Адъютант поперхнулся:
– А мы… А я… так ведь господин Энамир… полководец Мордора… И мы поэтому… И вообще, мне пора, господин Энамир ждет. Господин капитан, разрешите идти?
Серега кивнул, и адъютант поспешил прочь, споткнувшись о тюк. Девушка показала ему вслед язык:
– Давай, беги, скромный ты наш.
– Да, – покачал головой Гудрон, – с тобой, я смотрю, не соскучишься.
– Конечно, – уверенно тряхнула головой Дина, стянув шапочку и рассыпая волосы по плечам и спине, – только в ближайшие пять дней на меня не рассчитывайте. А вот потом – повеселимся. И вообще, кто-нибудь поможет девушке устроиться на новом месте? Давай, громила, отрывай свой зад от бревна и занеси вещи, мне надо переодеться. Вы позволите, господин капитан?
Господин капитан только развел руками…
3
Солнечный луч из-за неплотно задернутой занавески попал точно в глаз. Серега перевернулся на другой бок и попытался поймать ускользающий хвостик сновидения, но солнце теперь нагревало затылок. Натянул одеяло на голову – стало душно. Не открывая глаз, Попов попытался дотянуться до серебряного колокольчика на ночном столике, но промахнулся и с грохотом уронил и столик, и колокольчик, и хрустальный бокал с остатками вина.
– Да чтоб тебя, – выругался Серега, окончательно проснувшись и стягивая одеяло с головы. Солнце продолжало беспощадно светить прямо в лицо, и Попову пришлось сесть в кровати. Шелковое одеяло скользнуло одним углом на ковер, открывая копну черных волос на соседней подушке. Копна заворочалась и пробормотала сонным голосом:
– Ты уже встаешь? Рано же еще…
– Шторы надо задергивать, – недовольно буркнул Серега, растирая ладонями лицо и опуская ноги на прохладный пол.
– Ну, ты же все равно встал, – Дина начала натягивать одеяло на голову, – задерни.
– Командуешь капитаном Мордора, женщина? – лениво возмутился Попов, – Забыла, кто ты?
– Я не командую, я прошу.
– Вывернулась? – Серега задернул тяжелую портьеру и в комнате воцарился полумрак.
– Спасибо, – пробормотала, засыпая, Дина.
Попов покосился на кровать, почесал грудь и понял, что спать больше не хочет. В дверь осторожно постучали, и заглянула горничная.
– Убери, – кивнул Серега на опрокинутый столик, вышел через открытую балконную дверь на веранду и плюхнулся в низкое плетеное кресло.
У капитана Мордора не было никаких дел. Энамир и армия «Восток» ловят по лесам инсургентов. Анарион, платформа с танком и гвардия Мордора маршируют в Лугбурз. Серега же доехал с ними только до перекрестка у восточной оконечности Эред-Литуи. Здесь его застал приказ Майрона – следовать на юг, к озеру Нурнен, где и ждать личного прибытия Темного Властелина. Варк выделил капитану Мордора самую смирную лошадь и десяток солдат для сопровождения.
Искусство кавалериста оказалось далеко не простым, всадники старательно прятали улыбки, глядя на то, как Серегу мотает в седле. Гудрон сдержано кхекал в кулак, зато Дина открыто покатывалась со смеху:
– Господин капитан, вам надо перед публикой выступать, – хохотала она, вытирая слезы, – вы бы стали богатым человеком.
– Отстань, – огрызался Серега, – я второй раз в жизни в седле.
– Вы там аккуратнее, – не унималась девушка, – раздавите что-нибудь важное ненароком. Зачем я тогда от Энамира к вам уходила?
Серега не нашелся, что ответить, но Гудрон решил остановить веселье:
– Все, прекращай хохот. Не забывай, кто ты, а кто – капитан Мордора. Один на один можешь сказать ему все, что он позволит, но на людях изволь быть почтительной. Иначе мне придется тебя воспитывать.
– Да ладно, – поджала губки Дина, – не надо меня воспитывать, тем более по-орочьи. Я это воспитание прошла, вспоминать не хочу.
– Ну вот и славно, – не смутился урук, – за одного битого двух небитых дают.
Дина возмущенно дернула головой, рассыпая черные волосы, но промолчала и уехала в авангард небольшой кавалькады, медленно трусившей по бескрайней степи.
Постепенно Серега втянулся в ритм, да и лошадь была полной флегмой, терпеливо сносившей все неумение наездника. Ехали медленно, всадники откровенно дремали в седлах, лишь Гудрон не забывал обязанности телохранителя, вглядываясь во все подозрительные пятнышки у горизонта. Дина перестала дуться и молча ехала рядом с Поповым, задумчиво наматывая прядь волос на палец. Вскоре Серега настолько освоился с верховой ездой, что молчать стало скучно.
– Видишь, как у меня уже получается? Скоро как Семен Михайлович Буденный гарцевать буду! – для затравки разговора похвастал Попов.
Дина наморщила носик:
– Мне же запретили оценивать капитана Мордора. А то вдруг уроню его высокий авторитет. Прямо в кобыльи катышки.
– Да ладно, – слегка обиделся Серега, – для второго раза совсем не плохо. Это ты в седле родилась. А мы люди городские, мирные.
– Ну не в седле, конечно, – расхохоталась девушка, – рожать в седле очень и очень неудобно, но с лошадьми в Хараде действительно знакомятся довольно рано.
– А Харад это что и где?
– А Харад это там, – Дина махнула рукой в сторону полуденного солнца, – и мы с каждым шагом приближаемся к нему. Неужели это новость для тебя, господин?
– Ну, – замялся Попов, – я не так давно в вашем мире. Расскажи?
– О себе или о Хараде?
– Так и то и другое интересно. А то едем вместе шестой день и ничего друг о друге не знаем. И спать убегала на верхний ярус, никакого внимания собственному господину.
– Извините, господин, – смутилась Дина, – но в жизни каждой женщины регулярно бывают дни, когда она не может разделить постель с мужчиной. Потерпите, в степи ведь даже помыться негде. Приедем на Нурнен, и вы не пожалеете о воздержании.
Серега усмехнулся, вспомнив свою «джигитовку» и ответ Дины о воздержании. Пожалеть не пришлось, выдумке и мастерству «боевой подруги» можно было только позавидовать. Попов успел кое-чему научиться с Этель, но в Дине профессиональные навыки накладывались на бешеный темперамент в сочетании с неутомимостью, и Серега после первого близкого общения почувствовал себя выжатым как лимон.
– Ты как у Энамира жила? – спросил Попов после «ночи любви», которая завершилась только с рассветом. – Ведь пожилой уже человек, с огромной ответственностью, когда он успевал с тобой кувыркаться?
– Да ну, – фыркнула Дина, – кувыркался, скажешь тоже. Раз в неделю приходил, а то и реже. А кувыркаться он и не мог. У него то колено заскрипит, то в поясницу стрельнет. Это мы его больше ласкали, чем он нас. Трудишься, трудишься, иногда весь язык смозолишь, а толку… Скукота, короче. Я поэтому сразу к вашей компашке и ушла. С тобой хоть результат виден. Пошалим еще?
