— Только когда ждут в гости такого, как ты.
Иван в ответ на это и глазом не моргнул. Он продолжил как ни в чем не бывало:
— Поэтому не надо трясти сиськами и делать вид, что у тебя охуенно много возможностей. Этот город кушал таких горных девок еще до того, как в вашем роду первый детеныш вылупился.
Иван отодвинулся от лица Людмилы, не сводя с нее хмурого взгляда. Затем, когда она подняла стопку со стойки и допила водку, его брови поползли вверх и лицо озарилось оптимизмом.
— Я и больших уродин делал миллионершами, — радостно прошептал он. — Я не вру, могилой своей клянусь, и я это говорю не для того, чтобы выпендриться. Говорю тебе, в понедельник вечером я брал к себе девок, и вполовину не таких сочных, как ты, и к утру вторника они уже ехали покупать машины, дома и бриллианты. И знаешь что? — Он пихнул ее локтем, наклоняясь к ее уху. — Они даже замуж не выходили и вообще ничего такого не делали!
— Да, я сразу поверила в это, как только увидела твое лицо, — сказала Людмила. — Это называется мародерством. В горах такое случается постоянно.
— Посмотри мне в глаза, женщина, — снова подтолкнул ее Иван. — Возьми ружье и пристрели меня, если то, что я сказал, не стопроцентная правда. Оксана оказала тебе самую большую услугу в твоей жизни. Потому что я владелец и управляющий самой известной интернет-сети в этом районе, а может, и во всей стране. Мужчины со всего мира будут присылать доллары и евро, чтобы произвести впечатление на куда менее симпатичных девок, большинство из которых не выходят за них замуж. Ты вообще слышала, что я тебе сказал? И не думай, что я охочусь на них и чешу репу, размышляя, где бы их найти: у меня связи с Америкой, с человеком такой власти, что он может любой девке за час визу сделать.
Людмила жестко взглянула Ивану в глаза. Она запомнила информацию про визу, чтобы сказать потом Мише; это заставило ее чувствовать себя причастной к их общему делу. Она отвела глаза, воображая, как будет шептать о своем открытии ему в ухо, возможно, за чашкой кофе или даже кофе с пирожным.
Иван щелкнул пальцами около ее лица.
— Ха, видишь! Ты начала мечтать об этом, хотя я и рассказывать не закончил. Невероятно, говоришь ты себе. Невероятная возможность! Да, это правда! Щедрые мужчины приезжают из тех стран, где женщины стали эгоистичными и распущенными, приезжают, чтобы почувствовать хоть отдаленно аромат настоящей женщины, и они готовы заплатить за это любые деньги. И не сомневайся, они приедут с туго набитыми кошельками — сюда из любой точки мира добраться недешево, не то что мотаться по разным частям их жалких стран, где самолеты летают каждую минуту и билеты стоят не дороже пирожка. Чтобы добраться до Кужниска, нужно сначала попасть в Москву, или Тбилиси, или Ереван, затем лететь на другом самолете, заплатив еще больше денег, чтобы добраться до Минеральных Вод или Ставрополя. И обратно то же самое. Добраться сюда стоит не меньше четырехсот североамериканских долларов, даже из Лондона. Думаешь, эти мужчины тратят такое бабло, чтобы приехать и жить в нищете?
— Ну, явно не на то, чтобы смотреть, как у нас на улицах чулки сушатся.
— Да, они тратят их на моих девушек! Самое большее, что им здесь светит, — это сидеть за столом в компании с переводчиком и компаньонкой и слушать о твоей любви к простой жизни. Представляешь себе, какие тут есть возможности, при таком сочетании нежности и богатства?
— Я не такая, чтобы обманывать слепых.
— О чем ты? Каких слепых?
— Если бы у них были глаза, они бы увидели, что романтику можно найти и в более безопасных местах.
— Ну, во-первых, у нас здесь не Иблильск, в Кужниске совсем другой мир. Последний артиллерийский снаряд упал здесь больше года назад, он даже границу города не затронул, а взорвался себе в пустом поле. И ты забываешь о главном для этих мужчин, и отчасти ты права, называя их слепыми, они действительно ослеплены — любовью! Им плевать на географию, и мы не спешим раскрывать им все детали. Когда ты говоришь американцу о России, он думает только о Москве.
— Ха! Они приезжают в Кужниск и думают, что это Москва?
— Ну нет, но мы и не даем им прочувствовать все от и до — их забирают из самолета и привозят в гостиницу. Или ты думала, что мы заставляем их пехом по дороге переть? И вообще, у моего американского партнера здесь бизнес, и если он посылает сюда людей, те прекрасно понимают, что здесь такое. Это в основном сотрудники его собственных предприятий, даже руководители, и вместо премий он награждает их счастливой семейной жизнью. Представляешь, что это за человек, который делает подарок в виде счастливой семейной жизни?
Людмила сидела молча. Иван был отвратителен, в ямке на подбородке у него застыла капля пота. Она обратится к нему за визой только в самом крайнем случае и только при полной поддержке со стороны Миши. Краем глаза она видела, как вернулась Оксана и пошла вдоль стойки бара, преувеличенно виляя бедрами из-за невероятно высоких каблуков.
Прежде чем Оксана дошла до своего стула, дыхание Ивана снова приблизилось к уху Людмилы.
— Я ждала ночи и дни, чтобы снова ощутить твое дыхание, чтобы оказаться в твоих мужественных объятиях, — томно сказал он. — Но моя бабушка смертельно больна, и я должна тащить ее в Москву на санях, потому что у меня нет денег на автобус. — Он помолчал для пущего эффекта. — Мой милый рыцарь, я так хочу быть рядом с тобой, но государство не позволит мне уйти с фабрики по производству чая, если только я не заплачу восемьдесят тысяч рублей, и тогда они сказали, что отпустят меня. Ах, если бы у меня только были эти деньги!
— Ух ты! — хихикнула Оксана, усаживаясь рядом с ними.
Людмила повернулась к Ивану и минуту смотрела на него. Затем выпятила в его сторону подбородок.
— Ха! Скорее у меня в жопе свекла заколосится!
— Ольга Александровна! — заверещала Любовь из глубины лачуги. — Я не могу разбудить вашего мужа!
— Я тебе говорила, что он очень устал. Я тебе говорила, что он вымотался и сон у него очень глубокий, и теперь, заявившись сюда, как гангстер и бандит, ты должна знать, что делать, Любовь Каганович. Выходи, пока не убила старика Александра, и оставь меня на милость личинок в сырой земле!
— Мама, — позвал Макс, согнувшись под кухонным окном, — там свет.
Ирина отпрянула от окна, уставившись из угла на оконную раму. Фары разорвали туман на двести метров вниз по холму. Она спрятала Киску в юбки и тихонько погладила ее по голове. Фары потухли, их сменил скачущий свет фонаря.
— Ну, если вы хотите, чтобы у вас вообще был муж, — проорала Любовь, — я бы посоветовала его немедленно отвезти в больницу!
— Тсс! — прошипела Ольга, наблюдая в окно, как кто-то приближается к дому. — Еще какие-то гангстеры на нашу голову, на машине.
— Что? — Любовь вышла из спальни. — Григорий, посмотри.
Тот, который побольше, протопал к кухонному окну. Он встал, огромный, высоченный, прямо посередине окна и прогудел через плечо:
