- Все, узкоглазый, доигрался! Собирайся с вещами, пойдешь со мной!
Ван грустно молчал.
- Так, в натуре, что за базар! - начал Блинов, стоя за спиной огромного милиционера.
Майор, не отвечая, развернулся и хлестко ударил Блинова резиновой дубинкой по голове.
- Тебя забыли спросить, - зло бросил он.
Милиционер привычно опустил глаза, как делал всегда, следя за падением тела. Его взгляд уперся в огромные ботинки, уверенно стоящие на земле. Тело не падало.
Блинов чуть не подавился своим диролом, когда милиционер треснул его по башке.
- Видимо, мент не рассмотрел цепь! - догадался он. - Еще и шмальнет сдуру с “макарова”!
Толстыми пальцами Блинов рванул ворот на груди. Показалась добротная, тяжелая цепь. Шеф снял ее с одного замоченного конкурента и лично подарил Блинову.
Когда Дубинин увидел, как здоровый бандит рвет на груди рубаху, ему стало плохо. Колени противно задрожали. Он изловчился и ударил его по голове сверху вниз.
Удар получился неважный. Дубинка слегка задела голову по касательной, сильно рванув ухо. Блинов вообще офигел.
- У мента плохо со зрением, - решил он, и показал ему свои пальцы, унизанные перстнями.
- Очки носить надо, балда! Не видишь, на кого наезжаешь! - он пошире растопырил пальцы и двинулся на майора. Шеф так всегда действовал в пиковых ситуациях.
Дубинин решил, что ему конец. Страшный монстр шел на него, протягивая пальцы к глазам.
- Это не человек, это терминатор какой-то, - решил майор. Он уперся задом в железный стол. Глаза майора наполнились ужасом, рука скребла по замерзшей на морозе кобуре, сердце бешено билось, готовое выскочить из груди.
В этот момент майор почувствовал легкую дружескую руку у себя на плече. Ван похлопал его и мягко направил в сторону, оставаясь один на один с Блиновым.
- Так это, я сам. Сверху нельзя, там кость! - объяснял он остолбеневшему майору тонкости своей работы.
Блинов не успел понять, что происходит, как китаец быстро влез на стол, убрал в сторону майора, и оценивающе посмотрел на него сверху вниз.
Та-ак … - протянул Блинов, в тот же миг китаец схватил его за вытянутые руки, и прыгнул вниз на свою сторону прилавка.
Блинов поскользнулся, потерял равновесие и с размаху приложился лицом об железный стол.
Майор начал понимать, почему у всех потерпевших было такое азиатское выражение лица.
Ван придержал терминатора левой рукой за голову, и показал на линию основания черепа:
- Так это, только сюда! - а затем резко ударил в это место ребром правой ладони.
Майор потрясенно молчал.
Ван быстро расстегнул цепочку на шее Блинова, масляной тряпочкой снял перстни с рук. Золотишко посыпалось под прилавок, в мятую картонную коробку из-под обуви. Затем он перепрыгнул через Блинова и привалил его к лежащим соратникам.
- Когда очнется, помнить ничего не будет! - успокоил Ван милиционера.
Он вновь прошел за прилавок, поднял на стол коробку с золотом.
- Сегодня хорошая выручка, почти полкило! - радовался он.
- Так, узкоглазый, дай-ка это мне! - и Дубинин протянул свои руки над прилавком…
… Ван попрощался с Сунь Цзинем, старостой общежития, и попросил его присылать в деканат кого-нибудь из китайцев для сдачи экзаменов.
- Не волнуйтесь старший брат Ван! Я лично буду приходить вместо Вас. Оставьте свою зачетку, мы временно поменяем фотографию. Хоть я и учусь на юриста, но в данном случае преступление невелико, - и Сунь Цзинь негромко засмеялся. - За такие деньги я даже обязуюсь получить пятерки по всем предметам!
Друзья не теряли много времени на прощание, и уже через двадцать минут Ван Шен покинул общежитие института Стали и Сплавов.
Ван шел по узкой тропинке, протоптанной в глубоком грязном снегу. На улице было почти темно. Проходя под фонарем, Ван спиной почувствовал на себе чей-то взгляд. Он, не оборачиваясь, заспешил во тьму. Ван знал, кто смотрит ему в спину.
У темного окна на четвертом этаже стоял Сато Ешинака. Он только что сделал последнюю глубокую затяжку из длинной самодельной сигареты. Наркотический дым проник ему глубоко в легкие, зрачки сузились, холодный взгляд остановился на спине маленького китайца. Тот шел, смешно взмахивая руками, нелепый в своей огромной пуховой куртке. Сато не смеялся, он знал, что эта комичность маскирует опытного агента, опасного врага Великой Японии.
Еще месяц назад Сато получил известия из Японии.
Савабэ Городзаэмон, шаман и жрец религии Синто, передал описания нескольких человек, которые могут завладеть попавшей в Россию бесценной реликвией. Шаман увидел этих людей во время транса. Сато вполне доверял этим сведениям Городзаэмона, тем более, что один из предполагаемых хранителей уже объявился. Приметы китайца полностью соответствовали описанию.
Когда Ван скрылся из виду, длинноволосый японец собрался и пошел на улицу. Он позвонил из телефона-автомата и сказал несколько слов по-японски. Их смысл сводился к следующему:
- Один из хранителей уезжает. При нем ничего нет.
Глава 17
Переполох на рынке. Злоключения Блинова. Ван Шен уезжает.
Майор Дубинин очнулся очень быстро. Он сумел вовремя оценить ситуацию и принял единственное верное решение - задержал всех. Он вел к выходу с рынка четырех травмированных рэкетиров, Блинова, двух хмурых торговцев с Кавказа и худого индуса с огромными выразительными глазами, похожими на глаза дикой лани. Пройдя несколько рядов, Дубинин вызвал подкрепление и передал приметы еще одного подозреваемого - китайца.
На рынке началась облава. Милиционеры задерживали китайских бизнесменов из Пекина, Шеньяна, Шанхая, из южных и восточных провинций. Хватали заодно северных и отечественных корейцев, вьетнамцев, монголов и киргизов. Пришлось задержать даже трех японских судентов, питающих к китайцам чувство расового превосходства.
Посаженные в один автобус с другими азиатами, сыны страны Восходящего Солнца гордо держались в стороне от стонущей и причитающей азиатской братии. Студенты были активными членами секты Аум Синрике и считали свой арест испытанием на пути достижения окончательного просветления. В большом армейском грузовике в центре внимания оказался гость из великой Южной Кореи. Южный кореец был миссионером евангелистской церкви, проповедующей о грядущем конце света. И во время ареста, и в кузове огромного грузовика, он пламенно прорицал грядущий день страшного суда.
- Кайтесь, ибо Судный день близок! - возвещал он на неплохом английском, но мало кто мог его здесь понять.
Рынок бурлил. Вперед и назад метались милиционеры, торговцы, покупатели. Для мелких воришек и карманников настал час жатвы. Уборочная страда не прерывалась.
