- Возможен такой вариант: служба безопасности распускается.
- Крыша втрое больше будет брать, - быстро прикинул Васичкин.
- Итак, ты главарь крыши. Откроешь у меня счет или будешь брать наличкой?
- Наличкой, конечно! - Васичкин заинтересовался игрой.
- Я даю крупную сумму, но вот беда! Кто-то из твоих конкурентов неожиданно об этом узнал. Ночная перестрелка - и банк остался без крыши.
- Ну ни фига! Это как называется! - возмутился Васичкин.
- Называется “Убить одолженным ножом”.
Васичкин откинулся в шезлонге, молча смотрел на океан. В воздухе стояло марево от сильной жары.
- Нет, что мне здесь нравится, так это то, что мух нет никаких, комаров, - начал он после небольшой паузы. - А если я безналичкой буду брать? - продолжил он главный разговор.
- Счет у меня откроешь, или на стороне?
- Понял, понял, - ухмыльнулся Васичкин. Если я открываю счет на стороне, ты меня их крыше отдашь. Открываю счет у себя! В моем собственном банке.
- Жить будешь здесь, или скажем, в родном горном ауле?
- Здесь, конечно.
- Дом, дачу, построишь?
- Конечно.
- Семья, дети - школа - институт?
- Конечно. Есть деньги, можно семью содержать. Детей выучу. Институт пусть будет самый лучший!
- Все, стоп. Опять приехали. Ты теперь не бандит, ты мой начальник охраны. И ты меня будешь просить, чтобы я в сложных ситуациях тебя милицией прикрыла. Теперь играть будешь по моим правилам!
- Это что за ход?
- Это называется “Заманить императора на замаскированный корабль”.
- Понял, но это мне не подходит!
Васичкин изобразил восточный акцент:
- Я буду жить в родном ауле!
- Жаль, что не смогу тебе помочь, когда враги приедут в твой аул!
- Откуда они там появятся?
- Думаешь, мало желающих?
- А ты специально их натравишь, так?
- Это называется: “Использовать дальнего врага, чтобы избавиться от ближнего” и “Сидя на горе, наблюдать за битвой двух тигров”.
- Ладно, - сказал Васичкин, - ты что-то там говорила о поддержке.
- Конечно. У меня есть знакомый лейтенант милиции. Может быть, даже генерал. Он заинтересован, чтобы на его участке не было разборок с применением оружия. Если в разборке пострадали мои люди, я обращаюсь к нему с просьбой поручить расследование лучшему следователю Хватову, чтобы бандиты были найдены. Банк даст средства для закупки техники, горючего, оплатит командировочные. Чтобы подстегнуть усердие, задействуем телевидение.
- А если твои люди слегка постреляли по рэкетирам?
- Тогда тем более нужно расследовать инциндент, бросающий тень на репутацию банка. Я попрошу генерала послать еще более лучших следователей - Улиткина с Черепановым. Банк обеспечит финансирование всех сверхнормативных работ. Разумеется, шумиха на телевидении и в прессе будет только мешать следствию.
- А это что?
- Старый прием. “Скрыть акацию и указать на тутовое дерево”. В принципе, достаточно элементарно.
Васичкин неуверенно покачал головой.
- Выходит, ты используешь мафию, чтобы бороться с мафией?
- Небольшая поправочка. Я использую свою мафию, чтобы бороться против чужой. Бандиты тоже бывают разные. Один строит мясокомбинат в деревне, а другой торчит в казино на Канарах. Для меня между ними есть разница.
Представь, лейтенант, что волшебник выполнил одно твое желание, и уничтожил всех преступников в городе.
- Ну? - Васичкин приблизительно понял, в чем подвох.
- На следующий день ты проснешься в городе, захваченном иностранцами. На улицах будут хозяйничать якудза и коза ностра. Вся прибыль черного рынка будет уходить за рубеж.
Васичкин поднялся из шезлонга, потянулся до хруста в суставах.
- Все. Надоело мне здесь. Домой хочу! Ты эту книгу не выбрасывай, и не отдавай пока никому. Дома мне ее подробно переведешь.
Васичкин направился к голубому бассейну с морской водой. Около бассейна черный бой предлагал отдыхающим коктейли и мороженое. Игорь потребовал две порции апельсинового сока. Удивительно, на этой жаре он мог питаться только соком и фруктами.
Ветер океана шевелил длинные листья пальм, доносил аромат цветущих роз и акаций. Казалось, что на острове само время зациклилось между восходом и закатом, утренним и вечерним приемами пищи. Вечное лето. Вечный отдых. Ничего не происходит. Время остановилось раз и навсегда.
Васичкину безумно захотелось домой.
В Москве меж тем, жизнь текла своим чередом. Блинов второй месяц жил в кузнице у Александра Ивановича. Его раны зажили, сотрясение мозга уже не давало о себе знать, прошли головокружения и головная боль. Николай окреп, стал спокойней и рассудительней. До лета ему не было смысла покидать свою “берлогу”, и он проводил время, стараясь принести Александру Ивановичу как можно больше пользы.
Они ковали решетки, замки, засовы, ограды. Заказов хватало. Прослышав про умельца, народ заказывал Александру Ивановичу и холодное оружие. Здесь мастер был тверд. Он ковал только декоративные сабли и шашки, отказываясь делать боевое оружие.
- Без меня этого добра хватает! - обычно заявлял он, и добавлял:
- И так мужиков не осталось, друг друга поубивали, - и твердо отказывался делать оружие для отъятия жизни.
Николай похудел, жир и “надутые” мускулы безвозвратно исчезли. Лицо стало более вытянутым, шеки слегка запали. Вместо раскачанных жвачкой скул, на лице стали доминировать глаза. Волосы отрасли, он по-старинному удерживал их на лбу ремешком. Александр Иванович доверял ему все более и более сложную работу.
Не всегда у мастера были заказы. Когда было свободное время, он доставал из потаенного места кусок железа, и начинал в сотый раз проковывать его. Александр Иванович ковал булат. Еще летом он вбил в мягкое железо кусок твердой стали. С тех пор он тысячи раз плющил этот кусок, вытягивал, и складывал. Четыре, восемь, шестнадцать слоев. Уже через месяц он потерял счет. Но в любую свободную минуту он нагревал заветный кусок и начинал все сначала. Николай усердно помогал ему. С разрешения мастера он работал над сталью в его отсутствие, иногда даже по ночам. Сталь плющилась, сгибалась, сваривалась, вытягивалась вновь. Слои были уже толщиной в микроны. Мастер продолжал работу. Булат приближался к совершенству.
Саламандра долго не могла понять, почему ей так хорошо. Сквозь сон она чувствовала, как в ее душе растет и заполняет ее что-то очень хорошее и светлое. Ей было тепло и приятно. Она потянулась и открыла глаза. Рядом с ней, прижавшись всем телом, лежал незнакомый молодой человек. Саламандра подняла голову с его плеча и вспомнила все, что произошло этой ночью. Она улыбнулась и осторожно высвободилась из объятий незнакомца. Тот продолжал глубоко спать. Рассвет еще только начинался, и яркие солнечные лучи пока не коснулись палатки. Саламандра посмотрела вокруг себя: все спали. Соня улыбнулась еще раз и полезла к выходу - искать ботинки.
