- Неплохая идея, - быстро подхватил Сергей, - давай с нами!
Ван был очень доволен. Его план удался.
- Я буду счастлив! - просто сказал он.
Саламандра была очень довольна. Ван ей понравился, кроме того, особое чутье говорило ей, что с Ваном не пропадешь.
Это чутье Саламандра развила в бесконечных путешествиях по стране. Есть обычные люди, есть хорошие, плохие, надежные, и такие, на кого нельзя положиться. А еще есть люди, с которыми спокойно. Если Вы оказались с таким человеком без денег в незнакомой стране - он найдет деньги. Если все рушиться - вокруг него ничего не обвалится. Если с ним вас взяли в плен людоеды - отпустят, да еще и надарят подарков.
Саламандра с первого взгляда определила, что Ван может сухим выйти из-под дождя. До сих пор она считала, что такие люди крайне редки, и самый лучший такой человек - она сама. Но чутье подсказывало ей, что Ван не хуже.
- Ван, а как же ты с нами пойдешь? У тебя и рюкзака нет, - протянула она.
Ван улыбнулся, расстегнул свою сумку, выкинул из нее скомканную одежду. На дне сумки лежали плитки туристического коврика, а под ними - крутой станковый рюкзак. Из другой сумки Ван достал большой пуховый спальник.
- Я сплю рядом с Ваней! - захлопала в ладоши Саламандра.
- А что же нам остается? - притворно вздохнул Гном, обращаясь к Сергею, - Только это, - и он откупорил еще одну бутылочку пива.
Лунин кивнул, и начал раскладывать на газетке картошечку, порезал хлеб и огурчик.
Между тем в Москве Ли Шен пил чай с Болдыревым и Печкиным. Он привязался к старикам, но считал более неудобным жить с ними. Печкин некоторое время удерживал его, затем махнул рукой.
- Ну и живи у своих ушуистов! Как надоест - милости просим к нам.
- Спасибо, - вежливо благодарил Ли.
В назначенное время за ним пришли Андрей Михайлович и Александр Фионин. Ли попрощался со стариками и отправился навстречу новым приключениям.
… В тот исторический день главная секция школы “Сычуань” была полна народу. Ждали великого китайского мастера. Среди учеников из уст в уста ходили истории о том, как мастер один справился с двумя шайками бандитов в ресторане, как помог омоновцам без выстрела захватить кучу бандитов в Сандунах. Ученики готовились встретится с настоящим чудом, живой легендой.
За пять минут до начала тренировки было объявлено общее построение, ученики вышли в зал. В раздевалку вошел мастер с руководством школы.
- Кто доставал форму для мастера? - Белкин держал в руках кимоно и японские церемониальные штаны - хакама.
- Игорь Синицин покупал, говорил, что еле нашел, - оправдывались ученики.
- Джё ши жибень да! (Это японское!) - недоумевал Шен.
- Белкин стал объяснять, что это дарится мастеру в знак превосходства китайского кунфу над японским бусидо. Ли ничего не понимал.
Белкин начал терять терпение.
- Господин Шен, но Вы же приехали преподавать Син И Цюань! - не выдержал он.
Ли долго терпел, но на этот раз разозлился. Он схватил кимоно и хакама, размахнулся и со всех сил бросил их на пол. Сделав первое движение, он уже не мог сразу остановиться, и с наслаждением попинал одежду ногами.
- У, как японское не любит! - загудели видевшие это ученики.
- Синицина - убью, - пообещал белый от злости Белкин.
Ли выскочил из раздевалки, как вихрь влетел в зал, сметая зазевавшихся со своего пути. Увидев более сотни выстроившихся в безмолвном почтении учеников, он замер от неожиданности.
- Все эти люди действительно хотят научиться китайскому ушу, а я так их подвел! - подумал он.
Ли больше не хотел лжи. Он успокоился, ровно выпрямился, глубоко вздохнул, и опустился перед залом на колени…
… Учитель действительно оказался фантастическим. Как и писалось в трактатах по Син И, он произвел дуновение ветра, внезапно ворвавшись в зал. Всех стоящих у него на пути отбросило, как взрывной волной.
- Ничего себе вошел, каков же он в бою! - с мистическим ужасом подумали ученики.
- Ворвался как вихрь!
- Не хотел бы я оказаться у него на пути! - пронеслось в зале.
Мастер уставился на толпу, как будто у него с глаз слетела повязка. Стоящие в передних рядах вспотели от ужаса. Мастер смотрел на них с какой-то странной жалостью, будто видел перед собой всю их жизнь, и боялся за их будущее.
Мастер сел перед ними, как всегда садился в таких случаях и Белкин.
- Садиться! - как-то особенно негромко скомандовал Синицин.
( Белкин украдкой показал ему свой кулак и состроил страшное лицо ).
- Ученики бесшумно сели, неподвижно глядя на мастера.
- Во Пу Ши Син И Чуэнь Шифу! (Я не являюсь наставником Син И! ) - громко и протяжно произнес он.
После этих слов мастер согнулся и громко ударил лбом по деревянному полу. Звук этого удара проник в каждое сердце. Мастер встал, и твердой походкой направился к выходу.
Зал недоуменно молчал.
Николай Николаевич выпрямился, сидя на коленях. Его глаза сверкали.
- Учитель! Дал! Нам! Мантру! - громко возвестил он, и сверкнул глазами в сторону Синицина.
- Повторить сто раз! Начали! - громко заорал тот.
- Во Пу Ши Син И Чуэнь Шифу! - нестройно подхватили сто мощных глоток, а затем раздался дружный удар в пол. Здание содрогнулось.
Есть какая-то закономерность, что чем меньше ученик понимает истинную сущность упражнения, тем сильнее и старательнее он выполняет его внешнюю, силовую часть. В России это качество особо гипертрофировано. Между выполнением и пониманием часто лежит пропасть. Это рождает такие чудовищные виды тренировок, что приходят в ужас не только изнеженные пятитысячелетней утонченной цивилизацией китайцы, но даже суровые потомки японских самураев.
В былые годы случалось, что безобидное разминочное упражнение, вроде скручивания спины, перешагнув Амур, становилось похожим на жестокое самоистязание, граничащее с попыткой самоубийства.
В случае с неудачным поклоном Ли Шена все произошло именно так. И по сей день бывшие ученики школы “Сычуань” славятся своим чудовищным ударом головой, натренированным путем произнесения какой-то особой мантры. Слова той мантры уже давно забылись, но осталось несколько посвященных, помнящих часть той великой мудрости, и они под страшным секретом передают желающим известные только им слова.
Если Вы хотите узнать, что стало с Ли дальше, и как продолжилось его знакомство с клубом ушу “Сычуань”, то Вам придется потерпеть, так как в следующей главе пойдет речь немного о другом.
Глава 19
Ван Шен снова вспоминает.
