкать заскучавшего кота. Лука стояла у окна, держа Вольдемара на руках, смотрела на улицу и иногда делала глоток из чашки. Кот обнимал ее лапами за шею и громко мурчал в ухо, так громко, что она периодически пыталась отодрать его от себя и спустить на пол. Впрочем, безрезультатно. У сиамской твари явно был свой взгляд на жизнь и умение отстаивать свою позицию.
Глядя на отсветы автомобильных фар на стенах домов, Лука думала об Эмме Висенте. До сего момента не позволяла себе анализировать увиденное в памяти водителя «Скорой» – и страшно было, и слишком много стремительно происходящих событий. А сейчас вот решилась.
Вызвала видение двух кульков, лежащих на пеленальном столике, серых папок, упавших на пол…
Увиденное означало, что тайна происхождения Луки так и не будет раскрыта, ведь водитель не помнил, в каком порядке положил документы обратно. Занятый своими мыслями, он даже не обратил внимания на то, что мог их перепутать. Этот момент просто не остался в памяти – так машинально закрываешь дверь в квартиру, а потом не помнишь – на ключ закрыл или просто захлопнул?
Тихонько выругавшись, Лука попыталась в очередной раз отцепить кота. Тот держался намертво, терся об ее подбородок ушами, совал нос в ухо и мурчал, мурчал, мурчал… Сдавшись, она перехватила его поудобнее и поцеловала в теплый лоб. Тоже сиротинушка. Ведь у него никого, кроме нее, нет. Интересно, как Яр относится к котам? Когда ведьмак бывал у нее в гостях, Вольдемар нарочно лез к нему то на колени, то на плечи, ходил вокруг, мешал зашнуровывать берцы. При этом он не выпрашивал ласки или внимания, а словно испытывал выдержку и терпение Гаранина.
– Мне на работу пора, – пожаловалась Лука, снова пытаясь отцепить кота. – Слышишь, ушастый гад? На ра-бо-ту!
«Гад» упорствовал. Лука, вздохнув, вышла на кухню, где Анфиса Павловна, сияя свежим маникюром, кушала кофей.
– Ты не опоздаешь, иллюминация? – спросила она, взглянув на часы.
– Не отпускает, – пожала плечами та, – соскучился сильно.
– Соскучишься тут, – хмыкнула домохозяйка, – когда владелица то там, то тут проживать изволит. Съехать не надумала еще?
– Куда? – удивилась Лука.
Анфиса Павловна лукаво улыбнулась. На ее щеках появились трогательные ямочки.
– Известно куда. К милому своему. У него же вроде есть где жить?
– Да мы как-то… – совсем растерялась Лука.
Ей даже и в голову такое не приходило! Жила сегодняшним днем, наслаждалась тем, что есть, каждодневными встречами, теплом прижавшихся друг к другу тел, даже расставаниями, после которых обязательно следовала новая встреча. Все, кажущееся незыблемым и постоянным, рухнуло в тот миг, когда она услышала о том, что неродная дочь, и с тех пор Лука в это, незыблемое и постоянное, не верила. Наверное, повзрослела…
– Иди-ка сюда, мой хороший! – все еще улыбаясь, Анфиса Павловна отодрала Вольдемара от Луки и, переложив себе на колени, серебряной ложечкой зачерпнула масло из масленки. – Иди, собирайся! А я его подкупать буду!
На пороге Лука оглянулась. Кот вылизывал ложку, но ухо держал повернутым в сторону хозяйки. Длинный черный хвост раздраженно бил старушку по коленке, несмотря на то что она старательно гладила кошачью спину.
