Я предложил спросить у хозяина, не оставил ли Моррис какой-нибудь записки для нас. На что братец ответил: дескать, иди, сам спрашивай. Я уже взялся за ручку двери, когда заметил торчащий из стены, возле которой стояла кровать, большой рожок черного цвета. В его нутре висел начищенный до блеска медный колокольчик. Табличка под рожком сообщала:
ПОЗВОНИТЕ В КОЛОКОЛЬЧИК И ГОВОРИТЕ В РАСТРУБ
Делать нечего, я последовал инструкции — звон колокольчика наполнил комнату. Перепуганный, Чарли выгнул шею и уставился на рожок.
— Ты что делаешь? — спросил братец.
— Говорят, на востоке в гостиницах эта система давно работает.
— Система? Какая система?
— Потерпи.
Прошло мгновение, и из глубин гостиницы раздался далекий хриплый женский голос:
— Да, слушаю, мистер Моррис!
Чарли начал озираться по сторонам.
— Гд е оно? В стене? Кто говорит?
— Я слушаю! — повторил голосок. — Что вам угодно?
— Ответь, — поторопил меня Чарли, но я вдруг ощутил такую робость, что сделал братцу жест — говори, мол, сам. Чарли произнес: — Эй! Вы меня слышите?
— Слышу, но плохо. Говорите, пожалуйста, в раструб.
Чарли вошел в раж, ситуация начинала его забавлять. Встав с кровати, братец подошел к рожку и уткнулся в него лицом.
— Так лучше? — спросил он.
— Намного, — ответил голос. — Чем могу служить, мистер Моррис? Хорошо, что вы наконец вернулись. Мы забеспокоились, увидев, как вы уходите с тем странным бородатым коротышкой.
Тут мы с Чарли переглянулись, и братец снова произнес в рожок:
— Я не мистер Моррис, мэм. Я приехал его навестить. Мы с мистером Моррисом оба из Орегона, работаем на одного человека.
Последовало молчание.
— А где мистер Моррис? — спросил голос.
— Этого я не знаю.
— Мы только что сами приехали, — не утерпев, вклинился я.
— Кто это? — спросил голос.
— Это мой брат, — сказал Чарли.
— Так вас уже двое?
— Нас всегда было двое, — ответил я. — Сколько себя помню, у меня всегда был брат.
Ни Чарли, ни женщина юмора не поняли. Я будто и не шутил вовсе. Женщина тем временем сварливо поинтересовалась:
— Кто пустил вас в номер мистера Морриса?
— Дверь была не заперта, — соврал Чарли.
— И что с того? Нельзя просто так входить в комнату, которую снимает другой человек, и пользоваться его переговорным устройством!
— Примите наши извинения, мэм. Нам была назначена встреча с мистером Моррисом несколько дней назад, но мы порядочно задержались в дороге. Так торопились увидеть его, что напрочь позабыли о приличиях.
— Мистер Моррис не упоминал ни о каких встречах.
— А с чего ему о них упоминуть?
— Гм… — промычал голос.
Чарли продолжил:
— Вы сказали, что он ушел вместе с бородатым коротышкой. Этого коротышку зовут Варм? Герман Варм?
— Я не спрашивала, как его зовут, и он сам не представился.
— Какого цвета у него борода? — спросил я.
— Это снова ваш брат?
— Борода у коротышки рыжая? — надавил я.
— Рыжая, рыжая.
— И давно мистер Моррис отсутствует? — спросил Чарли.
— Сегодня четвертый день как. Он оплатил проживание в номере до завтрашнего утра. Когда я узнала, что его какое-то время не будет, то предложила возместить плату за пропущенные дни, однако мистер Моррис отказался. Вот истинный джентльмен.
— И он не оставил для нас ничего?
— Не оставил.
— И не сказал, куда направляется?
— На Светящуюся реку. Сказав это, он рассмеялся, а вместе с ним и тот коротышка с рыжей бородой. Почему, я так и не поняла.
— Так они вместе смеялись?
— Рассмеялись они одновременно и, я так полагаю, над одним и тем же. Я поискала реку на карте и не нашла.
— Мистер Моррис сам уходил? По своей воле? Его не принудили?
— Вроде бы сам.
Поразмыслив, Чарли сказал:
— Занятная вещь — дружба.
— Как по мне, тоже, — согласился голос. — Поначалу мне казалось, что мистер Моррис этого коротышку на дух не выносит, а потом вдруг они сделались неразлучны. Часами просиживали, запершись в номере.
— Он точно не оставил нам никаких указаний?
— Оставил бы — я бы знала, — надменно ответила женщина.
— То есть мистер Моррис вообще ничего не просил передать?
— Я такого не говорила.
Пристально посмотрев в раструб рожка, Чарли произнес:
— Мэм, будьте столь любезны, скажите, что оставил мистер Моррис?
Я слышал, как она пыхтит по ту сторону рожка.
— Книжку, — ответила наконец женщина.
— Что за книжку?
— Такую, в которой он делал заметки.
— Какие же?
— Не знаю. Знала бы — не сказала.
— То есть это личные записи, верно?
— Вот именно. Едва поняв это, я тотчас закрыла ее.
— Но что-то вы успели прочесть, а?
— Узнала, что в начале пути до Сан-Франциско погода выдалась не слишком приятная. Я смущаюсь читать подобные приватности, и тайны постояльцев уважаю.
— Да, да, конечно.
— Я не смею подводить клиентов и храню их личные дела в секрете.
— Понимаю, понимаю. Впрочем, где сейчас эта книга?
— У меня. В комнате.
— Буду премного благодарен, если вы нам ее покажете.
Женщина помолчала.
— Думаю, я не имею права исполнить вашу просьбу.
— Говорю вам: мы друзья мистера Морриса.
— Что же он для друзей записочку не оставил?
— Так, может, он им оставил книгу?
— Книгу он забыл. В спешке. Я нашла ее в простынях, в изножье кровати мистера Морриса. Он явно убегал и сильно торопился, постоянно оглядываясь через плечо. Если я все правильно поняла, то убегал он от вас двоих.
— То есть книгу вы не покажете?
— Я сохраню верность своему гостю.
— Что ж, ладно, — ответил Чарли. — Тогда принесите нам, пожалуйста, обед в номер. И по кружке эля.
— Вы остановитесь у нас?
— На ночь точно. Этот номер сойдет.
— Что, если мистер Моррис вернется?
