- Акико-сан, мы старые друзья. Пожалуйста не пугай меня. Ты немножко отдохни, пока я заварю чай, а потом ты все мне расскажешь! - Сато исчез на кухне и занялся приготовлением чая.
Акико открыла сумочку, быстро осмотрела себя в зеркальце, бегло оглянулась по сторонам.
Вернулся Сато, неся в руках низкий лакированный столик черного дерева. На столике стоял чайник, две чашки, вазочка с засахаренными фруктами.
Акико привычно налила чай сначала Ешинаке, затем себе. Подержала чашку в руках, согрела свои маленькие ладошки.
- На улице ужасный мороз, - неуверенным тоном начала она.
Самуй О-тенки дес!1 - поддержал ее Ешинака, - но должно быть, случилось что-то важное, если Вы пришли ко мне в такую погоду.
- Мне нужна твоя помощь, Ешинака, - еще раз повторила она.
Сато спокойно отодвинул столик в сторону, взял чашку из согревшихся рук Акико, и спокойно начал расстегивать пуговицы на ее блузке.
- Сейчас я помогу моей маленькой Акико, и ей станет очень хорошо, - ласково приговаривал он.
Акико отодвинулась в сторону, испугано прижимая руки к воротнику.
- Как чудно, сегодня меня кажется собралась трахнуть вся японская община в Москве! - засмеялась она.
- Ты пришла не за этим? - искренне удивился Ешинака.
- Сато, ты прекрасный и очень красивый молодой человек, тебя любит множество женщин. Если бы я захотела заняться любовью с тобой, то так бы об этом и сказала! Но моя проблема в другом.
- Так что случилось? - спросил раздосадованный Ешинака.
- Сегодня ночью я должна была прийти к Юкигате, - призналась Акико.
- Зачем ты среди ночи потребовалась нашему старику?
- Он хочет заставить меня стать его любовницей.
- А старик не так плох, как нам кажется! - покачал головой удивленный Сато.
- Он старый извращенец! Он уже дважды насиловал меня! - залилась слезами молодая японка.
Сато подал ей платок, Акико стала утираться, размазывая косметику.
- Какой стыд, в средние века женщины не зря говорили с мужчинами через ширму! - всхлипывала она.
Сато сходил на кухню, принес еще горячего чая, бутылку вермута и маленькие чашечки в китайском стиле. Он налил в расписные китайские рюмки вина, сел рядом с Акико и опрокинул свою рюмку.
- Старая китайская мудрость говорит: “Лежать на одной подушке - это еще не значит видеть одни и те же сны” .
- Я не хочу лежать с этим тираном. Сейчас не средние века! - Акико тоже выпила вина, быстро налила, и выпила еще.
- У тебя что, нет нормальных рюмок? - пробормотала она.
Сато оставил замечание про рюмки без внимания.
- Сейчас конечно не средневековье, дорогая Акико. В средние века мы могли бы перейти на службу к другому князю или бежать в северные горы, или на южные острова. Ты же прекрасно знаешь, что Юкигата крепко держит нас.
Накаяма убил американского солдата, я застрелил главаря якудза, ты шпионила в Америке, разорила какого-то электронного магната. Если мы попытаемся что-либо предпринять против старика, нас выдадут официальным властям. И мы нигде не можем скрыться. Более того, только в России мы в безопасности. Здесь нас не достанут даже американцы, даже наша якудза.
- Но что мне теперь делать?
- Надо поговорить с Итосу. Он лучше других знает учителя.
- Итосу слишком осторожен, чтобы идти против старика. Он мне не поможет.
- Акико-сан, а что за намеки делал сэнсэй относительно позорящих связей? - поинтересовался Ешинака.
- Это уже не секрет. Я живу с русским мужчиной.
- Однако. Прошу извинить за нескромность, и как он. . ?
- Не хуже большинства моих соотечественников, - Акико выпила еще одну рюмку вина. - Он занимается охранным бизнесом, любит риск, у него нет никаких комплексов. Если он узнает, что сделал со мной Юкигата, он его убьет.
- Ты можешь скрыться у своего друга на пару недель?
- Конечно могу, но вот в чем дело. Этот человек нужен мне только как самец, большое животное. Между нами нет никакой духовной близости. Постоянно жить с ним я физически не смогу. Кроме того, Юкигата меня уже вычислил.
- Наш учитель очень хитер и знает, на что способен каждый из нас. Не сомневаюсь, что он предусмотрел и твой приход ко мне. Но он не в силах управлять будущим.
Сато налил себе еще вина, вдохнул аромат, полюбовался рисунком на дне рюмки - драконом, плывущим в глубине зеленого океана. Он неторопливо выпил содержимое, смакуя каждый глоток.
- Ты знаешь, я совершенно за тебя спокоен, - утешил он Акико, - Юкигата сейчас разрабатывает одну весьма непростую русскую женщину. Я видел всякое, и у меня уже выработалось некоторое чутье. Так вот, что-то мне подсказывает, что в ближайшее время Юкигате будет не до нас.
Ешинака даже не представлял себе, насколько он прав.
- Я постелю тебе, а сам порисую. Спи, ты должна быть сильной сейчас.
- Спасибо, Ешинака. Ты настоящий мужчина.
Сато был очень доволен этой похвалой. Он сместил лежащее на столе зеркальце и набрасывал лицо спящей девушки. Свет люминесцентной лампы мягко обрисовывал контуры Акико, отбрасывал глубокие тени на ее лицо. Белая бумага была чудовищно вещественна в ярком свете лампы, а его знакомая, наоборот, казалась только призраком, выступающим из глубины ночи. Время летело незаметно. Тонкие четкие линии на листе уже дополнились мягкими размытыми тенями, в карандашном наброске появилось ощущение глубины и непрерывности пространства. Сато любовался последними штрихами своего рисунка. Было уже около четырех часов утра, когда он увидел, как глаза Акико открылись, блеснув в свете лампы. Он замер, стараясь не потревожить свою подругу. И тут он увидел, как Акико устанавливает ему под ковер “жучка”.
- А этого можно было и не делать! - наставительным тоном произнес он.
Акико подпрыгнула, вжалась спиной в угол комнаты, подогнув под себя ноги.
- Я ни в чем не виновата!
- Значит, все ложь! И русский парень, и приставания сэнсэя? В сумочке, вероятно, магнитофон?
Акико прыгнула на ноги, приготовилась драться.
- Парень есть, насчет сэнсэя, признаюсь, солгала!
- Но ради чего?
- Я не хочу быть второй. Преемницей Юкигаты буду я! Ради этого я готова предать и тебя, и Итосу, и Рэймэя! Теперь ты все знаешь, можешь меня убить.
Сато вновь взял в руки карандаш.
- И не собираюсь. Раздевайся, я хочу тебя нарисовать.
Акико была готова к любому повороту дел, но этот ход Сато ее ошеломил.
- Ты и вправду особенный, - пробормотала она, снимая с себя одежду.
