Юкигата обвел глазами своих учеников, затем сказал:
- Я совсем пьян. О делах договорим в другой раз. Сейчас предлагаю партию в Го.
- Позвольте быть Вашим противником, - согнулся в поклоне Сато.
- Идет, расставляйте фору! - распорядился Юкигата-сэнсэй.
- Позвольте взять пять камней, - попросил Ешинака.
- Будьте любезны! - у сэнсэя было хорошее настроение.
Сато быстро расставил форовые камни, поклонился учителю. Игра началась. Остальные ученики, допивая чай, с интересом следили за развитием партии. Уже после розыгрыша первого угла стало выявляться превосходство стратегии Юкигаты. Ешинака пытался бороться, но очень быстро был принужден сдаться.
- Я сегодня гораздо пьянее Вас, учитель. Прошу простить мою не искусность, - признал он свое поражение.
- Ваш проигрыш неудивителен! - сэнсэй снисходительно смотрел то на опустившего голову Ешинаку, то на хорошенькую Акико.
- Вы допустили ошибку уже в первом дзёсеки. Дзёсэки - это битва крепостей. Что такое хорошая крепость? Она должна быть неприступной, стоять на границе своих и чужих владений, защищать пространство своей страны и грозить врагам. Вы изолировались в углу, Ваша крепость оказалась в тылу хорошо укрепленного противника. Вы ничем не могли помочь оттуда тем своим силам, которые остались на остальных участках доски.
После этого доска была полностью под моим контролем. Говоря поэтическим языком, Вы сидели в неприступной башне и смотрели, как Ваша страна разоряется неприятелем, и ничем не могли помочь. Мне жаль Вас, Ешинака!
Сэнсэй любил доводить учеников до белого каления.
Глава 24
“Эй, кто будет моим гостем?”
В. Цой.
Появление “Мангупского Мальчика”. Ли Шен вновь находит себя. Сато Ёшинака начинает интересоваться “мастером Ли”. Юкигата думает о Маше Снежиной.
Ночь. Луна ярко светит над заснеженными Крымскими горами. У основания горы Тепе-Кермен стоит маленькая зеленая палатка. Под ее сферическим шатром мирно спят четверо друзей. Саламандра, Гном, Сергей Лунин и китайский путешественник Ван Шен мирно спят, выпив по маленькой рюмочке вина. Луна просвечивает сквозь тент, освещает их фигуры и лица. Ван спит без шапки и свитера, застегнувшись в своем великолепном пуховом спальнике. Голова Сергея Лунина торчит из его спального мешка, при дыхании изо рта выбивается струйка пара. Пар поднимается вверх и инеем застывает на внутренней поверхности палатки - снаружи хорошо примораживает. Саламандра, как всегда, спит в трех свитерах и теплой вязаной шапке. Ее красивый костюм валяется рядом с ботинками и шерстяными носками. Гном спит в свитерах, спортивном костюме и куртке. Спальник на нем не застегнут, но его это не беспокоит. Голова Гнома покоится на рюкзаке, неудобно упираясь в круглые донышки бутылок. Поверх его спальника валяются чьи-то ботинки.
Над палаткой горят яркие звезды. Ветра нет, все тихо и спокойно вокруг. Заяц подкрался поближе к палатке, смотрит, не оставили ли туристы морковку, или капустную кочерыжку. Но ничего съедобного не валяется вокруг, лишь тихо догорают угольки костра.
Вдруг зайчик поднял свои ушки, повел головой в сторону склона горы. Он поднялся, прислушиваясь, а потом быстро развернулся и дал стрекача. Его напугал человек, поднимающийся к палатке со стороны заповедника.
Человек шел, зябко прижимая руки к груди. Было похоже, что он давно и серьезно замерз. В призрачном свете луны любой внимательный наблюдатель без труда различил бы, что из всей одежды на нем были только широкие солдатские трусы. Человек шел, по щиколотку проваливаясь босыми ногами в снег.
- Холодно, холодно, где я, холодно, холодно, это зима, что ли? - бормотал он.
Человек шел по засыпанной снегом дороге. До ближайшего жилья было не менее семи километров. Человек уверенно шел к священной горе Тепе-Кермен. У ее подножия он увидел палатку.
- Палатка моя, палаточка! Тепленькая, мягенькая, сладенькая! - торопливо заговорил он, боясь вспугнуть видение. Он подошел к палатке, обошел ее вокруг.
- Палатка, зима, холодно, холодно мне, - пробормотал он, и пошел прочь. Пройдя несколько шагов, он резко обернулся.
Палатка по-прежнему стояла на месте.
- Стоит, голубушка, стоит тепленькая, стоит, ладьненькая, забормотал он, и начал искать вход. Молния долго не поддавалась замерзшим рукам, наконец раздался треск, и вход открылся.
- Тепло выходит, непорядок, - проговорил человек и деловито закрыл “молнию” изнутри. Не раздумывая, он нырнул в первый попавшийся спальник.
… Саламандра в принципе предполагала, что Ван или Лунин попробуют проползти к ней. Сквозь сон она почувствовала, как спальник расстегивается, и к ней кто-то лезет.
- Да ну вас, пиплы, надоели, - капризно пробормотала она, и повернулась спиной. Человек проскользнул к ней в спальник.
- Девочка, тепленькая, сладенькая, хорошенькая, славненькая, - бормотал человек, прижимаясь к Саламандре. Сонечка начала понимать, что это был не Ван.
- Холодно мне, холодно, - бормотал, обнимая Саламандру, незнакомый человек. Саламандра стала понимать, что это и не Лунин.
- Бросай стебаться, Гном, - пробормотала она, начиная просыпаться.
- Мягенькая, тепленькая, - бормотал человек. Он подлез Саламандре под свитер и засунул руки в живое тепло.
Крик Саламандры разбудил даже жителей деревни Марьино, что стояла в семи километрах вниз по склону.
- Аль убили кого? - встрепенулась какая-то старушка, тряся деда за плечо.
- Спи, леший шалит. Мороз на дворе, в лесу ни души нет, - старик лесничий перевернулся на другой бок и заснул.
Саламандра кричала долго. Лунин и Шен пытались отодрать от нее голого человека, но все попытки были напрасны. Тот не чувствовал боли, все крепче прижимаясь к Саламандре ледяным телом. Саламандра охрипла и скулила от страха и холода.
- Ребята, помогите, Ванечка, Сергей, спасайте! - плакала она.
- Девочка теплая, живая, настоящая, - приговаривал незнакомец.
- Отцепись, гад, убью! - кричал обезумевший Лунин.
Испуганный Шен шептал буддийские заклинания, но они мало помогали.
- Ну вы что, охренели? Поспать не даете! - раздался наконец недовольный голос Гнома.
Он включил фонарик, висевший под крышей, несколько секунд смотрел на возню, а затем громко скомандовал:
- Все, хорош, оставьте человека! Луна, поищи стакан!
Он извлек из рюкзака бутылку водки. Бутылка была наполовину засыпана черным перцем. Над ним в розово-красном настое плавали тонкие стручки красного.
Лунин подставил стакан, Гном наполнил его наполовину.
- Попробуй, не отравить бы человека, - предложил Лунину он.
