Андрей Михайлович немного подышал, выпрямил спину, огладил густую бороду.
- В нашем мире борятся только силы зла. Добро и сила - это разные категории. Конечно, нам всем хотелось бы найти армию добра, бороться за справедливость. Но все силы вокруг нас - это только разные виды зла. Добро делает каждый в одиночку, где толпа - там и заводилы, а те, кто заводит толпу, не слышат голоса бога. Любые вожди очень быстро становятся слугами дьявола.
- Что-то ты раньше мне о Боге не говорил, - задумчиво сказал Синицин.
- Бог, добро, свет - какая разница. Главное не держать в себе злость, не убивать, не принуждать силой. “Добро приходит тогда, когда исчезает вражда” - это кажется, сказал Будда.
- Слушай, Андрей, а чего же мы тогда ушу занимаемся? Ведь это же боевое искусство.
Андрей пошел на кухню, принес чайник, заварил густой чай прямо в кружках. Игорь бросил себе несколько кусков сахара, отломил большой кусок свежего лаваша. Андрей неторопливо помешивал чай серебряной ложечкой:
- Во-первых, мы изучаем боевое искусство только для защиты и самообороны. Я часто встречал бывших боксеров, ставших бандитами, каратистов-охранников. Но практически ни разу я не слышал про ушуистов, работающих в охране, или занимающихся рэкетом. Ушу пробуждает не только физические, но и духовные силы. Поэтому почти все ушуисты имеют высшее образование, знают два-три иностранных языка. Их сила надежно контролируется мудростью. Зарабатывать на жизнь они всегда предпочитают умом, а не кровью.
Во-вторых, старая восточная мудрость говорит, что высшее искусство - это “уметь, но не применять”. Да, любой из нас может убить человека. Но мы видим и тысячи путей, как избежать этого. Мы можем решать проблемы на более высоком уровне.
Игорь пил сладкий густой чай, и размышлял о том, насколько приятно вот так беседовать с мудрым и сильным человеком.
- Так что же мне теперь делать? - спросил он.
- Набирай энергию до тех пор, пока сможешь. Иди своим путем до конца. А затем она неизбежно начнет выходить из тебя. Постарайся использовать ее в благих целях.
Глава 37
Ван в Крыму. Блинов становится другим человеком.
Тяжелая цепь была привязана к короткой крепкой веревке. Ван раскрутил ее над головой и отпустил один конец, вложив в бросок всю силу. Цепь сверкнула над морем и ушла на дно в тридцати метрах от берега. Ван свернул в карман ненужную больше бечеву и присел, глядя на беснующиеся волны. Он находился на высокой скале, но ветер доносил и сюда тучи соленых брызг, подхваченных над прибрежными камнями.
Он прошептал слова молитвы, и пошел наверх, спотыкаясь на скользких камнях. Пронизывающий ветер подталкивал его в спину. Вану казалось, что с пограничной вышки, расположенной всего в километре выше над берегом, на него кто-то смотрит. Он подавил в себе тревогу, и полез по тропинке, придав себе состояние человека, родившегося и выросшего в этих местах. Тропинка вилась над склоном обрывистого берега, среди вечнозеленых земляничных деревьев, высоких можжжевельников. Попадались сосны и скальный дуб. Растения защищали от ветра, воздух был напоен целительным хвойным ароматом.
Прошло двадцать минут подъема, и вот уже Ван выбрался на смотровую площадку заповедника “Мыс Мартьян”. Это место называется “Царская беседка”, но на самом деле - просто огороженная кованой оградой ровная площадка. Ван смотрел, как далеко внизу беснуется Черное море. Сильный ветер гнал к берегу тысячи и тысячи огромных валов. Многотонные громадины неотвратимо обрушивались на берег, заставляя землю дрожать от их ударов. Шторм уже вырвал огромный блок из бетонного волнореза, и готовился свалить второй. Рев бури гремел на расстоянии километра от берега. Сильный ветер рвал одежду, бил в лицо мокрыми брызгами, от которых на губах оставался привкус соли и йода. Запах моря смешивался с запахами можжевелового леса, окружавшего площадку.
- Место идеально подходит для тренировок, - думал Ван. Ему нравились вечнозеленые колючие можжевельники, причудливо изогнутые земляничные деревья с гладкой розовой кожей. Этот заповедный лес казался ему сказочным, волшебным, напоминающим о временах, которые давно прошли.
Ван был очень доволен. Он вспоминал, как две недели назад они прошли Большой Каньон, вышли на Ай-Петри. Там он подобрал еще одного неприкаянного духа. Дух метался между вершинами плоскогорья, но никак не мог найти дорог, ведущих к разрушенному храму.
Ночью, когда все спали, Ван вышел из палатки и по-новому увидел эти места своим внутренним зрением. В ложбине между двумя вершинами гор призрачно реял силуэт давно исчезнувшего храма. Ван не знал, когда этот храм был построен, каким богам он был посвящен, и какой народ его разрушил. Вернувшись в палатку, он сел, и принялся медитировать. Он уходил все дальше от своего физического тела, прося своих духов-помощников присмотреть за ним в его отсутствие. Затем он осторожно обошел несколько раз вокруг палатки, скользя над самым снегом, посмотрел на лежащие в глубоком сне тела своих товарищей, на свое собственное, неподвижно сидящее на свернутом спальнике. Затем он поднялся к звездам и посмотрел сверху на горы, лес, близкий берег моря. Сверху он прекрасно видел заметенные снегом, песком и землей старые дороги, со всех сторон тянущиеся к вершине горы. Дороги сходились в седловине на самой высокой точке массива. Храм был Солнцем, а дороги - его лучами. Ван приблизился, входя в резонанс со сложными вибрациями силы, по-прежнему исходящими из святого места. Вдоволь насытившись энергией, он некоторое время бесцельно летал над плоскогорьем, пока не наткнулся на Оранжево-красного.
Оранжево-красный метался в снежном вихре, поднимал в воздух и закручивал мелкие снежинки, гнул к земле невысокие деревца, завывал и свистел, кружась в призрачном лунном свете. Он то поднимался и застывал на небольших вершинках, то широким шлейфом тек по ложбинам, то балансировал на краю пропасти. Иногда он поднимался высоко к небу, но, обессиленный, вновь рассыпался и падал вниз с жутким хохотом.
Столкнувшись с Ваном, Оранжево-красный встрепенулся, громко завыл и попытался прогнать незнакомца.
Ван не испугался, и вскоре был вынужден вдоволь побегать за необщительным духом по всему плоскогорью. Наконец, Оранжево-красный выдохся и спокойно прилег в небольшой ложбине, окруженной низким сосновым лесом. Снежинки искрясь, упали вниз, образовав невысокий холмик.
- Здесь тебя и застрелили? - спросил его Ван.
Оранжево-красный слегка крутнулся, но снова лег на землю.
- Нет. Меня пронзили мечом.
Ван не удивился.
- А почему я тебя назвал Оранжево-красным?
- Я отвечал за катапульты и огневые припасы. Я был мастером огненного нападения. Мои люди разрушили и сожгли здесь какой-то большой храм.
- А ты?
- Меня достал один из жрецов.
- Тебе не надоело носиться по вершинам?
Дух поднял вверх тонкую струйку снежинок, закрутил ее узкой спиралью, и начал раскручивать и расширять ее.
